Сергей Зверев - На одном вдохе

Полет в штатном режиме над океаном продолжался не более десяти минут.

— Пожар в правом двигателе! — мгновенно отреагировал второй пилот на сработавшую аварийную сигнализацию.

— Выключить двигатель! — приказал командир. — Винт во флюгер!

Опытный экипаж действовал быстро и слаженно: запустил первую очередь противопожарной системы аварийного двигателя и вывел работающий двигатель на взлетный режим, доложил диспетчеру базы о пожаре и, прекратив задание, развернул самолет в сторону ближайшей суши.

Оставляя шлейф черного дыма, небольшой транспортник возвращался к острову Катандуанес…

Поглядывая на дымящий двигатель, второй пилот подсказал:

— На юге этого острова у города Вирак есть аэродром с полосой подходящей длины.

— Нам бы до северного побережья дотянуть, — с сомнением процедил командир и посмотрел на приборы.

До острова оставалось около сорока километров. Высота была чуть более тысячи метров. На одном движке транспортник «в горизонте» не тянул, выдавал лишь половину от максимально возможной скорости и терял каждую секунду три-четыре метра высоты.

— Не дотянем. Рухнем где-то здесь — на территории полигона, — стиснув зубы, проворчал командир. — Приготовься — будем сажать на воду…

Ровно через четыре минуты транспортник вывалился из низкой облачности. Ощетинившись максимально выпущенными закрылками и неуклюже покачивая плоскостями, он приблизился к серой поверхности океана. Перед касанием водной поверхности самолет задрал нос, пытаясь снизить скорость до минимальной. Однако это не помогло. Зацепив волну хвостовым оперением, он неуклюже клюнул носом и, кувыркнувшись, зарылся в воду. В поднявшемся фонтане брызг мелькали то обломки крыльев, то двигатели, то части фюзеляжа…

Через мгновение все стихло. Не осталось даже волн, поднятых от падения воздушного судна. Лишь на пределе видимости — примерно в полумиле от места трагедии — покачивалась океанская моторная яхта.

Российская Федерация. Москва; район Южное Тушино. Настоящее время.

Патруль, состоящий из трех сотрудников полиции, дежурил на пересечении бульвара Яна Райниса и улицы Туристской. Новенький автомобиль бело-синего окраса с выключенными проблесковыми маячками стоял возле южной стороны бульвара, так как противоположная сторона принадлежала соседям из Северного Тушина.

Смена проходила на удивление спокойно: глубокая ночь, безветренная и теплая погода, редкое движение автомобилей и почти полное отсутствие пешеходов. И ни одного правонарушения. С одной стороны, это было хорошо — все ж таки преступность разрушала нервную систему не только простым гражданам, но и блюстителям порядка. С другой — если наряд за время дежурства не произведет задержаний, то начальство обязательно изойдет желчью. «В чем дело?! — огласит свой кабинет громогласным басом подполковник. — Опять всю ночь продрыхли в машине? А правонарушителей я за вас ловить буду?!»

Город спал; на востоке понемногу светлело небо. Примерно через час должно было взойти солнце, а ровно в восемь утра у трех сотрудников полиции заканчивалась смена.

— Скукота, — зевнул прапорщик полиции. — Ни одного происшествия.

— Вот именно, — поежился лейтенант — старший патрульной смены. — Надо хотя бы одного алкаша задержать, а то опять премии лишат…

Сидевший за рулем сержант не отреагировал на разговор коллег — уложив затылок на подголовник и выпустив изо рта тонкую нить слюны, он смотрел сны про будущую пенсию.

— О, гляди! — вдруг оживился прапор.

Лейтенант посмотрел в указанном направлении и растянул губы в довольной улыбке…

По тротуару — аккурат мимо патрульной машины — неспешно топал мужчина лет сорока. Длинные темные волосы, выцветшие джинсы, стоптанные кроссовки. И совершенно не по погоде — длинный кожаный плащ, полы которого качались в такт неуверенным шагам. Судя по зигзагообразной походке, прошедшей ночью он где-то здорово расслабился и теперь плелся в сторону еще не пропитого жилища.

— Наш клиент! — щелкнув замком, отпихнул дверку лейтенант. — Зеленчук — за мной!..

Выскочив на тротуар, офицер с прапорщиком ринулись наперерез нетрезвому прохожему.

— Одну минутку, гражданин! — возник перед ним лейтенант. — Откуда путь держите?

Едва не врезавшись в преградивших дорогу стражей правопорядка, мужчина притормозил. С трудом наведя резкость, он скептически оглядел двух полицейских, вскинул правую бровь и с усмешкой спросил:

— Это имеет значение?

Не получив ответа на вопрос, лейтенант с недовольным видом прищурился:

— Документики при себе имеются?

Мужчина вынул из кармана паспорт.

— Пажа-алста…

— Захарьин Глеб Абрамович? — изучив данные гражданина, офицер сверил фото с оригиналом.

— Он самый.

— Вам придется проехать с нами.

— С какой стати? — буркнул задержанный.

— Вы нарушаете общественный порядок.

— Интере-есно… И чем же я его нарушил?

— Тем, что разгуливаете по городу в нетрезвом виде.

— Да, я выпил бутылку пива. Но законов не нарушаю, ни к кому не пристаю, веду себя спокойно, самостоятельно иду домой. Или в Москве введен комендантский час?

— Поговори еще! Сам пройдешь в машину или помочь?

Над чем-то раздумывая, Глеб Абрамович молча поглядел в звездное небо.

Лейтенант же продолжал развивать тему:

— Только учти, в этом случае мы оформим тебя на несколько суток за оказание сопротивления представителям власти. И еще выпишем штраф на кругленькую сумму…

Кажется, он хотел еще чем-то пригрозить, но не успел. Захарьин поднял правую руку, произвел ладонью какую-то манипуляцию и звонко щелкнул пальцами, после чего лейтенант осекся и замер. Застыл и его помощник — прапорщик полиции.

— Эй, вы чего там? — высунулся из машины сержант. — Уснули, что ли?..

Оба его сослуживца стояли посреди тротуара, уставившись на то место, где минуту назад топтался задержанный мужик в длинном кожаном плаще.

— Эй, парни! — снова окликнул сержант, выбираясь из автомобиля.

Ответа не последовало. Коллеги и впрямь будто спали: стоя и с открытыми глазами.

Подбежав к сослуживцам, водила испуганно посмотрел вслед удалявшемуся по улице мужчине. Затем осторожно дотронулся до плеча лейтенанта. Легонько потормошив его, жалобно попросил:

— Серега… Сергей Павлович… Костя! Да что такое с вами?! Очнитесь!..

Не подействовало. Лейтенант с бледным как мел лицом лишь покачивался от прикосновений. Прапорщик полиции тоже не подавал признаков осознанного бытия — занеся правую руку с резиновой дубинкой над головой, он походил на искусно созданную мастером восковую фигуру из Музея мадам Тюссо.