Александр Тамоников - Игра на минном поле

— У духов есть приборы ночного видения?

— Нет, иначе они выпасли бы нас, — ответил Лисенко. — Пару раз один из часовых поднимался, смотрел на плато, а больше слушал. Прибора у него не было.

— Пулемет стоит на одной и той же позиции?

— Да и направлен в сторону Чидара.

— А поднимался один и тот же дух или разные?

— Один и тот же.

— Значит, можно предположить, что в начале службу несет один моджахед. Второй либо спит, либо просто лежит внутри чаши?

— Скорее всего, так.

Седов взглянул на Котенко:

— Ты один, Кот, сможешь снять часовых?

— Снять-то смогу, но их надо поднять!

— Понятно. Тогда на ликвидацию пойдете вдвоем. Лис поднимет духов, а ты, Кот, снимешь их.

— Но, командир, в светлое время двоим рискованно выходить на плато. Я смотрел, как ведут себя часовые днем. Они оба на месте и смотрят за подходами через амбразуры, лишь изредка приподнимаясь над бруствером чаши, осматривая местность через бинокль.

— Днем духи применяют бинокли?

— Ну, бинокль у них может быть и один, но применяют изредка. Днем и через амбразуры они неплохо видят ближайшие подходы к посту.

— Я вас услышал. Конкретную задачу поставлю на совещании, а сейчас до 6.00 отдыхать.

— Есть.

Разведчики ушли в лес, где уснули на разложенных спальных мешках.

Седов проговорил:

— И здесь удобнее работать ночью.

— Ты что-то сказал, командир? — спросил Грачев.

Валерий повернулся к капитану:

— Ты кого, Грач, слушаешь? Базу или меня?

— Да снял на секунду наушники дугу подрегулировать, тут вроде ты что-то говоришь. Вот я и спросил. Может, ко мне обращался.

— Ничего я не говорил, а ты наблюдай за базой духов. И поответственней, поответственней.

Капитан Озбек и Ниврай вернулись в лагерь в 5.40. Уставшие, но довольные, что было заметно по их лицам.

Седов распорядился:

— Докладывай, Бек, что узнали.

— Длинная балка вполне проходима, никаких «сюрпризов» нет. Пройти до входа в ущелье можно за два с половиной часа, если поднапрячься, то и за два. В ущелье темп снизится так, что на выход к рубежу штурма, — Озбек на карте показал условную линию, — группа затратит не более четырех часов. Мы вдвоем прошли быстрее, группа же потеряет какое-то время на переход в ущелье.

Седов удивился:

— Рубеж штурма находится в ста метрах от кишлака?

Озбек улыбнулся:

— Так точно.

— Но на карте как минимум километр до Тарбая открытое пространство.

— Так это по карте, — вступил в разговор Ниврай. — Я тоже думал, что где-то в километре и придется остановиться, а далее подводить к нему ликвидатора по руслу реки, но оказалось, что у самого кишлака обвалился утес, нагромождение камней создало этакий заслон метров в десять, что вполне позволит подойти вплотную к кишлаку.

— И там местность не заминирована?

— Нет! — ответил Озбек. — Проверил.

— Это получается, от завала до поста всего пятьдесят метров?

— Примерно так.

— Значит, твоя штурмовая группа может действовать и в светлое время суток, и в темное?

— Так точно. Мы даже можем попробовать захватить Хатима.

— Он тебе нужен?

— Мне нет, — улыбнулся турецкий капитан, — а вот для российской разведки наверняка пригодился бы.

— Вот разведка и брала бы его в Кабуле. Нечего с ним возиться. Наша задача — освобождение заложников и уничтожение базы Хатима. Ни Мирза, ни Джемал, который еще может в принципе появиться в Тарбае, ни их помощники. Шади и Муштак живыми нам не нужны.

— Ну не нужны, значит, будем валить.

— Бек, отдыхай, Асад, немного задержись.

Капитан Озбек расстелил спальный мешок неподалеку от командного пункта, прилег на него. Посмотрел на часы. До совещания еще полчаса.

Седов обратился к Нивраю:

— Скажи, Асад, из чего построены дома в Тарбае?

— Из камня, скрепленного глиной. Здесь этого добра хватает. Но стены тонкие, в два плоских камня, общей шириной примерно двадцать сантиметров. Двери из грубых досок, зато окна широкие.

— Перегородки в доме?

— Тоже каменные. Такие же, как и внешние стены.

— Крыша?

— Из деревянных жердей, которые уложены через десять-пятнадцать сантиметров, на них тростниковые циновки, дерн и несколько слоев глины. Обычно кладут три слоя. Крыши немного наклонены в одну сторону, наверху стен отверстия для выхода дыма. Они же — бойницы. Я имею в виду сохранившиеся здания. Остальные дома в кишлаке были саманные, глиняные. Они от времени и развалились. Как и дувалы между домов и общая стена, что окружала когда-то все селение. Отец еще помнит, когда стояла эта стена с небольшими башнями на углах.

— Почему одни строили дома из камня, другие из глины? И почему сторожевые башни не выложили из камня, раз его в ущелье хватает с избытком?

Ниврай пожал плечами:

— Не знаю, но в Чидаре и в Гардабаде до сих пор строят и из камня, это тот, кто побогаче, и из кирпича-сырца, который сами и делают из глины. А в Хардесте кочевые дурани зимой живут в шатрах.

— Понятно. А если ударить из РПГ в правую часть второго дома, заложники в левой пострадают?

— Вы хотите гранатометным выстрелом отсечь охрану от заложников?

— Да.

— Рискованно, крыша да и стены вряд ли устоят.

— Значит, придется отказаться от этой идеи. А то выстрелишь себе на голову, завалит всю делегацию к чертям собачьим, и тогда оправдывайся, как это ты сам прибил заложников. И ведь не докажешь, что хотел как лучше.

— Да, — кивнул Ниврай, — лучше отказаться от этой затеи.

— Спасибо за информацию, совещание через пятнадцать минут.

— Я все помню.

Как только Ниврай ушел, на командный пункт явился Лерой.

— Отдохнул? — спросил Седов.

— Да.

— Тогда меняй Грача, а ты, — Седов взглянул на связиста отряда, — объявляй всем сбор.

— Есть, сбор, командир.

Лерой сел за аппаратуру.

— Где ты нашел площадку для вертолета? — поинтересовался у него командир отряда.

— В трехстах метрах западнее объекта, там ущелье немного расширяется.

— А почему ты не увидел каменный завал в пятидесяти метрах от западного поста духов?

— Завал? — удивился Хакер. — Большой?

— Метров десять от склона.

— Подождите.

Лерой переключил картинку на указанный командиром отряда участок местности:

— Странно, спутник не видит завал.

— И как это объяснить?

— Скорее всего, аппаратура спутника сканирует землю под наклоном, то есть орбита спутника значительно южнее ущелья.

— Ладно. Все же живая разведка это не электронная. Она дает результаты без поправок на орбиты спутников. Значит, вертолетная площадка есть, и это очень хорошо.

Неожиданно на спутниковой станции Лероя раздался сигнал вызова.

— Москва, — сказал французский капитан.

Седов снял трубку:

— Слушаю!

— Белоногов. Как у тебя дела? Завершил разведку?