Сергей Зверев - Битва с богами

Потому что время — мой союзник. И опасность превращает меня в боевую машину времени.

Девушка вскрикнула и осела на асфальт, схватившись за ногу. А потом взвыла дико, как раненый зверь.

Сиреной тебе работать. Перепонки Одиссею и его спутникам плющить.

Рядом с ней лежал электрошокер. Им она хотела угостить меня, когда я собрался нести ее сумку.

Шокер — отличная полицейская штучка. Отрубает гарантированно мужиков в сто пятьдесят кило весом. И никаких рукопашных боев, заламывания рук. С прибором легко справится и ребенок. Или девушка.

Не по-джентльменски отключив даму и выведя ее из игры, я огляделся, разом срисовывая картинку.

Бесполезные бомжи вдруг необычно целеустремленно рванули вперед. Один выдернул руку из-за пазухи. Что у него там? Что-то огнестрельное.

С другой стороны двора начал движение темно-зеленый «Джип Гранд Чероки» с затемненными стеклами.

Черт, это же засада!

Я бросился сломя голову вперед, через двор, закинув свою сумку за спину — ее нельзя потерять, в ней тетрадь.

На ходу я выдернул из-под мышки пистолет. Вот ты и пригодился, родной мой «макарыч». Выручай!

На бегу обернулся и выстрелил.

В ответ прозвучала длинная очередь. Я пригнулся, непроизвольно втягивая голову в плечи, и рванул с удвоенным усилием зигзагами.

По звуку, кажется, «Скорпион» работает — малогабаритная чешская полицейская игрушка.

На хате здесь живу я недолго, но имею привычку дотошно изучать все ходы и проходы. Ну что, начинаем очередной забег от смерти.

Виляю в сторону. Пули барабанят по трансформаторной будке, за которой я скрываюсь.

Я забираю вправо. Вот он, дощатый забор, впритык подошедший к моему двору. Перемахиваю с ходу через него.

Снова грохот выстрелов. Пули вспарывают доски. В шею мне впивается щепка.

Блин, чуть не попали.

Слышу звук мотора. Это джип рвется вперед, чтобы с той стороны встретить — там, где въезд на стройплощадку.

Заливисто лает пристегнутая к цепи псина. Что-то орет сторож, обороняющий законсервированную стройку, — таких в Москве теперь много.

Я кидаюсь не к выходу со стройки, а к наполовину достроенному корпусу. Заскакиваю в подъезд. Чуть не спотыкаюсь о ванную для цемента, обегаю груду кирпичей. Поднимаюсь по лестнице, заваленной строительным мусором.

Проем окна — прыгаю в него. Под окном как раз гора песка, поэтому приземляюсь мягко. Перепрыгиваю через траншеи и наваленные плиты.

Опять забор, на этот раз бетонный. Переваливаюсь через него, как в армии учат на полосе препятствий. Оказываюсь в заросшем деревьями и кустами заброшенном дворике со стоящими буквой «Г» дощатыми сараями.

Вперед. Дальше идет улочка. За ней переплетения дворов — только меня там и видели…

Через четверть часа, сидя в трясущемся по московской окраине троллейбусе, я, наконец, смог резюмировать — выбрался. В который раз!

А ведь меня почти что взяли.

Настало время подбить размер ущерба. Моя съемная хата — невелика потеря. Там имеется тайник, но это тоже не беда. Большинство необходимых в моей нелегкой жизни вещей я взял с собой. Там осталось только штук пять обезличенных телефонов и десяток сим-карт, которые я держал на всякий случай. Автомашина — да фиг с ней, новую купим. Управление «Н» богатое, да и своих ресурсов у нас в группе хватает. В общем, серьезных потерь нет, что уже радует.

Через час я добрался до запасной лежки рядом с Сокольниками. У моей группы таких квартир несколько — как раз на случай, если ты спалился. Пару раз нас это сильно выручало. Всегда надо иметь пути отступления.

Я сидел за столом в большой комнате на неудобном стуле с высокой спинкой и завороженно смотрел на лежащий передо мной телефон спец-связи. И не мог понять, что же мне делать. Шекспировский вопрос — звонить или не звонить руководству?

Что это за уроды? По мне хотели отработать «правдолюбы»? Или по старым делам кто-то меня достал?

Не надо множить сущности без особой нужды. Вряд ли все так могло совпасть — я достаю тетрадь, и в этот же момент случайно кто-то из старых моих недругов обнаруживает мое местопребывание и встречает у порога. Исчезающе малая вероятность.

Скорее всего, «правдолюбы».

Судя по характеру проведения операции, они хотели взять живым. Зачем? Чтобы узнать, где вожделенная тетрадка?

Откуда они меня вели? Прилепились ко мне в Пензе? Вряд ли. И не в Москве — от аэропорта за мной не следили.

Получается, ждали у дома. Заранее спланировали, как брать будут — мартышку подсунули симпатичную. Мол, у гусара сердце дрогнет от девичьих слез, и пока будет корячиться с ее сумкой, она его ласково приголубит электрошокером, а тут и богатыри подоспеют, погрузят пленного соловья-разбойника в джип. А дальше допрос. А тут еще сюрприз — вожделенная тетрадка в сумке… И жизнь у них состоялась.

Откуда они узнали мой адрес? Утечка из конторы? Возможно. И даже очень. Чтобы победить, нужна армия , а чтобы проиграть — достаточно одного предателя.

Только одна заковырочка присутствует — адреса моего в Управлении «Н» никто не знает. Даже ребята из моей группы, которым я доверяю как себе. Но таковы правила. Единственное исключение — это мой заместитель Робин. Но он — разговор особый. Он — это практически я, мы братья. А если предают братья, то возникает вопрос — а стоит ли вообще жить.

Да, никто не знал моего адреса. Кроме одного человека — Куратора.

И что — выходит, Куратор продался религиозным экстремистам и сдал им своего сотрудника? Версия имела бы право на существование. Но есть нюансы.

Куратор никому не мог продаться. У него множество недостатков, среди которых тяжелый характер, жесткость, порой переходящая в жестокость. Но в нем есть железобетонная основа. Я таких людей чувствую, потому что сам такой.

Но даже если произошло невероятное и по каким-то соображениям он воюет на стороне врага, зачем весь этот балаган с засадами? Куда проще пригласить меня на ту же конспиративную квартиру, в просторечии «кукушку», забрать тетрадь. Опоить психотропами, влив их в кофе, и сдать в упакованном виде без стрельбы, электрошокеров и прочих крайностей.

Ни при чем он. Ни при чем — и точка!

Тогда как меня нашли эти бесы? При помощи магии? Как?

Да как угодно. Можно навскидку прикинуть десять тысяч вариантов. В мире огромное количество случайностей. Могли увидеть в магазине. Или кто-нибудь из «правдолюбов» — мой сосед. Версии, версии, версии. Они зыбки и неустойчивы и чаще тают, как мираж.

Не то что железобетонные факты.

А таковых фактов было несколько, и все безрадостные. Факт номер один — противник знает обо мне, одном из самых засекреченных сотрудников спецслужб в России. Факт номер два — на меня объявлена охота. Значит, враги видят во мне нешуточную опасность. Да, это прибавляет баллов к моей шкале самооценки. Но легче от этого не становится.