Александр Тамоников - Солдат, который вернулся

— Ну, как хочешь. — Секретарша перевела взгляд на монитор компьютера и углубилась в работу.

В 17.20 в приемную зашел Быстров. Охрана его осталась в холле.

Он кивнул Николаеву и спросил секретаршу:

— У себя?..

— Да.

— Отлично. — Граф прошел к Фроленко.

Николаев поднялся и сказал:

— Пойду покурю. — Он вышел в коридор, подымил, вернулся, занял прежнее место, вздохнул и заявил: — Терпеть не могу бездельничать.

Ирина подняла на него глаза и осведомилась:

— На войне было лучше?

Николаев усмехнулся и ответил:

— По крайней мере не скучно.

— Но это же кровь, страдания людей, смерть.

— Человек привыкает ко всему.

— Разве можно привыкнуть к смерти?

— Можно. Я же привык и к смерти близких мне людей, и к страданиям, и к крови.

— Скажи, Роман, ты сможешь убить человека?

— Странный вопрос, Ирина, учитывая то, что ты знаешь, чем я занимался, служа в спецназе.

— Я все хочу понять, что чувствует человек, который убил другого, такого же.

— На войне, Ирина, убивают врага, который, между прочим, собирался прикончить тебя. Это не убийство, а бой. Что чувствуешь после него? Да ничего особенного. Разве что какую-то внутреннюю пустоту. От нее хорошо помогает пара глотков спирта из фляги.

— Как же все-таки страшен и беспощаден этот мир.

— Он такой, каким делаем его мы.

— Наверное, ты прав, — задумчиво проговорила женщина.

Она хотела продолжить разговор, но из кабинета вышли Фроленко и Быстров.

Главарь группировки распорядился:

— Так и делаем, Сергей.

— Я понял и поехал.

— Давай! И никаких встреч до выходных. Ты понял, что я имею в виду.

— Конечно.

— Давай, я тоже домой. — Фроленко кивнул Николаеву и сказал: — Выезжаем!

В 20.20 Николаев оставил «Ауди» у тротуара и прошел домой.

Екатерина встретила его довольно холодно.

— В чем дело, Катя? — спросил Роман.

Женщина ушла от ответа.

— Извини, я плохо себя чувствую.

— Простудилась?

— Да какая разница? Ужин на кухне, я прилягу.

— Хорошо. В принципе, я ненадолго.

Недуг Екатерины как рукой сняло.

— Ненадолго? Что ты имеешь в виду?

— То, что ночью мне придется работать.

— Где? В какой-нибудь сауне? С проститутками?

— Ну что ты несешь, Катя?

— Я ничего. Надоела — так и скажи, уйду.

Николаев тоже не выдержал и заявил:

— Так, все, достала ты меня. Хочешь уйти — уходи. Деньги в стенке, возьми сколько надо, хоть все.

— Гонишь?

— Ты вообще соображаешь, что говоришь? Или тебе скандал доставляет удовольствие? Я русским языком сказал, у меня работа, а не сауна и девочки. Что непонятно? Не веришь? Дело твое, но доставать меня не надо. На работе нервы, домой придешь — опять они. Черт возьми, я могу хоть где-нибудь и когда-нибудь просто расслабиться?

Екатерина не ожидала подобного выступления Николаева.

— Извини, Рома, но что поделать, если я люблю тебя и ревную?!

— Когда любят — верят.

— Я верю и все равно ревную.

— К кому?

— Если бы знать.

— Послушала бы ты сама себя.

— Конечно, я дура деревенская.

— Так, ты плохо себя чувствуешь. Тебе надо прилечь. А лучше вызови-ка ты «неотложку». Может, врачи тебе укол какой-нибудь сделают. Успокоительный.

Екатерина подошла к Николаеву, прижалась к нему.

— Рома, не злись. Я не знаю, что со мной происходит. Иногда я готова удушить тебя.

— Прелестно.

— Удушить в объятиях.

— Мне от этого легче не станет.

— Рома, скажи, тебе правда на работу надо.

— Правда! Сколько времени? — Он взглянул на часы. — Черт, без двадцати уже. В девять напарник подъедет. Разогревай ужин, я в душ.

— Чистое белье дать?

— Чтобы ты была спокойнее, не надо, сегодня обойдусь.

— Я принесу белье и полотенце.

— И что вы за народ, женщины? В темпе, Катенька, у меня совершенно не остается времени.

— Катенька? Ты назвал меня Катенькой?

— Поторопись, пожалуйста.

— Да, конечно. Катенька! Как это приятно.

Николаев крикнул из ванной:

— Если приятно, я буду называть тебя только так, хочешь?

Он услышал совершенно не банальный ответ:

— Да. Очень хочу!

Капитан Грачев позвонил именно в 21.00, когда Николаев доедал бутерброд с чаем.

— Бурят, ты готов?

— Пять минут, Грач!

— Прожуй сначала.

— Через пять минут буду на месте.

— Я в двадцати метрах сзади твоей «Ауди».

— Смени место.

— Куда подъехать?

— К старому кинотеатру. Я подойду туда дворами.

— Понял. Но на это потребуется более пяти минут.

— Я уложусь.

— Хорошо. Следую к старому кинотеатру. Кстати, я подвеску там не оставлю?

— Нет. Семь минут.

— Что?

— Меньше базарить надо, до встречи.

— До встречи.

В 22.00 машина Грачева встала у перекрестка, рядом с жилым домом, недалеко от офиса Фрола.

— Здесь, — сказал Николаев.

— Вот и хорошо. Тыловые выходы с территории фирмы есть?

— Нет. Только центральный и ворота справа.

— Камеры вижу.

— Посмотри, сколько вокруг машин оставлено на ночь. Оператор смотрит за входом, улица его не интересует.

— Значит, если Фрол захочет вывезти девушек в другое место, то сможет это сделать только в секторе контроля.

— Да, подойдет автобус и заберет девочек. А мы должны будем сесть ему на хвост.

— А Хакер не сможет отследить движение автобуса без сопровождения?

— Он, Грач, сейчас в Нижней Паде.

— А, ну да, там же Коновалов, Озбек и старлей Рыбин из пополнения проводят разведку. Значит, если что, будем сопровождать, хотя сделать это в ночное время не так просто.

— Когда, Грач, у нас что-то было просто?

— Верно. — Капитан опустил сиденье. — Ты наблюдай до двух часов, потом я, а сейчас посплю.

— На базе не выспался?

— А чего нам двоим пялиться на твою фирму?

— Она такая же моя, как и твоя!

— Все, прапорщик, я, старший по званию, свое слово сказал. Извольте подчиняться.

— Есть, товарищ капитан.

— Вот так-то лучше.

В те же 22.00 за редколесьем, покрывавшим восточный участок довольно глубокого оврага, прямо напротив высокого, метра под три, кирпичного забора, из-за которого выглядывал двухэтажный особняк с высокой крышей, остановился спецавтомобиль «Рено». За рулем фургона находился старший лейтенант Рыбин, в салоне, забитом разной аппаратурой, сидели майор Коновалов и французский капитан Филипп Лерой.

Коновалов спросил у Лероя, давшего команду на остановку:

— Уверен, что мы выбрали удачное место?

— Каким бы оно ни было, но все равно самое удобное для эффективного использования электроники.

— А разве нас не могут засечь с территории усадьбы?

— С этой стороны оврага редколесье, с другой — довольно густая лесополоса. Это не территория усадьбы. Даже если какой-нибудь охранник увидит фургон, то, скорее всего, подумает, что за деревню выехала влюбленная парочка, желающая без помех провести ночь. Впрочем, мы узнаем, вычислили нас или нет. Я подключу аппаратуру. Рыба пусть смотрит за подходами.