Сергей Зверев - На одном вдохе

В движении на «крейсерском» режиме миновала одна минута, вторая. Пошла третья… А вот и первый симптом кислородного голодания: в глазах появляются радужные круги. Успею или нет? Сколько осталось до выхода из проклятой пещеры? Метров пятнадцать-двадцать? Экономлю силы и оставшийся в легких кислород: оттолкнувшись от воды или от стен, вытягиваюсь в струнку и проплываю три-четыре метра по инерции… Проходит несколько секунд. Снова отталкиваюсь и плыву по инерции. Секунда, вторая, третья… Сознание медленно уходит. Хватит сил на последний рывок? Нащупываю руками стену. Пытаюсь оттолкнуться… Не получается — ослабшие руки безвольно скользят по известняку. Останавливаюсь. Тело безвольно поднимается к потолку узкой каменной кишки. Лопатками и пятой точкой ощущаю твердый песчаник, готовый стать моей могилой. И проваливаюсь в черную бездну…

На этот раз из лап ужасного сна меня выдергивает Глеб. Принимаю сидячее положение, тянусь к одежде.

— Ф-фух… спасибо, напарник.

— За что? — хлопает он ресницами.

— Ты что, разучился читать мысли?

Он разводит руки:

— Нет, но разобраться в работе мозга спящего человека не сможет никто.

— Ладно, я уже проснулся. Что происходит наверху?

Глеб подает ветровку.

— Мы уже час стоим на якоре в обширной бухте западной части острова Катандуанес. Все огни выключены, дистанция до берега — полмили. Вокруг все спокойно.

— Оптимистичный доклад, — говорю я и удаляюсь в туалетную комнату. — Почаще бы слышать такие…

Через минуту мы поднимаемся по трапу в салон. Захарьин идет сзади и подсвечивает ступеньки крохотным светодиодным фонариком. В салоне абсолютный мрак, выключена даже подсветка приборной доски.

Смотрю на фосфорные стрелки часов. Ровно одиннадцать вечера. Пора выходить в море и возвращаться в район проведения операции. Опасно? Да. Но других вариантов нам не придумать. Чем скорее мы справимся с задачей и покинем акваторию близ острова Катандуанес, тем лучше для нас.

— Есть хочешь? — заботливо интересуется напарник.

— Позже перекусим. Иди выбирай якорь, а я за штурвал…

Идем самым малым ходом. Вокруг по-прежнему темнота — хоть глаз выколи. Подсветка приборов выведена на минимальный режим — стрелки еле видны. Вперед и по сторонам смотрю скорее по привычке, так как поблизости от Катандуанеса сейчас никого — ни рыбаков, ни грузовых, ни пассажирских судов. Да и не видно ни зги. Мое внимание сконцентрировано на экране навигатора. Именно он должен вывести «Астероид» в нужный район.

Глеба я отправил на час-полтора отдохнуть. Мне скоро предстоит идти на глубину, а ему придется держать под контролем поверхность. Эта обязанность тоже требует свежих сил и концентрации внимания.

Мысли время от времени возвращаются в отвратительный сон, преследующий меня с тех пор, как едва не погиб в подводной пещере в окрестностях Калининграда. Сон является всякий раз, если случайно уткнулся лицом в подушку или, скажем, с головой накрылся одеялом. Недополучая кислорода, мозг сам собой включает чертово «кино». Иногда ночной кошмар посещает перед какой-нибудь ответственной и сложной работой, если до предела напряжены нервы.

Предстоящее погружение на глубину восьмидесяти метров трудности не представляет. Однако напрягает энергичное противодействие господина Маркоса. Кто знает, что у него на уме? И что он готов предпринять ради известной только ему цели?

Судя по картинке на экране навигатора, «Астероид» поравнялся с самым северным мысом Катандуанеса. Где-то в тех краях мы выходили на берег после утомительного заплыва, а спустя сутки отправлялись в обратный путь. Плавным движением штурвала поворачиваю к нужному району. Тянусь к биноклю и осматриваю горизонт… Погода стоит отличная: ветра нет, на небе сияют звезды, воздух прозрачен и свеж. Вдалеке замечаю группу мелких огней. Всматриваюсь… Так и есть. Это катер Анджело Маркоса. Вероятно, стоит в том же месте, где мы расстались. Ждет, хитрая сволочь. Знает, что мы никуда не денемся и опять появимся над погибшим «Антаресом»…

Опустив бинокль, оцениваю дистанцию. Далековато. Самым малым ходом, обеспечивающим малошумную работу двигателя, — пилить и пилить.

— Ладно, рискнем, — шепчу я, добавляя движку оборотов.

Я не тороплюсь. Я трезво оцениваю свои силы и хочу, чтобы для работы на глубине осталось побольше времени.

Прошел час. Примерно половину этого срока я позволил яхте идти приличным средним ходом, преодолев таким образом большую часть дистанции. Затем, определив, что до катера осталось миль пять, сбросил обороты до минимума.

— Глеб, подъем! — трясу приятеля за плечо, спустившись в его каюту.

— А? Что случилось?! — глядит он на меня в темноте.

— Ничего, кроме того, что мы подходим к району.

Окончательно проснувшись, он свешивает с кровати ноги.

— Сколько времени?

— Начало первого.

— Понял. Сейчас поднимусь…

Спустя пару минут он предстает передо мной в салоне — умытый и заметно посвежевший. Глянув на экран навигатора, он тянет из пачки «Hilton Platinum» сигарету. И даже шутит:

— Каков дальнейший план, товарищ капитан первого ранга?

Мне шутить почему-то не хочется.

— Постараемся подобраться к катеру как можно ближе, чтобы уменьшить шанс промахнуться под водой.

— Как думаешь, на какой дистанции будет безопасно встать на якорь?

— Мили полторы. Полагаю, прожекторы старого катера дальше одной мили не бьют.

— Найдешь ли на таком удалении «Антарес»? — сомневается напарник.

— Постараюсь. Хотя времени у меня будет не так уж много.

— Слушай, давно хотел тебя спросить… — внезапно меняет он тему. — А где проживает твой лучший друг?

— Ты про Устюжанина?

— Да.

Повышенный интерес Захарьина к моему товарищу и заместителю давно настораживает. Сейчас он спросил о нем не в первый, не во второй и даже не в третий раз. Никак не могу взять в толк: зачем ему Георгий?

Решаю на всякий случай приврать:

— Недавно переехал в район Красногорска.

— Поточнее сказать не можешь?

— Адреса пока не знаю — я лишь помогал ему перевозить вещи. Помню, был пятый этаж…

Чтобы странный знакомец не прочитал мои мысли, отвечая на его вопросы, намеренно думаю о посторонних вещах. И спешу прервать вечер вопросов и ответов:

— Садись за штурвал. Мне пора надевать причиндалы.

Глеб послушно занимает капитанское кресло, я же удаляюсь в глубь салона, где развешаны и разложены шмотки…

Спустя четверть часа наш «Астероид» был на подходе к нужной точке, а я закончил возню со снаряжением.

Прежде чем выключить двигатель, Глеб достал сотовый телефон и с кем-то переговорил, нарочно прикрыв рот ладонью. Меня это насторожило: что за секреты от напарника и что за тайные переговоры? Мы знакомы с ним без году неделя, кто знает, на что он способен… Немного подумав, перемещаюсь на кокпит, сажусь на диванчик и лихорадочно ищу способ противодействия на тот случай, если Захарьин задумал что-то подленькое.