Сергей Зверев - Хоть весь мир против нас

— Тысячу чертей, что все это значит?

В этот крик Неонела вложил все нахлынувшие эмоции.

— Напоминает электронно-магнитную атаку, — неожиданно произнес штаб-сержант, не дожидаясь дополнительных вопросов, пояснил: — Электронно-магнитный импульс выводит из строя всю электронику. Такое бывает при ядерном взрыве или если использовать специальные боеприпасы.

— Откуда такие познания? — окончательно рассвирепел полковник. Переполняющие его сознание эмоции смешались в гремучий коктейль, название которому — ЯРОСТЬ!

— Преподавали в академии, — обиженно буркнул Карлос.

— Тогда почему ты не офицер, а всего штаб-сержант?

— Отчислен за неподобающее кадету поведение.

— Значит, умник, — оскалился командующий. Анализируя свои чувства, он сообразил, что его угнетает окружающая темнота. — Сейчас берешь помощника, отправляешься в подвал, и чтобы через полчаса резервный генератор был запущен! Потом займемся остальными проблемами.

— Но как же компьютер центральной системы управления? — попытался возразить унтер-офицер.

— Обойди электронику, ты же умник.

Когда двое морских пехотинцев, подсвечивая себе дорогу фонарями, направились к выходу из банкетного зала, полковник бросил им вслед:

— Не забывайте о русском беглеце…

Всего двадцать две секунды потребовалось сжатому воздуху, чтобы, вырвавшись из баллонов, накачать пару надувных лодок.

Затем лодки оказались в воде, на них установили моторы, и напоследок туда забрались боевые пловцы. Профессионалы до мозга костей действовали быстро, но без суеты: каждое движение у них было отработано на многочисленных тренировках. На корме возле мотора устроился командир подгруппы, на носу — снайпер, четверо остальных бойцов разместились в центре лодки. У каждого диверсанта был свой сектор наблюдения и обстрела, в этих направлениях были выставлены толстые стволы-глушители автоматов «вал».

Катера синхронно отвалили от берега, электромоторы работали бесшумно, аккумуляторы, несмотря на небольшие размеры, позволили бы диверсантам несколько раз пересечь эту бухту. Хотя в данном случае это было лишним: по воде они возвращаться не собирались.

Катер Виктора двигался немного впереди, он один знал, где тайный вход в замок, поэтому следовало как можно ближе к нему подойти, чтобы сэкономить время.

Сквозь инфракрасную подсветку утес выглядел черной громадой на ядовито-зеленом фоне, и с каждой минутой эта громада разрасталась, вытесняя фон. Наконец стало совсем черно. Под днищем катера зашуршала галька.

«Вот и берег наконец», — определил Савченко, отключая мотор. Диверсанты бесшумно спрыгнули за борт, так же в тишине подхватили катер и одним рывком вытащили на берег.

Пока Виктор отыскивал нужные ориентиры, на берег вытащили и вторую лодку.

Вход в шахту, ведущую к вершине утеса, отыскался через несколько минут. Савченко, держа автомат правой рукой, левой подал знак остальным следовать за ним.

Узкая винтовая лестница на каждой ступеньке таила для боевых пловцов смертельную опасность, будь то струна растяжки, автоматной очереди или огнеметного залпа.

Для минимизации потерь диверсанты двигались на расстоянии нескольких метров друг от друга. Если и суждено погибнуть, то это должен быть один, тот, кто идет первым.

Нарушая уставы и законы разведки, в этот раз первым шел Савченко, хотя командир не должен быть дозорным, его главное оружие — командование. Но если сейчас группу обнаружат, то командовать будет некем, а главное, незачем. Заложников отбить не удастся.

Виктор напряженно всматривался вперед, пытаясь разглядеть опасность, напрягал мышцы, готовый в любой момент бросить тело на врага. Лицо под маской прибора ночного видения стало влажным, глаза неприятно пощипывало от соли.

Вскоре откуда-то сверху потянуло прохладой, стало ясно, что близок финал их подъема. Прошло еще несколько томительных минут, прежде чем диверсанты оказались внутри замка.

Сейчас высоченные своды, украшенные нордическим орнаментом, были скрыты темнотой, от толстых стен цитадели исходила приятная прохлада. Боевые пловцы развернулись в «ромашку», готовые к круговой обороне, но опасность по-прежнему обходила стороной.

Савченко жестом отдал команду к действию. Все детали были обсуждены еще на «Забияке», каждый боец «знал свой маневр», свою цель и задачу.

Держа оружие на изготовку, они разошлись. Команда разделилась на две группы (по экипажам надувных лодок), группа Циклопа направилась к крепостной стене, им предстояло зачистить внешнее охранение. Виктор со своими людьми двинулся в глубь замка, его бойцы должны были заняться освобождением заложников… Но сперва следовало все разведать и выяснить, справятся сами или придется ждать вторую команду…

Погруженные в кромешную темноту помещения замка даже сквозь оптику приборов ночного видения дышали угрозой. Настенные барельефы напоминали притаившихся мистических хищников, готовых в любую секунду наброситься на подвернувшуюся жертву. Диверсанты, и без того двигающиеся бесшумно, сейчас старались раствориться в пространстве под суровыми взглядами истуканов.

— Командир, слышишь, — ожила портативная рация на левом ухе Виктора голосом Кощея.

— Что? — переспросил Савченко.

— Да шум какой-то непонятный, вроде бы из-под пола, — пояснил боевой пловец.

Стрелок поднял вверх левую руку — группа замерла. Диверсанты даже перестали дышать, превратившись, что называется, в слух. Вскоре они услышали звуки, доносившиеся из-под мраморных плит.

— Кощей, бери Макара, и найдите источник шума. Действуем по обстановке.

— Понял, сделаем.

Двое замыкающих цепочку диверсантов отделились и двинулись в глубь зала. Остальные продолжили движение…

Оказавшись на крепостной стене, группа Циклопа разделилась на две тройки: одна двинулась на восток, другая — на запад.

Боевой порядок «штурмовая тройка» — это когда два бойца, двигаясь вперед, контролируют пространство перед собой на сто восемьдесят градусов, третий прикрывает со спины, страхуя от нападения с тыла.

Прикрывающий Зубило пропустил головных вперед на два десятка метров, затем двинулся следом. С такого расстояния силуэты бойцов были едва различимы, только в инфракрасной подсветке ПНВ маковым цветом светились прямоугольники «кошачьего глаза». Особые шевроны, нашитые на грудь и спину, позволяли диверсантам в ночном бою отличать своих от неприятеля.

Шествующий первым Клабор завернул за угол, следующий за ним Шницель остановился и предупредительно поднял руку — впереди был вражеский пост…

Дверь в банкетный зал оказалась приоткрытой, сквозь широкую щель Савченко смог убедиться, что заложники живы, хотя теперь уже не сидели за столами, а сгрудились толпой у стены, подсвеченные четырьмя портативными фонарями охранников. Возле них голодным Шерханом курсировал полковник Неонела в сопровождении одного из унтеров.