Сергей Зверев - Граната для ренегата

– Может, вводная поступила? – предположил Монгол.

– Какая вводная?

– Не знаю. От Роберта какие-нибудь вести…

Кармен внезапно посмотрела на него – и побледнела до синевы.

Монгол даже испугался.

– Ты чего?

Машина, сильно вильнув, как будто объезжая какую-то преграду, выровнялась. Кармен глубоко вздохнула, сосредоточила все внимание на баранке. Некоторое время молчала.

Монгол тоже молчал, боясь ее трогать. Он догадался, о чем она подумала, и не знал, как ее утешить.

Но Кармен уже взяла себя в руки.

– Нет, – покачала она головой, – если бы это были ребята, Дед сообщил бы.

– Ну конечно! – обрадовался Монгол. – Какой ему смысл темнить?

– Тут что-то другое, – продолжала Кармен. – А что?

Она снова посмотрела на Монгола, но тот уже не рискнул выдвигать свои предположения.

– Смотри, – указал он вдруг вперед, – кажется, наш клиент останавливается.

Кармен перевела взгляд на дорогу.

– Да, – кивнула она, – так и есть.

Ее голос звучал ровно, руки уверенно держали руль. Минутной слабости как не бывало, оставался лишь один холодный, четко работающий организм. Монгол, осторожно на нее покосившись, не мог не поразиться ее умению владеть собой.

Тем временем «Пежо» подрулил к бровке и остановился. Янсен неловко выбрался наружу и быстро направился к трехэтажному зданию из красного кирпича, стоящему за невысокой железной оградой.

Кармен приткнула машину к бровке, глянула на часы.

– Вот и добрались, – недобро сказала она. – Что ж, а теперь удивите нас, господин Янсен.

Из операторской Ерохин вернулся в свой кабинет, сел за стол, придвинул было папку с бумагами – да и забыл про нее, заглядевшись на солнечное утро за окном.

Усталости он не чувствовал, хотя всю ночь ни на минуту не сомкнул глаз. К бессонным ночам он давно привык, как говорится, не в новинку. Ни голова, ни сердце никак пока не напоминали ему о возрасте – и слава богу.

Мучило его другое.

«Что-то не так, – думал он, не отрывая взгляда от окна. – А что? Где настоящий прокол?»

Как будто в ответ на его мысли, в кабинет заглянул Черкасов.

– Разрешите, товарищ генерал?

– Давай! – нетерпеливо махнул рукой Ерохин.

И сам жадным взглядом всмотрелся в лицо Черкасова, пытаясь по его выражению понять, с какими вестями явился полковник. Но лицо у того, как всегда, было непроницаемым. Утвердившись за столом, он холодно глянул в глаза Ерохину. У генерала упало сердце. «Значит – Величко…» – подумал он.

– Ну как? – спросил Ерохин, не подавая вида, что ждет и боится услышать тяжелую весть.

– Пока без результата, – отрывисто сообщил Черкасов.

Холод в его глазах был не холодом – разочарованием, догадался Ерохин. Генерал почувствовал, что оживает.

– Хоть что-нибудь удалось вытрясти? – спросил он, рассеянно шаря руками по столу.

Черкасов покачал головой.

– Ничего, товарищ генерал. Хотя занимались им лучшие специалисты. Одно из двух: или он обладает феноменальным запасом прочности, или…

Черкасов замялся, не зная, как лучше выразить свою неудачу.

– Или он невиновен, – спокойно докончил Ерохин.

Полковник молча кивнул и, как школьник, отвел глаза.

Ерохин повеселел.

«Все-таки не Величко! Это хорошо».

Вслух высказывать свои восторги не стал, но прямо-таки почувствовал, как распрямляются плечи и легче дышит грудь.

– Где он?

– Отдыхает, – вяло доложил Черкасов. – Я думаю, чуть позже повторить…

– Отставить, – быстро приказал Ерохин. – Ни к чему гробить человека. Сами сказали, работали лучшие специалисты.

– Есть отставить, – пробормотал Черкасов.

Они помолчали, поглядывая друг на друга, как будто примеряясь к новой схватке. Но видно было, что особист расстроен неудачей и ему пока не до схваток.

А у Ерохина, вслед за облегчением, появилась новая забота, едва ли не более тяжкая, чем первая.

«Кто же сливает информацию? – задумался он. – Величко чист, – я в этом и не сомневался. А ребята в плену и до кейса еще близко не добрались…»

– Я думаю, Сергей Иванович, – заговорил Черкасов, – надо браться за вашего Янсена.

Ерохин кивнул.

– И я так думаю.

– Где он сейчас?

– В Женеве. Наши люди за ним следят.

– Может, хватит за ним следить?

Ерохин удивленно уставился на полковника.

– Что вы имеете в виду?

– Надо его брать, – заявил Черкасов. – И жестко допрашивать. Только так мы сможем выявить крота.

Ерохин засопел.

– Все бы вам допрашивать, полковник.

– А есть другой способ узнать истину, товарищ генерал? – усмехнулся особист.

Неудача с Величко его волю отнюдь не ослабила, а только разозлила. И он рвался снова отыскать след, пускай даже спутав при этом все карты.

Но разозлился в свою очередь и Ерохин.

– Вы будете учить меня моей работе? – силясь оставаться спокойным, спросил он.

Черкасов моргнул, но взгляда не отвел.

– Я совсем не об этом, товарищ генерал…

– А я об этом! – возвысил голос чуть не до крика Ерохин. – Извольте заниматься своим делом, товарищ полковник, а я буду заниматься своим.

Черкасов опустил-таки глаза. Но неуступчивость сохранялась во всем его облике.

Ерохин пожалел, что сорвался. Нервы. Все же ночь без сна в его возрасте сказывалась. Правда, надо было и Черкасова на место поставить. А то он, чего доброго, в самом деле начнет операцией командовать. Но крик – не самый лучший метод. Тут все-таки не полигон, надо как-нибудь потоньше.

В кабинет ткнулся Дроздов.

– Входи, Павел Дмитриевич! – обрадовался ему Ерохин.

Дроздов, косясь на Черкасова, сел за стол. Выглядел он неважно, но спину старался держать прямо – погоны на плечах обязывали.

– Что с Величко? – спросил он первым делом.

Черкасов покосился на Ерохина. Тот кивнул.

– Пустышка, – сказал Черкасов и больше не добавил ни слова. Видно, разговор с генералом пошел ему на пользу.

– Я так и думал, – выдохнул Дроздов. – Похоже, нам просто подсунули Величко для отвода глаз.

– Вот! – поднял палец Ерохин. – А от чего нам отводят глаза? Какого черта они там затевают, если им не жалко за здорово живешь выкинуть полмиллиона евро?

Офицеры задумались.

– Я считаю, товарищ генерал, – осторожно начал Дроздов, – надо пощупать вашего информатора…

– И я так считаю, – быстро вставил Черкасов.

Вопреки ожиданию Ерохин не стал возражать. Он откинулся на спинку кресла и изучающе посмотрел на своих собеседников.

– Признаться, – сказал он, – и я начал подумывать об этом.

– А тут и думать нечего… – выпалил Черкасов. Он вдруг запнулся и глянул на Ерохина. – Извините, товарищ генерал…

Сергей Иванович махнул рукой.

– На мой взгляд, – уже медленней продолжал Черкасов, – вы слишком долго привыкли смотреть на вашего человека без опаски, так сказать. Десять лет, кажется?