Александр Тамоников - Комбат

– Извини, Оля!

– Да за что? Вы-то в чем виноваты? Судьба, видно, такая.

– Тяжело, наверное, на пенсию бабушки жить?

– Тяжело, но живем. Я вечером в больнице уборщицей подрабатываю. Да и друзья родителей иногда помогают. Живем.

– Разве это жизнь?

– А чего делать? Выучусь, пойду работать по специальности.

– Замуж выйдешь…

– Выйду замуж!

– И жених, наверное, уже есть?

Ольга отрицательно качнула головой:

– Нет, жениха нет.

– Почему? Ты красивая!

– Скажете тоже, красивая. У нас, знаете, какие красавицы учатся? Закачаешься. И родителей блатных имеют, машины собственные. Вот вокруг них ребята толпами кружатся.

– Ничего они не понимают, твои студенты.

– Это их дело.

Раневич, подумав, спросил:

– А как ты смотришь на то, чтобы мы с тобой встречались?

Девушка взглянула на офицера:

– Вы не женаты?

– Нет. И невесты тоже нет. Вот только и времени, к сожалению, свободного тоже выпадает маловато. Но если ты не против, найду время…

– Я не против! – улыбнулась Ольга.

– Вот и ладненько! У тебя дома есть телефон?

– Да!

– Продиктуй мне номер.

– Записывайте!

Раневич достал записную книжку и ручку. Записал номер телефона. Оля предупредила:

– Бабушка обязательно будет расспрашивать, кто вы да что вы. Я у нее одна на этом свете осталась, как и она у меня.

– Так ты ей скажи, кто я такой!

– Все равно будет расспрашивать. Вы с ней поласковей, ладно?

– Конечно!

– А вот и мой дом.

И тут же из-за кустов кто-то вышел. Тучный, медлительный. Раневич напрягся, приготовившись отразить угрозу, но молодые люди услышали старческий, с одышкой, женский голос:

– Оля! Ну что ты делаешь? Разве так можно? Я проснулась, а тебя нет. У меня сердце так и забилось, время за полночь, а тебя нет. Подумала, случилось, наверное, что-то!

Девушка бросилась к кустам:

– Бабушка! Все нормально. Я опоздала на троллейбус. Часы остановились, вот и упустила время.

– Но позвонить-то могла?

– Чтобы разбудить тебя?

– Лучше разбудила бы, чем вот так-то, проснуться одной.

– Извини меня, родная, я больше не буду задерживаться, не предупредив тебя.

– А ты, никак, не одна? С провожатым?

– Да!

Раневич подошел к пожилой женщине:

– Добрый вечер, сударыня!

– Военный, что ли? Не вижу в темноте!

– Да, бабушка, Виталий военный, офицер-десантник, – ответила за него Ольга.

– И давно вы знакомы?

Раневич хотел сказать, что несколько часов, но Ольга опередила его:

– Примерно месяц.

– Почему я раньше о нем ничего не слышала?

– Да вот времени не было вас познакомить. У Виталия служба такая, свободного времени почти нет.

– Знамо дело, военный. Но что мы на улице стоим? Приглашай, Ольга, своего знакомца в дом.

В планы Раневича это не входило. Если бы не Стрельцов с Лихолетовым, то он с удовольствием и прошел бы в дом, но ребята ждут. Пришлось отказываться:

– Извините, но как-нибудь в следующий раз! Уже поздно, а мне утром на подъеме быть надо. До свидания и спокойной вам ночи!

– Спокойной ночи!

Старший лейтенант пошел к машине. Он слышал, как бабушка спросила внучку:

– А этот Виталий что, с тобой на вечеринке был? По-моему, вы девичник собирались устроить.

– Нет, бабушка, его не было. Когда поняла, что уже поздно, я позвонила ему. Виталик приехал и проводил меня.

– А у тебя с ним ничего не было? За месяц-то знакомства?

– Нет, родная, не было!

Голоса стихли.

Раневич улыбнулся – волнуется бабуля. Подошел к друзьям, которые курили, стоя возле такси.

– А ты особо не торопился, Виталик. Понравилась девушка? – прищурился Лихолетов.

– Понравилась, мужики! Скажу больше, я влюблен.

– Да? И как родители встретили тебя? Или они спали?

– Нет у Ольги родителей. Погибли в автомобильной катастрофе на Севере. Живет с бабулей. А бабуле той лет восемьдесят. Девушка учится в мединституте, подрабатывает в больнице. Хорошая девушка, неизбалованная, скромная.

– И что ж она ночью на другом конце города делала?

Раневич рассказал то, что услышал от Ольги.

– Вот так она оказалась на остановке. Завтра обязательно приеду сюда. Цветов куплю, шампанского.

Стрельцов взглянул на товарища:

– Ты, Виталик, послушай, что я тебе скажу. Только без обид. Если надумал поматросить и бросить, то лучше сразу откажись от этой мысли. Девчонке и так несладко приходится. Не хватает только обмана! Не ломай ей жизнь.

– Да ты что, Юрик?! Я все по-серьезному, слово!

– Ну раз так, то флаг тебе в руки. Ладно, едем в полк, время уже второй час!

Офицеры сели в салон «Волги». Без двадцати два Стрельцов уже спал на свободной кровати номера Раневича. Вечер отдыха, насыщенный событиями, закончился. Не мог уснуть лишь Раневич, ворочаясь на постели. Он думал об Ольге, осознав, что и к нему пришло то, чего так ждут все люди. Пришла любовь, настоящая. И от этого было как-то тревожно и тепло одновременно. А за окном пошел дождь, мелкий, нудный, осенний, мерно и успокаивающе стуча по стеклу небольшого окна офицерского общежития.

Из воспоминаний Героя России, подполковника ВДВ Голубятникова С.Н.:

Тактические учения, будь то ротные или батальонные, – главная составляющая боевой подготовки войск. Именно на учениях, максимально приближенных к боевым, со стрельбой и метанием гранат, отрабатываются варианты тех или иных действий подразделений в условиях постоянно меняющейся обстановки, оттачивается взаимодействие подразделений. Однако эти учения привязаны к полигонам, находящимся в той местности, где дислоцируется войсковая часть. Военнослужащие, прослужившие более года, хорошо знают район, где им предстоит выполнять поставленные задачи. Да и сценарий учений из года в год, по сути, повторяется. И несмотря на то, что в 1994 году батальон провел множество учений, полностью быть уверенным в том, что подчиненное подразделение будет действовать так же слаженно и успешно в незнакомой местности, я не мог. Пытался доказать вышестоящему командованию необходимость внесения корректив в учебно-боевую подготовку подразделений, исходя из того, что с каждым днем, по крайней мере для меня, все очевидней становилось, что войны в Чечне не избежать. Богатый же афганский опыт подсказывал, чем может обернуться неподготовленность батальона к боевым действиям в условиях Северного Кавказа. Тем более, в условиях города или крупных населенных пунктов. Я докладывал об этом вышестоящему командованию, штаб батальона разработал собственные планы подготовки, которым, увы, так и не суждено было осуществиться. Меня не хотели слушать, и подразделения по-прежнему отрабатывали, можно сказать, стандартные задачи на полигоне.

Серьезно к войне мы не готовились. Хотя времени для этого было более чем достаточно. А посему впоследствии больно было смотреть, как гибли наши ребята, офицеры, прапорщики, солдаты, оказавшись в ситуации, когда не могли оперативно принять верного решения. И это являлось как раз-таки результатом ненадлежащей подготовки войск к решению боевых задач в условиях незнакомой местности, населенного пункта. Но изменить я ничего не мог, обязанный выполнять приказы командования, и подразделение до последнего момента, до объявления решения о переброске батальона в Чечню, продолжало заниматься по ранее утвержденным планам учебно-боевой подготовки…