Максим Шахов - Свинцовая орда

— Привет, — сказал я, задыхаясь после быстрого бега. — Не заводится? Ручки за голову.

Он послушно завел руки за голову, завороженно глядя на мой автомат, как кролик на удава. Оценив ситуацию, мои спутники из последних сил рванули и встали возле меня около автомобиля, отплевываясь и кашляя.

— Кто это? — спросил Славик, тыкая пальцем в замершего от ужаса водителя. — Чего он такой странный?

— Это юмор такой? — переспросил я. — Естественно, что он нас боится, вот и странный. Садитесь в машину. Слава, возьми его на прицел.

Славик сел на сиденье прямо за водителем и направил ствол своего спортивного пистолета ему в затылок. Он еще потыкал ему этим стволом, чтобы тот правильно понимал ситуацию. Я быстро пристроился на сиденье рядом с водителем.

— Заводи спокойно. Очень спокойно. Мы тебе ничего плохого не сделаем. Не дергайся. Так, хорошо. Аккуратненько. Молодец!

Машина завелась. Все было очень просто — водила никак не мог попасть ключом в замок зажигания, из-за того что у него руки тряслись. Когда он немного успокоился и вставил ключ, машина легко завелась.

— А теперь, гони. Быстро-быстро! Веди хорошо, или мне придется тебя застрелить. Понимаешь?

Водила кивнул и рванул с места. И очень вовремя! Из-за поворота показались первые, самые быстрые из наших преследователей. Но они были на двух ногах, а мы — на четырех колесах. Разумеется, мы быстро оторвались от них и двигались максимально быстро — с учетом того, что эта дорога была грунтовой.

— Расслабься, — приказал я. — Улыбайся.

Он сдвинул лицо в подобие улыбки, но рожа получилась такой, что в другое время я бы сам испугался этого человека.

— Не надо улыбаться, — сказал я. — Так еще хуже.

Мы увидели развилку. Влево уходила явно заброшенная дорога.

— Тормози! — крикнул я заблаговременно.

Он тормознул так, что я чуть не улетел в лобовое стекло.

— Куда ведет эта дорога?

— Там кишлак был раньше. Сейчас нет.

Оказывается, водитель мог говорить по-русски, хотя и с ужасным акцентом. Я вообще-то думал, что здесь все должны понимать по-русски, но вот такой акцент… Скорее всего, он очень редко пользовался нашим языком. Из какой дыры он здесь появился?

— Съезжай на эту дорогу, езжай по ней, аккуратно.

Водитель напрягся. Я сделал недоуменное лицо. Славик энергично задвигал пистолетом у затылка аборигена.

— Ты сам поедешь? — переспросил я притворно-ласково. — Или нам тебе помочь?

Водитель сглотнул и поехал. Я внимательно смотрел по сторонам. Места здесь реально были глухие. Мы проехали километра три-четыре, я увидел, что впереди крутой спуск, и приказал тормозить. Машина свернула в сторону от дороги и остановилась.

— Выходи, — приказал я водителю.

— Зачем?

— Надо. Выходи.

Он с неохотой повиновался. Мы все вышли из автомобиля. Славик продолжал якобы держать пленного на мушке своего спортивного пистолета. Он строго выполнял свои обязанности, по крайней мере так, как он их понимал.

— Ты чего, друг, там, на дороге, делал? — спросил я.

Водитель дернулся вроде бы что-то сказать, но промолчал.

— Ладно, — спокойно сказал я, — хорошо. Можешь не говорить — сюрприз будет. Ты нам, мил-человек, багажник открой, пожалуйста.

Удивительное дело — этот тип на моих глазах посерел. В самом буквальном смысле. Он просто излучал страх. Меня с самого начала, после того как прошла радость от такой невероятной удачи, как пойманный автомобиль, начала занимать мысль, что этот тип на своем драндулете делал в этом месте? Ну не таксовал же он, в самом-то деле? Что-то тут было нечисто, и единственное место, которое мы еще не осмотрели в машине, был именно багажник.

— Не открою, — прошипел он, нервно облизывая губы.

— Ага, — ответил я так же спокойно. — Я просто не хочу калечить твою машину. Лучше открой сам. Или мы выломаем замок. Так или иначе.

Он затравленно осмотрелся, я протянул ему ключи от автомобиля, которые выдернул из замка. Абориген подошел к багажнику и отомкнул его. Леха — со своей стороны — быстро поднял крышку багажника вверх.

В общем-то, нечто подобное я и предполагал. Там было много одежды, дорогая посуда, два портативных магнитофона, еще что-то ценное и маленькая шкатулка. Шкатулку взяла Хельга. Она раскрыла ее, покраснела и показала всем нам. Там были ювелирные изделия — золотая цепочка, сережки, кольца.

— Ну, брат, ты сам понимаешь, — сказал я. — Вопрос один — откуда?

Он молчал. Тогда я продолжил:

— Я думаю, это из Оша. А ты кого-то ждал. Да?

Абориген затосковал, поднял голову, посмотрел в небо.

— Братьев ждал, — внезапно сказал он. — Это влиятельные люди…

— Заткнись! — грубо оборвал я его. — Мне плевать на это. Тем более что, скорее всего, ты врешь. Они грабили в Оше узбеков, а хабар сносили тебе.

— Они вас найдут!! — заорал абориген.

Я тут же поднял ствол на уровень его груди.

— Скорее всего, ты врешь, — сказал я. — Но ты все равно дурак. Знаешь, почему? Потому что теперь я, точно, не буду рисковать. Если есть хоть один процент вероятности, что ты не соврал, то ты нам живым точно не нужен.

На мгновение в его пустой голове мелькнуло понимание непоправимой ошибки, но я уже мигнул Славику, который, поняв меня без слов, изо всех сил, с высоты своего роста, ударил водителя по голове пистолетом. Тот упал как подкошенный. Я быстро взял у Хельги ее незаменимый тесак, попросил отвернуться и немедля раскроил нашему пленному голову. Тот дернулся и затих.

— Зачем? — спросила Хельга.

Я посмотрел на нее тяжелым взглядом.

— А тебя никогда не нервировало, как в кино главные злодеи или герои по десять минут о чем-то трындят со своими врагами, вместо того чтобы быстренько их уничтожить. И договариваются до тех пор, пока к тем не приходит чудесное спасение? Так вот — это не кино. Что бы мы с ним делали? А нет человека — нет проблемы. Это еще писатель Рыбаков придумал. Головастый был мужик. Так надо теперь все это ликвидировать.

— В смысле? — переспросил Слава.

— В смысле сжечь надо машину вместе с трупом.

— А золото? — озабоченно сказал Славик.

— Что — золото?

— Золото тоже сжечь?

— А что с ним делать?

— Нет, Стас, золото — это золото. Его надо забрать.

— Да оно все в крови! — заорала Хельга. — Его, наверное, с убитых снимали! Или у живых вырывали — еще хуже!

— Не кричи, — замахал Слава руками. — Это не мы делали. Нам оно честно попало. Мы его у мародера отобрали. Что теперь — выкинуть? Я так не могу. Это ценность. А я ценностями не разбрасываюсь!

Я прекрасно знал своего друга Славика, знал его недостатки и мирился с ними. Славкино сребролюбие мне было известно, и я не видел в нем ничего особенного. И если уж он так завелся, то в этом вопросе лучше ему уступить. С нас не убудет.