Сергей Зверев - Гамма-воин

Артем ухватился за скобу движущегося бэтээра и взлетел на броню. Гришин, упираясь ботинком в башню, ловил в прицел виляющий «газик». Запрыгал китаец на кочках, и очередь, выпущенная особистом, пропала даром. Открылось перепаханное поле.

Тарасов вскинул автомат — сейчас можно поточнее приложиться… «Стоп, а как же мое задание?! — мелькнула мысль. — Живьем надо брать красавца!»

— Не стрелять! — приказал Артем.

Рыхлая бурая земля осталась позади. Бэтээр рычал, захлебываясь, подминал чахлый кустарник. Задница «газика» была метрах в двухстах.

— Мы проскочили границу, — крикнул в ухо Тарасову Гришин. — Надо выбираться!

— Того урода только достанем — и сразу назад! — пообещал Тарасов.

Вдалеке показались какие-то светло-желтые постройки. Так и до Пекина доедем…

Артем решительно поднял ствол и двумя точными выстрелами уложил водилу. Неуправляемый «газик» взял вправо, потом влево и сверзился с обочины.

— Разворачивайся! Пошел назад!..

Механик-водитель погнал бэтээр прямиком. Захлюпал под колесами мутный ручей. Солдаты, увлеченные погоней, так ничего и не поняли.

Тарасов и Гришин с облегчением переглянулись.

— Переходи к нам в особый отдел, — вечером за ужином полусерьезно-полушутливо предложил особист. — Землю роешь что надо…

— Рою, потому что присягу давал.

— Кому?! — иронически воскликнул особист.

— Союзу Советских и так далее… восьмого июня 1990 года. Ты меня лет на пять моложе — уже Ельцину присягал, так?.. Вот в этом вся разница…

Солдат, схлопотавший китайскую пулю, был убит — в санчасти, куда на плащ-палатке принесли труп, уже вовсю хлопотали штабные, оформляя бумажки и замазывая историю с перестрелкой.

Аппетит был испорчен. Злобная рожа командира погранзаставы «Таежная» свидетельствовала о том, что тот уже получил информацию о состоявшемся международном конфликте — из первых, китайских, рук.

— Груз остался на той стороне, — проговорил Артем задумчиво. — Мы уедем — его все равно по адресу доставят…

— Кое-кому ты наступил на мозоль, — заметил особист. — Со своей стороны я тебе алиби обеспечу — мой отчет уйдет по особому каналу. Добронравов теперь мне житья не даст — знаю я его, козла продажного…

— Тогда ты ко мне в «Гамму» переводись, — усмехнулся Тарасов. — У нас на паек тушенку иногда дают… И вопрос: как этого самого китайского наркобарона достать?

Гришин поперхнулся томатным соком и долго кашлял. Артему показалось, что кашель был фальшивый.

— А Мао Цзэдуна из мавзолея ты случайно достать не хочешь?! — отдышавшись, спросил особист. — Он всю границу держит — с обеих сторон причем, понял?!

— Я так понимаю, он с той стороны границы руководит?

— Да говорю тебе: с обеих! Многие подозревают, — Гришин понизил голос, — что Папаша Чэнь связан с пекинскими спецслужбами и с их благословения работает…

— Это как раз понятно, — кивнул Тарасов. — Стратегически работают на полную наркотизацию России. Вроде чичей… То есть помогать не будешь?

— Мне здесь еще жить, — опустил глаза особист. — Ты ведь понимаешь, Артем, что особый отдел решает не все… Особенно на Дальнем Востоке…

Тарасов поднялся из-за стола и зашагал к выходу из столовки.

— Говорили мне, что псих приедет! — крикнул вдогонку Гришин. — А я-то, дурак, не поверил!

Наутро было приказано возвращаться. Добронравов долго что-то втолковывал по телефону Гришину, а тот вяло поддакивал. Особист провел инструктаж приданного подразделения, объясняя, о чем можно говорить по возвращении, а о чем нет. Бойцы были заметно подавлены гибелью товарища. От сержанта Епишева пахло спиртным — он уже помянул павшего.

Тарасов вышел за территорию «Таежной». Красотища какая! Огромное небо, густая зелень… И здесь людям не живется мирно…

Внимание Артема привлек блеск оптики в стороне, на живописном склоне сопки. «Показалось?!»

В следующую секунду до слуха Тарасова докатился отдаленный выстрел. Ветка орешника, колыхавшаяся над плечом, упала, срезанная пулей снайпера. Артем упал в траву, перекатился. Сюда бы бинокль!.. Но отблеск оптики исчез и больше не появился.

— Загораете, товарищ майор? — вдруг дружелюбно поинтересовался голос за спиной. Тарасов узнал Епишева.

— Ты с местной фауной хорошо знаком? — спросил Артем. — Снайпер вон оттуда шмаляет, знаешь?

При слове «снайпер» сержант поспешно зарылся в траву рядом с Тарасовым.

— Я знаю, кто стрелял! — заявил Епишев. — Я с погранцами перекурил, так рассказали… Китайцы стреляли, товарищ майор!

— Понятно, что не марсиане… Погранцы, может, еще что интересное рассказывали?

— Дайте сигаретку, товарищ майор! Спасибо… Рассказывали, что заправляет тут китайский босс один, а командир заставы с ним корешится. Ну и всем, кто помогает, деньги обламываются. Некоторые на дембель по пятьдесят тыщ увозят…

— Русскими?

— Ну да, нашими… Доллары — командиру!

— Пошли на заставу, — поднимаясь и расправляя плечи, сказал Артем. — По дороге расскажешь. У нас времени мало.

— А снайпер?!

— Он уже километров за десять отсюда рис свой кушает… И насчет снайпера — рот на замке! Уши оборву!

— Как она посмела промахнуться?! Мы всегда платим по счетам — и вот впервые Ли промахнулась!

— Простите, господин…

Товарищ Ван склонил голову и со смиренным видом провел ладонями по ниточкам усов. Одетый в подобие партийного френча Папаша Чэнь стоял перед ним, сложив руки на груди. Широкое лицо босса с глазами-щелками пылало сдержанным гневом.

— Чертов уйгур, это ты виноват во всем!

— Да, господин…

Товарищ Ван склонился еще ниже. Бывший партийный руководитель окружного масштаба, а ныне преуспевающий пенсионер Папаша Чэнь еще со времен Великого Кормчего привык к беспрекословному повиновению.

— Откуда принесло этого майора?! Ты снова виноват — мог бы побеседовать с приезжим, дать ему денег, в конце концов! Они ведь нищие, эти русские свиньи!

— Да, господин…

— Но уже поздно! Мои лучшие люди убиты!.. Друг с той стороны сообщил: незнакомые офицеры уберутся завтра утром, и я сам отправлюсь с грузом через границу! Пусть молодым будет стыдно!

— Да, господин!

— Почему не отправляетесь, товарищ майор? Я уже доложил в штаб округа…

— Коробка передач подвела… Починят — и двинем…

Артем беседовал с командиром «Таежной» у затянутой камуфляжной сеткой курилки. Тарасов с удовлетворением отметил, что Епишев правильно понял его замысел. Сержант лупил ботинком в борт бэтээра и орал на механика-водителя, измазанного от ушей до пят машинным маслом. Гришин, не посвященный в тарасовский план, нервно курил в сторонке.