Сергей Зверев - Пристрели их, майор!

Гребельник отправил мячик в правый дальний угол корта. Во всяком случае, так показалось его партнеру, Олегу Макарову. Но вместо этого мяч предательски опустился аккурат около сетки по левому краю.

«Вот так и в бизнесе, — подумал Антон. — Ты посылаешь мяч влево, а они думают, что ты бомбишь заднюю линию. Ничего подобного. Я не могу позволить себе быть искренним даже с самыми близкими друзьями. Прости, Олег. Но наша жизнь как спорт. Ты думаешь, что мяч полетит вправо, а он летит в другую сторону. И в этом нет обмана… Мы сами с тобой выбрали эту игру. Мы захотели поиграть в теннис. Ты и я. Получается, что мы автоматически согласились на то, что мы будем обманывать друг друга. Я должен найти бреши у тебя в обороне, а ты — у меня. И так, пока не закончится игра. Пока счет не станет у кого-то из нас максимальным…»

Новый щелчок мяча о струны ракетки вывел Гребельника из состояния задумчивости.

— Ты чего, Олег? Я же не видел, что ты подаешь. Я еще даже не встал на подачу…

Гребельник отшвырнул к сетке пропущенный им мяч.

— А ты ногами шевели, — мрачно откликнулся Макаров. — Ты уснул, что ли? Спишь в оглоблях? По пятнадцати. Моя подача…

Он приготовился для новой подачи. Мячик взмыл в воздух, завис на долю секунды на самой высокой точке, а затем в ту же секунду ракетка с треском обрушилась на него. Вторая подача Макарова была не столь сильной. Гребельник без труда взял ее, а следующим своим ударом ему удалось переместить игру ближе к сетке. Потом еще один мощный удар с навеса, и мяч, отскочив от игрового поля, укатился за линию корта со стороны противника.

— Ну что? Еще играть будем или согласишься на «три-два»? — спросил Гребельник, остановившись около сетки.

— Какой «три-два»? По трем. И баста!

— Три-два, Олег. Три-два. Такой счет, — Антон сел на стул за пределами корта около друга.

— Ты — жухало! — не унимался партнер.

— Иди, выжми рубашку. И зачехли свою ракетку. Ты проиграл. Чего тут спорить? Ну, проиграл… Имей мужество сознаться.

Гребельник отер пот со лба мягким махровым полотенцем. Волосы у него на голове были мокрыми.

— Ты на массаж пойдешь? — спросил Макаров.

— Да. Устал я на этой неделе. Надо расслабиться. — Настроение у Антона было отличным. — А то не усну часов до трех. Машенька так классно мнет спину…

— Ну, пошли тогда в сауну, а потом на массаж, — предложил Макаров. — Я узнавал — у них следующий час пустой. Можно в финской попариться. Девчонок пригласим.

Олег машинально поправил струны на ракетке.

— Какие девчонки, Олег? Я устал, говорю же. Хочу массаж. И выпить.

— Не вдвоем же мы с тобой в сауну пойдем, — Макаров по-прежнему гнул свою линию. Так было всегда. — Компанию надо.

Но на этот раз Гребельник остался непоколебим. Он категорично покачал головой.

— Ты как хочешь, а я и один пойду.

— Ну, иди тогда, — сдался Макаров. — Я сейчас тоже приду. В бассейн окунусь и приду. Ракетку только не забудь свою. — Он положил перед Антоном ракетку, которую держал в руках. — И спасибо. У меня такого не было, чтобы две ракетки подряд летели…

— А ты «Fisher» больше не покупай, если они у тебя сыплются так. — Гребельник аккуратно положил ракетку в свою сумку.

Макаров усмехнулся.

— Ты же играешь «Fisher». Ты, по-моему, только на прошлой неделе один сменил. А до этого сколько ты им играл? Год? Полгода?

— Я больше чем полгода одной ракеткой не играю. — Гребельник закинул сумку на плечо. — И давно уже перешел на «Babollar». Хорошие ракетки. Купи «Babollar».

— Ладно. Завтра заеду в «Спортмастер». Посмотрю, что там есть.

Макаров тоже поднял со скамейки свою сумку. Попрощавшись с тренером взмахом рук, они вместе с Гребельником по очереди вышли из спортзала.

— Значит, говоришь, в десять завтра сделка? — начал Олег, когда оба друга вошли в раздевалку.

— В девять тридцать. В банке встречаемся, — уточнил Гребельник.

Он снял с себя одежду, обмотал бедра полотенцем и отправился в душ.

— А ты не боишься, что тебя опять кинут инвесторы через пару лет? — бросил ему вслед Олег.

Он взглядом проводил друга до душевой кабины. Плечи, как всегда, слегка сутулились, расхлябанная походка, вечно растрепанные волосы при идеально отутюженной, купленной в одном из лучших бутиков Москвы рубашке. Манеры и внешность Гребельника никак не вязались с образом преуспевающего бизнесмена, которого знал Олег.

— Если меня и обманут, то это будет означать только одно, — ответил Гребельник, ухватившись за дверную ручку. — Я снова попал в точку. Я вижу события на два-три года вперед. Я могу предсказать, куда будут направлены потоки инвестиций. А они не понимают многих процессов. Они просто видят результаты и по этим результатам выстраивают дальнейшее развитие… И ошибаются. Потому что истоки процессов остаются им неведомы. Ведь у меня всегда так. Я начинаю новый бизнес, когда старый в самом разгаре. У меня его просто отжимают хозяева. А почему? — Антон вошел в душ и закинул полотенце на дверцу. Затем включил воду и повысил голос, перекрикивая шум льющейся воды. — Потому что я попал в точку. Бизнес приносит деньги.

— И не надоело? — прокричал другу Олег, чтобы его было слышно за гулом падающей воды.

— Что надоело? Строить все с нуля? А если ты видишь на земле деньги, ты же не пройдешь мимо. Ты наклонишься и поднимешь их…

Макарову было хорошо известно феноменальное деловое чутье друга, которое принесло ему славу далеко за пределами Екатеринбурга. Антона Гребельника приглашали, как одного из самых мощных антикризисных управляющих, в различные компании. Заполучить талантливого менеджера хотели многие. Но удавалось это единицам. Гребельник всегда выбирал провальные с первого взгляда проекты и доводил их до ума. Результат, к которому приходил бизнесмен, был по большей части не объясним для окружающих.

Лесная зона на окраине Екатеринбурга

— Тебе просто нужно сидеть и слушать меня. Я буду с тобой говорить о чем-нибудь, а ты отвечай. Хорошо?

Ромашов положил руку на спинку соседнего кресла. Он сидел за рулем. Старенькая «Нива» не имела подголовников, а потому рука следователя легла на плечи Сибагатуриной. Гульнара смущенно опустила взгляд.

— А о чем мы будем говорить? — спросила она.

— Ну, о чем-нибудь, что интересно и тебе, и мне. Неужели мы не найдем, о чем говорить?.. Вот ты, например, собираешься на концерт? Недавно в прокуратуре билеты разносили. Кто там приезжает, я, правда, забыл…

— А-а! Это? — протянула Сибагатурина и отрицательно помотала головой. — Нет, Иван Викторович. Я слушаю русский рок. Попсу не люблю…

— Не любишь? Я тоже не люблю. А ты разбираешься в музыке? — Ромашов немного приоткрыл окно машины. — Эх, жалко, я не курю. Надо бы осмотреться вокруг… Повод нужен. Ты не куришь?