Владимир Колычев - Неуправляемый таран

– Ешь, говорю. Нормально все… – парень вдруг подмигнул ему. – Кривой за свой беспредел ответил…

Он ушел, а Игнат взялся за ложку. Кое-как, но с кашей он справился. А потом к нему пришел Клич. На этот раз Игнат сумел разглядеть его. Мощный покатый лоб, выдающиеся надбровья, широкий приплюснутый нос, тяжелый подбородок. И взгляд такой же тяжелый, но при этом слегка насмешливый.

– Я этого не понимаю, – покачал он головой, пристально глядя на Игната. – Изнасиловать жену на глазах у мужа. Это больше, чем беспредел… Ты как думаешь?

Игнат кивнул. Клич не беспредельщик, а Кривой начал делиться с ним своими погаными планами, как будто родственную душу в нем нашел.

– Что с такими отморозками делают?

Игнат снова кивнул. Хотел бы он, чтобы Кривого замочили как последнюю падлу. Но ведь это нереально. Во всяком случае, сейчас. Может, кто-то когда-нибудь и завалит эту тварь…

– У меня ведь тоже жена есть… – в раздумье проговорил Клич. – И проблемы у меня могут возникнуть. Вот если бы ты наехал на меня, ты что бы с моей женой сделал?

Игнат удивленно посмотрел на него. Нет у него возможности наехать на вора, значит, и говорить не о чем. А порожняки он пусть со своими бакланами гоняет…

– Я не думаю, что бы ты стал… А Кривой мог бы… Зачем он такой нужен? Мне реальный человек здесь требуется… Я слышал, вы дробь-сорок шестую зону греете?

Игнат кивнул. Вряд ли Клич поставит ему это в вину.

– Это правильно… Но лучше через меня грев гнать…

Игнат выразительно посмотрел на вора. Что это, постанова или пожелание?..

– Кривого я замочил, – жестко, через зубы сказал Клич. – Нельзя со мной такие базары. Сброд здесь, а не воры. А с бакланами дел лучше не иметь. Со стороны придется смотрящего ставить. А если он здесь не приживется? Народ здесь суровый. Начиная с тебя, Пауст. Чуть что не так, ножом по горлу.

– Суровый, – кивнул Игнат.

– Ну вот, разговорился… Может, вспомнишь, как я твою шкуру спас?

– Помню.

– Паппос под себя греб, делиться не хотел. Скрысятничал. Его на нож поставить хотели, а он откупился. Корону потерял, а жизнь сохранил… Жизнь сохранил, но сукой остался… Но ты не должен был руку на него поднимать…

– Он за беспредел ответил.

– Да я в курсе… Но ты не должен был… И с Ханчиком не следовало… За Ханчика тебя приговорили. Выходит, я тебя снова из петли вытаскиваю?

– А вытаскиваешь?

Игнат шамкал, шепелявил, но Клич, похоже, понимал его.

– Пока только думаю… Бардак в стране, беспредел в полный рост, а дела делать надо. Меня вот запрягли. Я не хотел, но меня очень попросили, и я теперь снова в теме. Езжу, мосты навожу. Кривой беспредельщиком был, а тут реальный человек нужен, правильный. Есть у нас такой. Мы его на положение поставим, он за районом смотреть будет. Но ему поддержка нужна. Ты ему и поможешь. Как ты с Ханчиком решил, он сам на общак собирать должен?

– Решил.

– Так нельзя. На общак все должны платить, не важно, братва это или барыги. Пятнадцать процентов с навара…

– Десять, – покачал головой Игнат.

– Ну вот, уже торгуешься, – хмыкнул Клич.

Он сидел на табурете, накручивая на палец веревку, с которой велел вчера снять Игната.

– Десять, и ни копейки…

– Мы с тобой еще не договорились… Может, тебя здесь закопают, а ты условия ставишь, – недобро усмехнулся Клич.

– Или десять, или закапывай.

– Я шкуру твою спас.

– Мою. А я не один. За мной братва. Она не поймет. Десять, и точка, – качнул головой Игнат.

Какое-то время Клич пронизывающе всматривался в него, потом кивнул:

– Хорошо, пусть будет десять. Но платить должны все. Твоя бригада, Гарбузы, хлещевские и снытковские. Кто там еще?

Игнат с интересом посмотрел на Клича. Оказывается, он неплохо владел информацией. И в Хлещевской объявилась реальная братва, которая взяла под себя станицу, и в Снытковке та же песня. Там своя каша, и Кеша туда даже лезть не собирался. Игнат же пока только подумывал о расширении сферы влияния. Неплохо было бы объединить под собой весь криминал Приморско-Азовского района, но пока до воплощения задумки руки не доходили. Кеша мог решить, что он всерьез вознамерился подчинить себе дашковскую братву.

Впрочем, Кеша так думает уже давно, может, потому и сдал Игната блатным.

– Разберемся.

– Смотрящий разберется, а ты ему поможешь. Договорились?

Игнат кивнул. Не было у него другого выбора иначе, как соглашаться. К тому же Клич реально помог ему в тюрьме. Пусть и в самый последний момент бойню остановил, но спас. Еще бы чуть-чуть, и все… Да и сейчас он ему помогает. Если, конечно, это не имитация в стиле «разводка для лохов». Но какая может быть имитация, если Кривой реально рвался на место смотрящего?.. Рвался, да зарвался. Потому и схлопотал от Клича, который, судя по всему, подъехал к нему с постановой от воровского схода, узнал об Игнате и велел остановить беспредел. Сначала он хотел убить Игната, чтобы прекратить его мучения, а потом планы изменились.

– По рукам.

– Вот и хорошо.

– Что хорошо? Руки развяжи. Тогда по рукам.

Клич кивнул, достал из кармана кнопочный нож с наборной рукоятью, выщелкнул лезвие. И на руках у Игната веревки перерезал, и на ногах. И нож обратно в карман сунул. Он ничуть не боялся, что Игнат вцепится ему в горло. Не из тех он людей, которые чего-то боятся. К тому же Игнат был слишком слаб, чтобы бросаться на него. Да и смысла в том не было.

– Кто меня сдал? – спросил Игнат.

– Кому? – не понял Клич.

– Кривому. С кем-то там было договорено…

– Не знаю ничего. Я подъехал, Кривой похвастался, как у него дела идут. За Ханчика спросил… А кто тебя мог сдать?

– Не знаю… Да и не сдавали, – покачал головой Игнат.

– А зачем тогда говоришь? – всматриваясь в парня, спросил Клич.

Игнат покрутил растопыренной ладонью над головой. Дескать, состояние такое, что всякая чушь в голову приходит.

– Может, у тебя со своими проблемы?

– Подо мной не только свои. Подо мной и чужие… Ну, не совсем чужие. Ты сам про Гарбузов знаешь…

– Слышал. Только в расклады не вникал. Ты сам разбирайся. И человека жди. Я дам тебе знать, встретимся, поговорим… Если вдруг со своими проблемы, ты скажи. Будем разбираться. Кривого нет, но есть его люди. Я пойду поговорю, может, что узнаю…

Клич ушел, закрыв Игната в сарае, минут через двадцать вернулся. Сказал, что разговаривал с людьми Кривого.

– И что?

– Нормально все. Никто тебя не подставлял.

Вор выглядел очень озадаченным, Игнату это очень не понравилось. У Клича был вид человека, который собирается переступить закон или как минимум собственный договор. И еще, казалось, он говорил Игнату одно, а сам думал о другом. Напряженно думал, если не сказать, лихорадочно.

– Значит, померещилось…