Сергей Зверев - Мятежный остров

Майор ВДВ Андрей Лавров, которого за глаза сослуживцы уважительно называли Батяней-комбатом, проснулся на рассвете. Ныло измученное долгим переходом тело, чесались следы от укусов тропических насекомых. Комбат не сразу вспомнил, где и почему он находится. Он лежал на настиле, устроенном им вчера в ветвях дерева.

Солнечный свет еще не пробился сквозь заросли, но уже золотил верхушки деревьев. Еще хотелось спать, глаза слипались, однако сработал внутренний биологический будильник. Нельзя подолгу оставаться на одном месте, иначе тебя обнаружат, нужно идти вперед. Задание выполнено, хотя двое боевых друзей и отдали ради этого жизни. На войне всегда так. Тебе кажется, что ты уцелел из-за своего невероятного везения. Но каждый погибший тоже считал себя везучим… до поры до времени, пока не пришлось расстаться с жизнью. И теперь Батяня жил за себя и за своих погибших друзей. Он не мог подвести их, он обязан был уйти от погони, вернуться на Родину. Иначе зачем они погибли, ради чего?

Какое именно задание выполнял, на этом он старался не зацикливаться. Не всегда до конца знаешь, в чем именно тебе пришлось участвовать. Ты лишь винтик в большой геополитической игре. Теперь требовалось сосредоточиться на отходе. А это самое сложное, поскольку противник не знает о твоем появлении, но про отход осведомлен наверняка и полон решимости выместить на тебе свою злость за сорванные планы, за успехом которых стояли должности, звания и награды.

Майор соскользнул с настила на землю, забросил автомат за спину, умылся, вылив воду из скрученного в рожок пальмового листа. В глазах посветлело. Держа второй отломанный лист, как рог для питья, Лавров вылил чистейшую дождевую воду в широко раскрытый рот. Жадно сглотнул. Прохладная свежесть бодрила. Теперь уже отступила появившаяся после ночлега под открытым небом ломота в костях. Батяня вернул себе силы и веру в собственное будущее.

Он медленно пробирался сквозь тропический лес. Именно пробирался, а не шел. Растительность здесь развивается стремительно. Местами приходилось прорубать себе путь почерневшим от времени мачете. Лавров продвигался в сторону моря, ориентируясь по солнцу. По его расчетам, к вечеру должен был добраться до береговой линии, а там его заберут свои. Главное успеть.

Чавкала под ногами раскисшая от влаги земля, шуршала и при каждом шаге резко начинала вонять палая листва. Джунгли наполнялись тревожными звуками. Вот пронеслась над головой, прыгая с ветки на ветку, стая обезьян. В стороне захлопали крыльями и взмыли над деревьями птицы.

«Это я их спугнул? Или кто-то другой?» – промелькнула мысль.

Не хотелось думать о том, что преследователи приблизились за ночь, идут по пятам, используя проделанные его собственным мачете ходы. Результат в таком случае был предрешен. Его догонят прежде, чем удастся выйти к морю.

Майор засунул мачете в самодельные ножны. Теперь он старался идти, не оставляя следов. На землю почти не ступал, перебираясь через поваленные деревья, прыгал с одного лежавшего ствола на другой. Вскоре вдалеке послышался собачий лай. И это было плохо. Превосходно тренированный Лавров мог обмануть в джунглях людей, но не зверя. Зверь не думает, не строит догадок, он подчиняется инстинктам.

«Быстрее, быстрее», – подгонял себя комбат.

Как ему говорили, впереди путь преграждала река. Можно было попытаться уйти по ней, сбить со следа собак. Проточная вода снесет запах. Любая река рано или поздно впадает в море. Собачий лай приближался. Батяня вновь взялся за мачете. Теперь уже он не таился. Летели брызги от рассекаемых сочных лиан. Сок почему-то, как казалось Лаврову, смердел мертвечиной. В джунглях всегда пахнет мертвечиной. Тут все живое постоянно отмирает, гниет, распадается, превращаясь в слизь и грязь.

Впереди забрезжил просвет, послышалось журчание воды. Деревья расступались. Майор выскочил на высокий берег неширокой реки, которая проложила себе глубокое русло между двух холмов. Внизу высокого, метров двадцать, обрыва бурлила вода. Потоки накатывались друг на друга, пенились, шумели. Спуститься вниз не представлялось никакой возможности. Лай собак приближался. Справа, метрах в двухстах над глубоким руслом покачивался канатный мостик.

Лавров побежал к спасительной переправе. Он мчался почти по самому краю обрыва, чтобы не мешали деревья и кустарник. Влажная земля чавкала и тряслась под ним. С крутого обрыва то и дело срывались, откалывались пласты земли, падали в бурную воду. Андрей резко обернулся. Собаки – три огромных черных ротвейлера уже выскочили из зарослей и настигали его. На ходу Лавров дал по псам короткую очередь. Он не рассчитывал попасть в них на ходу, просто хотел испугать, задержать хоть на немного. Псы шарахнулись в заросли. Батяня выбежал на мостик. Тут же пришлось схватиться за растрепанные джутовые канаты, служившие одновременно вантами и перилами. Настил под ногами ходил ходуном, словно живое существо, пытающееся сбросить с себя того, кто осмелился ступить на его спину. Далеко под ногами шумела, бурлила вода. Упадешь, снесет, размажет по камням.

Шаг, еще один, еще…

Лавров даже не увидел, а почувствовал, как мускулистый ротвейлер ворвался на мост. Андрей обернулся. Пес стоял на настиле, широко расставив лапы, балансировал, не решаясь двинуться дальше. Но все же решился и бросился вперед. Лавров на несколько секунд отпустил перила и выстрелил. Пес дернулся, завертелся волчком и сорвался в бурный грязный поток. Еще только раз показалась его голова и исчезла во вспененной реке.

Два других ротвейлера застыли в нерешительности перед настилом. Будто решали, кому идти первым. Лавров не стал терять время, он, как мог быстро, добрался до другого берега. Злобные псы уже ступили на раскачивающийся мост, грозно рявкали, скаля зубы, брызгали слюной. Андрей схватил мачете и стал перерубать канаты, на которых висел ненадежный мост. Летели клочья растрепанной джутовой веревки и щепки от стволов деревьев, на которые та была намотана.

Удар, еще удар… Псы, балансируя, подбирались все ближе. Наконец одна из веревок оказалась перерублена. Настил тут же вывернулся. Ротвейлеров выбросило со скрученного помоста. Псы с жалобным визгом полетели в реку. Еще несколько ударов. Из зарослей на другом берегу выбежали низкорослые люди в военной форме, на ходу открыли по Батяне беспорядочный огонь. Но они опоздали. Еще один удар, и подвесной мост оторвался. Длинный, извивающийся, подобно дракону, он полетел в воду. Течение подхватило его, понесло, прибило к противоположному берегу. Теперь, чтобы преодолеть поток, восстановить мост, преследователям понадобится как минимум полдня – перебросить веревки, зацепить настил, закрепить его. Этого времени с избытком хватит, чтобы оторваться от погони. К тому же псов уже нет, их унесла река.