Владимир Колычев - Неуправляемый таран

– Кто тебе так сказал?

– Не важно, кто сказал. Важно, что мне будет, если ты удерешь. Если тикать удумала, ты так и скажи…

– Куда тикать? На меня же киллеры охотятся.

Савыч покачал головой. Насчет киллеров он ничего не знал. А зачем ему заглядывать дальше своего огорода?

– И что тебе будет, если я удеру?

– Не удерешь.

– Собак спустишь?

– Не удерешь, – исподлобья посмотрел на молодую женщину Савыч.

– А с тебя самого потом шкуру не спустят?

– Есть будешь?

– Опять пшенку? – скривилась Лия.

– А что приготовишь, то и будешь есть.

– Я приготовлю?!

Обычно он сам возился в летней кухне – варил, жарил. Кухня только называлась летней, но вряд ли там было сейчас холодней, чем в доме. И печка там была, и газ баллонный.

– А что, не можешь?

– Могу… Все, что угодно… Только мне продукты нужны. Достала меня твоя пшенка!

– Чем богаты, тем и рады!

– Да, не богатый ты!.. – Лия вынула из кармана пару тысячных купюр. – Съезди в станицу, купи что-нибудь вкусное.

Наличных денег у нее кот наплакал, а карточкой пользоваться нельзя. Да и негде.

– Съезжу, – взяв деньги, кивнул Савыч.

– Ну, спасибо тебе!

– Но не за просто так… – Он зашел в свою комнату и вернулся оттуда с ворохом грязного постельного белья. – Постирать надо!

– Сдурел? – Лия смотрела на него дикими от возмущения глазами.

– И полы в хате надо вымыть. Баба в доме, а порядка нет… Воды я натаскаю, а ты давай!

– Савыч, ну ты точно чокнулся!

Мужик ничего не сказал. Он вышел из дома, натаскал воды в многоведерный бак. Но Лия даже не прикоснулась к его белью. В дом Савыч ночевать не пришел, остался в летней кухне. Для себя он, может, что-то и приготовил, но Лию оставил без обеда и ужина. Он появился только утром, но все осталось без изменений. В следующий раз Савыч вернулся через сутки, но Лия не сдавалась. И снова осталась в доме голодать.

Сбежать Лия не могла, потому что по двору бегали злые овчарки. Взывать не к кому – никого, кроме них, на хуторе не было.

Лия держалась, пока у нее не закончился кокаин. Закинуться было нечем, а хотелось. И голод одолевал. Она выстирала свое и чужое белье, убралась в доме, вымыла пол. И все время, пока она изводила себя этим каторжным трудом, у нее не возникла мысль о порошке.

Савыч накормил ее. На следующий день съездил в сельпо на своей старой «Яве», привез колбасы, печенья, фруктов. Больше он Лию убираться в доме не заставлял. Она сама по своей воле брала тряпку или становилась к тазику. Чем сильней становилось желание припудрить носик, тем больше она загружала себя работой. Порочное желание ослабевало, но Лия не расслаблялась. Оказывается, физический труд – это еще и лекарство от скуки. Откровенно плохое лекарство, горькое, но все-таки оно помогало.

Свинье корма задай, курам зерна насыпь, уткам ботвы нарежь. И еще в огороде работы полно – там полгектара земли, с ума сойдешь, пока все обработаешь. Картофель, капуста, баклажаны, перчик. Клубника уже отошла, но ягодки еще встречаются. И малина есть, и крыжовника полно.

Лия и сама не помнила, как втянулась в эту рутину. Сначала тяжело было, потом привыкла, а сейчас даже удовольствие от работы получала. Но лучше бы обойтись без этого. Сейчас бы в Москву, принять ванну, потом пару дней отмучить себя совершеннейшим бездельем, а затем укатить куда-нибудь на Сейшелы. Но нельзя ей никуда. Игорь приезжал в марте, сказал, что Игнат так и не объявился, а его компанией завладел Артем. Как ему достался контрольный пакет акций, осталось только догадываться. Верней, не трудно было догадаться. Игнат сильный человек, но под скополамином, например, он мог подписать любой договор, навязанный Шуховым.

Лию ищут везде – в Москве, в Приморске и даже за границей. Шухов хотел наказать ее за ложь, которая все-таки стала сенсацией. Ее пытались убить, но Шухов утверждал, что к этому покушению не имел ни малейшего отношения. Оказывается, Лия не так все поняла, поэтому он горел желанием популярно объяснить ей ошибку. Найти ее и объяснить. Чем все это могло закончиться, несложно сообразить.

А может, Шухов собирается отомстить ей за Нику? Может, Игнат проговорился, зачем он ездил в Лондон? Да и не могла она сбежать. Савыч давно уже не держит ее взаперти, но прежде чем выпустить Лию во двор, он уводил своих овчарок в соседний заброшенный дом. Он делал все, чтобы собаки не привыкли к ней. И чтобы она ни делала, Савыч всегда где-то рядом. И стоит ей сбежать, как Мухтар и Огонек бросятся за ней. Лия даже не хотела думать, что с ней тогда будет…

Свинью накормить не просто, для нее нужно сварить кашу. Берется добротная крупа, добавляется картофель, хлеб, горох. Кормовой жир, мясокостная мука, мел, соль, дрожжи – все строго по весу. Хавроньи довольно хрюкчат в своем свинарнике, благодарно бьются пятаками в закрытую крышку кормушки. Пора варить кашу для себя. Масло есть сливочное, сыр, рыбные консервы. Голодная смерть Лие не грозит… Но как же хочется в ресторан!.. Неужели она обречена пропасть в этом богом забытом месте?

Лия зашла во двор с огорода и обомлела, увидев Игната. Он сидел на ступеньках дома и с насмешкой смотрел на нее.

– Ты?! – шокированно протянула она.

Пустая кастрюля вывалилась из рук и, упав, гулко ударилась о камень.

– Я.

– Тебя же…

– Ты поверила Игорьку? – усмехнулся Игнат.

– Он что, меня кинул? – возмущенно простонала Лия.

А ведь она догадывалась, что во всем этом деревенском безобразии есть подвох.

– Скажем так, ввел в заблуждение.

– З-зачем? – дрожащим от злости голосом спросила она.

– А ты отлично выглядишь, – сквозь лукавый прищур сказал Паустов.

– Э-э… – Лия смущенно огладила грязный халат. – Мне бы переодеться…

– Зачем? Ты так лучше смотришься… Нормальная баба с правильным подходом к жизни… А то, что замызганная, так это ерунда. Ты в любом наряде красивая. Самая красивая. И всегда будешь самой красивой, – совершенно серьезно сказал он.

Лие не понравился его тон, пугала тоскливая неизбежность в нем.

– Ты так говоришь, как будто хоронишь меня.

– Я уже давно тебя похоронил. Умерла так умерла… Помнишь, ты ушла к Шухову, а я вернулся домой. Я сказал себе, что больше с тобой нигде и никогда. Я должен был сдержать свое слово. Помнишь, слоган был «голосуй или проиграешь», – пристально глядя на нее, криво усмехнулся Игнат. – Так и у меня. Сдержи слово или проиграешь. А я не хотел проигрывать. Поэтому и не вернулся к тебе… Я не собирался изменять жене, когда ехал в «Старый дуб»… Я мог бы вообще не поехать, но мне хотелось проверить себя. И я проверил. Оказывается, ты реально умерла. Никаких страданий. Только насмешливое отношение к тебе… Я смотрел на тебя и насмехался над тобой. Ты думала, что я поведусь на твою кислую мякину? Не повелся… Мы бы просто с тобой расстались, но ты меня убила. Своим отношением к Нике. Ты готова была убить ее ради того, чтобы вернуть мужика… Скажи, ты бы и Римму заказала? – спросил Игнат, невыносимо тяжело глядя на Лию.