Михаил Нестеров - Жмурки с маньяком

Он примерял уже третий галстук. Опять не то. Мельник придирчиво осмотрел себя в зеркале, повязав четвертый, мягких зеленоватых тонов. Перевел взгляд на цветную фотографию Ирины: глаза бывшей жены смотрят на него слегка иронично, но в глубине – грусть… Ее глаза смотрят так уже пятый год. Красивые, зеленые, обрамленные светлыми ресницами.

Павел выбрал именно этот снимок, чтобы поместить его в рамку и поставить на рабочем столе. Ирина не признавала макияжа, на ее щеках играл естественный румянец, светлые ресницы только подчеркивали глубину ее глаз, от нее исходила свежесть.

Та весна, когда он сделал этот снимок, стала последней в их совместной жизни.

Сейчас Ирина носит короткую стрижку, осветляет волосы, а раньше они у нее были длинные, рыжеватые. За пять лет она нисколько не изменилась: та же потрясающая фигура, прежний уверенный взгляд и… прежняя фамилия – Голубева. Она не захотела оставаться Ириной Мельник.

Остановившись на галстуке зеленоватых тонов, Мельник стал искать предлог, чтобы повидаться с бывшей женой. Думал он недолго, вышел из дома и направился на автостоянку.

На 2-й Садовой он купил с лотка красивую чайную розу. Через пару кварталов остановил свою «Ниву» напротив типографии «Альфа-Графикс». Рядом с парадным двухэтажного здания – щиток с рекламой: «Печати, штампы, визитные карточки, буклеты, типографские работы».

Миновав первый этаж, где у мониторов корпели верстальщики, Мельник на лестнице буквально столкнулся с Ириной. – Это мне? – Она взяла розу. – Прекрасный аромат… Спасибо. Я только пятнадцать минут назад мечтала о цветке. Ты удивительный человек, Паша, всегда знаешь, что именно нужно женщине.

Мельник улыбнулся.

– Да. Двадцать минут назад тебе была нужна роза, а сейчас ты хочешь, чтобы я убрался ко всем чертям.

Ирина не ответила.

– Много работы? – спросил Павел, окидывая глазами типографию. Он немного завидовал и бывшей жене, владелице частного предприятия «Альфа-Графикс», и молодым парням, работающим у мониторов.

– Увы, – вздохнула Ирина. – Рада бы поболтать, но… Так что выкладывай, что там у тебя.

– Сделаешь сотню визиток?

– Две сотни, – тоном, не требующим возражения, заявила она.

– Выжимаешь?

– А куда деваться?..

– Оформи построже, но не слишком мрачно, – попросил Павел. – Без всяких там траурных лент по краям.

– Хорошо. Я сделаю пышный венок по центру, – пообещала она.

Мельник погрозил пальцем.

– Только попробуй! Вернешь деньги назад и возместишь моральный ущерб.

– Вот за это я готова на все. – Она грустно улыбнулась и пристально посмотрела на Павла. – Тебе больше ничего не нужно?

– В смысле?

– Ладно… – Теперь улыбка Ирины стала ироничной. – Считай, я ничего не спрашивала. – Она подставила щеку, и Павел, прощаясь, поцеловал ее.

– Вечером увидимся? – спросил он безо всякой надежды.

Она покачала головой.

– Нет. Но я рада была видеть тебя. Честно. Спасибо, что зашел, Паша.

Вечером, уже в начале седьмого, он не застал Ирину в типографии. Его окликнул бородатый паренек, подметавший пол:

– Павел Мельник?

– Он самый, – отозвался Мельник, подходя к уборщику.

– Я узнал вас, много раз видел по телевизору. Меня зовут Сергей.

– Очень приятно. Я, как всегда, опоздал. – Павел заглянул в приоткрытую дверь кабинета Ирины. Офисное кресло пустовало, верхний свет погашен.

– Да, Ирина Владимировна ушла пятнадцать минут назад. Она просила кое-что передать вам. – Парень зашел в ее кабинет и вынес маленькую картонную коробочку.

– Спасибо. – Мельник взял коробку из рук Сергея и повернулся, чтобы уйти.

– Одну минуту, – остановил его уборщик. – Ирина Владимировна попросила, чтобы вы просмотрели при мне. Она сказала, что если вам не понравится, оставить заказ на ее столе.

В коробке в две стопы были уложены красивые визитки. Очень красивые. Крупные, ядовито-желтые буквы буквально орали: ПАВЕЛ МЕЛЬНИК. РЕПОРТЕР И ХВАСТУН. А в центре – букет алых роз.

– Я убью ее!.. – прошептал Павел и неожиданно рассмеялся.

– Так вы довольны заказом? – спросил парень. – Что передать Ирине Владимировне?

– Вот так и передай: заказом доволен.

Мельник сунул коробку под мышку и спустился вниз.

Другую, меньшую половину первого этажа занимал частнопрактикующий врач, о чем гласила табличка, расположенная рядом с дверью: ВРАЧ АЛБЕРТ ЛИ. ПРИЕМ 18.00 – 21.30.

– Да, доктор Ли явно не обременяет себя работой, – проговорил журналист. Он все еще не оправился от проделки своей бывшей супруги.

– Ты тоже так считаешь?

От неожиданности Мельник вздрогнул. В проеме парадной двери стоял человек среднего роста, одетый в дорогой костюм и модные туфли. Журналисту не понадобилось всматриваться в лицо мужчины, несколько раз он брал у него интервью и узнал его по голосу. Это был начальник городского УВД Виктор Березин.

– Ты тоже так считаешь? – повторил Березин, тяжело преодолевая четыре ступеньки лестницы. – Как поживает пресса? – осведомился он.

– Добрый вечер, Виктор Сергеевич. – Мельник пожал полковнику руку – сильную и слегка влажную. – А дела неплохо.

– Ну, я-то ладно, старый, – с лица начальника милиции не сходила плутовская улыбка, – а вот как тебя-то угораздило в нашу компанию? Ведь тебе еще и сорока нет! Тебя кто порекомендовал Ли? Аничков, наверное, или Третьяков?

Борис Аничков был мэром города, Анатолий Третьяков – областным судьей. Мельник едва сдержался, чтобы не присвистнуть. «Ого! Вот это шишки! И принимает их частнопрактикующий врач почти в пригороде Климова. Сказать, что я был не на приеме, а в типографии?»

– Знаете, Виктор Сергеевич, – извиняющимся голосом произнес он, – мне неудобно говорить об этом.

Березин рассмеялся.

– Ты думаешь, мне удобно?.. – На глазах шестидесятидвухлетнего полковника, вот уже седьмой год возглавляющего ГУВД, проступили слезы. Сейчас он смотрел на журналиста с долей искреннего умиления. Он промокнул глаза носовым платком и покачал головой. – Но все это позади… Ты как чувствуешь себя после аспирина?

Мельник ответил дипломатично. И главное – сразу.