Михаил Зайцев - Укус Змея

— А я принял тебя за охранника вельможного пана.

— Спасибо, порадовал. Раз особый порученец обманулся, значит, и возможные соглядатаи обмануты.

— Аскольда пасут, да?

— Все, кому не лень. Правда, не постоянно, но с завидной периодичностью. Как и он периодически обязательно кого-нибудь пасет. Такая жизнь. Ты, виртуоз фуганка, надеюсь, хотя бы иногда в телевизор заглядывал, газетки почитывал и имеешь приблизительное представление, какие заварушки со стрельбой, взрывами, шантажом и так далее сопровождают процесс первичного накопления капиталов. Ну так вот, друг мой, твои приблизительные представления — то же самое, что представления двенадцатилетнего девственника о сексе.

— Понял. Верю. Смотреть на групповуху по телику или в ней участвовать — две большие разницы. Интересно, сколько мне будет платить ясновельможный пан, если я соглашусь поучаствовать в разврате на его стороне?

— Я повторюсь: можешь и отказаться. Закончится проверка, и гуляй на все четыре стороны. Светить себя тебе ни к чему, значит, и мне, и Аскольду Афанасьевичу мочить тебя нет смысла. Как нет смысла и принуждать к сотрудничеству. По принуждению — это не работа. А согласишься, получишь свою долю акций фирмы Аскольда. Малую долю, но это такие деньги, которые твоему Грицко и не снились.

— Черт! Экая пан умница! Делает соратников из сотрудников. Прямо мафия в родном смысле этого итальянского слова.

— Бренд «семья» занят. «Семьей» в нашем обновленном отечестве принято называть сам знаешь, к кому приближенных.

— Не знаю.

— Смеешься?

— Серьезно, не знаю.

— А я-то, простая душа, думал, что шабашники все-таки хотя бы иногда заглядывают в телевизор, хоть на толчке, а почитывают газетки...

— А вы, Олег Константинович, сильно изменились, и всего за одни сутки. — Аскольд Афанасьевич запустил пухлую кисть в коробку с сигарами, вытащил одну, ощупал ее, понюхал, осмотрел сигару со всех сторон и вдруг, совершенно неожиданно для собеседника, расхохотался раскатисто, бросил сигару обратно в коробку, шлепнул себя ладошкой по лбу. — Дурень! Веду себя, как будто вы чужой человек. Сигары я вообще-то курить не люблю, я... — Аскольд Афанасьевич, крякнув, поднатужившись, оторвал толстый зад от мягкого седалища, привстал с кресла, достал из брючного кармана серебряный портсигар и с облегчением плюхнулся обратно мягким на мягкое. — Уф-ф... надо худеть... — Куцые пальцы толстяка открыли портсигар. — Я вообще-то отдаю предпочтение «Беломорканалу». — Аскольд Афанасьевич привычно продул дешевую папиросу, по-плебейски смял гильзу. — Я с четырнадцати лет его курю. — Щелкнув специальной зажигалкой для сигар, он прикурил «беломорину». Затянулся с удовольствием, выпустил дым из ноздрей. — А сейчас на людях приходится соответствовать имиджу. Пробовал трубки себе завести по совету имиджмейкеров, редкие купил: «Хановича» взял, «Банг», старый, семидесятых годов «Данхил», табачок заказывал из-за бугра, но, вы знаете, с трубками такая морока. Вы курили когда-нибудь трубку, нет?.. Так вот бриа-ровую трубку положено курить раз в сутки, иначе загубите вещь. Приходится таскать с собой целую прорву трубок! Я хотел специального человека нанять, чтоб носил за мной набор трубочек, набивал их, чистил, но на деловые переговоры с собой его не возьмешь, и пришлось приучить себя дымить сигарой на людях. Откровенно признаться — ради понтов голимых.

Они, Олег Змеев и Аскольд Афанасьевич, сидели в той же комнате, где нет ничего лишнего, кроме изысканных излишеств. За тем же круглым столиком из самшита, точно так же, как и вчера, сервированным. Аскольд — в кресле, которое вчера занимал Игорь, Олег — напротив, на уже привычном месте.

Олег действительно изменился сильно всего за сутки — его постригли, ему сбрили усы, умаслили кожу кремами, переодели в деловой костюм, переобули в удобное. Весь вчерашний вечер чем-то напоминал эпизод из фильма «Красотка», где смакуется, как блядь превращают в честную женщину. С той лишь разницей, что героиню Джулии Роберте возили по бутикам, а Олег менялся, не выходя из дому, из московского особняка пана Аскольда.

Ночь преображенный Змей провел в отдельных апартаментах и отнюдь не под замком. Курирующий друга Игорь предложил на ночь телку. Привел специально для друга горничную с фигурой не хуже, чем у Джулии Робертс, и с таким же, как у «красотки», лягушачьим ртом. Олег отказался от живого презента. О чем, если честно, очень и очень пожалел, засыпая. Прошлая — уже прошлая! — половая жизнь шабашника его не баловала близостью со шмарами, у которых и зубы жемчужно-белые, и модная стрижка, наверное, не только на голове. И наверное, горничная не храпит, уснув на плече удовлетворенного партнера...

— Олег Викторович, вы в судьбу верите?

— Стараюсь не верить.

— О! В этом вопросе мы с вами сходимся! И я стараюсь, но как тут не поверишь в нее, в шалунью, если сегодня утром выясняется, что вашему другу Игорю предстоит... гм-м... одно мероприятие, важное для меня... гм-м... для нас, для всех, для всей нашей команды... Уф-ф... — Аскольд Афанасьевич, выдохнув, лег грудью на живот, дотянулся до пепельницы и раздавил папиросный окурок о хрустальное донце. — Фу-у... Предстоит мероприятие, которое я бы предпочел, чтобы он провернул... гм-м... с напарником. В силу, гм-м... важности мероприятия, ха-ха-х... Ужасно, да? Формулирую мысли — ужасно! Как закоренелый бюрократ-аппаратчик. А что делать? Все, которые сегодня курят сигары и носят перстни, вроде того, что у меня на мизинце, все вышли оттуда — из комсомольско-партийного аппарата совка. С ними приходится тереться, от них и поднабраться лексики. Знаю, о чем вы подумали. Да, не все поголовно из бывших в моем круге общения. Есть исключения, но их мало. Бе-ня Ольховский, возьмем для примера, он в прошлом, как и я, кандидат наук.

— Я о другом подумал. О том, что...

— Молчите, я угадаю! О том, что "а" — вас еще не проверили, и «бэ» — вы еще не дали окончательного согласия влиться в команду, где я за капитана. Соглашайтесь, Олег. В будущем океане современной жизни под ногами лучше иметь надежную палубу. Из меня капитан, на слово поверьте, не самый плохой, хотя и выгляжу я нелепо, как мистер Твистер из советской басни. Что до вашей проверки, так она будет, без нее — никак. Проверка — дань моей педантичности, и пускай она идет сама по себе, бог с ней. Скажу вам откровенно — поручительства Игоря вполне бы хватило, не имей я привычки все намеченное доводить до логического конца. Проверка проверкой, а дело не ждет. Завтрашнее мероприятие требуется провести без сучка без задоринки. Разносторонние специалисты есть в команде, но завтра всем им найдется столько работы, что мало не покажется. Каждый спец на счету. Кто, кроме вас, скажите вы мне, сумеет лучше подстраховать Игорька? Вы оба — питомцы одной школы, вам в паре по силам горы свернуть!