Андрей Воронин - Слепой. Операция «Атлантический циклон»

— Я думал, что бойцов мы наберем на месте. В России хватает наших соотечественников, в том числе из криминального мира.

— Их надежность вызывает у меня большие сомнения. Пусть у нас возникнут лишние хлопоты с перемещением бойцов через границу, зато это будут проверенные люди.

Насчет проверенных людей товарищ Мо погорячился. Выдал желаемое за действительное.

Есть известное выражение одного американского президента насчет латиноамериканского диктатора Самосы:

— Он, конечно, сукин сын, но это наш сукин сын!

Вот и товарищ Мо тамошним сукиным детям предпочел сукина сына местного разлива. И не абы какого, а члена знаменитой Триады, одного из сильнейших и древнейших криминальных сообществ.

По мнению историков, Триада отпочковалась от тайного сообщества «Белый лотос», возникшего еще в шестом веке нашей эры. На протяжении многих столетий подобные организации пользовались огромным влиянием. У китайцев даже есть поговорка: «Власти опираются на закон, а народ — на тайные общества».

Как и некоторые другие преступные организации, Триада поначалу преследовала благие цели. Только к началу двадцатого века она стала откровенно криминальным сообществом. Толчком к бурному развитию Триады стал запрет британских властей на изготовление, продажу и употребление опиума и закрытие опиумокурилен. Уже тогда преступники начали прикрываться легальными конторами, официально регистрируя многочисленные коммерческие и общественные организации. Ничто не ново под луной, и наши доморощенные мафиози, легализуя свою деятельность, лишь повторяли далеких предшественников.

С появлением партии Гоминьдан Триада стала его боевым крылом. Ее бойцам поручались грязные делишки, в которых боялись замараться гоминдановские функционеры. Так, Триада устроила в Шанхае резню членов профсоюза портовых рабочих, возглавляемых коммунистами.

Говоря об этой организации, стоит вспомнить мадам Вон. Бывшая танцовщица, она стала женой одного из главарей Триады. Когда мужа убили, мадам Вон пристрелила двоих его помощников, претендовавших на лидерство. Она обложила данью местные пароходства, а вырученные от рэкета деньги вкладывала в публичные дома, казино и рестораны от Гонконга до Манилы.

К двухтысячному году количество членов Триады превышало сто тысяч человек. Правда, в преддверие Олимпиады и шестнадцатых летних азиатских игр, китайские власти провели ряд масштабных операций, арестовав нескольких преступных главарей и множество рядовых боевиков, но эта акция не поколебала основ существования криминальной организации.

Пэн Цзюй был одним из главарей Триады. Далеко не самым значительным, однако имевшим под своим началом сильную команду головорезов. Понятно, что он не бедствовал, но человеческая жадность — она, как Вселенная, не имеет границ. И решил Цзюй взять шефство над местным часовым заводом, хозяин которого богател не по дням, а по часам. Тем более, как сообщила разведка, у владельца завода не было влиятельных покровителей в коридорах власти.

Пэн упустил из виду одну вещь. Коммунистов хлебом не корми — дай сесть кому-нибудь на шею! Они великолепно отладили систему государственного рэкета, и вмешательство конкурентов считали покушением на основы как материальные, так и идеологические. Пока Цзюй приторговывал наркотой, крышевал игорные дома, переправлял на Тайбэй девочек, его редко беспокоили всерьез. Надо было только честно делиться доходами. Но стоило Пэну протянуть свои загребущие лапки к выгодному бизнесу, его тут же взяли в оборот. Цзюй угодил в тюрягу с перспективой выйти из нее в весьма отдаленном будущем.

На его счастье он попал в поле зрения товарища Мо, дотошно распланировавшего все этапы намеченной операции «Атлантический циклон». Фану требовались люди из мира криминала, поскольку операцию нельзя было осуществить, не исполнив грязной работы. Товарищ Мо пустил в ход часть своих возможностей, и Пэн оказался на свободе. В благодарность за это он дал слово выполнить щекотливые поручения Фана. Знал бы Цзюй, с чем ему придется столкнуться, он бы сто раз подумал и, скорее всего, предпочел бы остаться в тюрьме.

В одном из китайских ресторанов Сан-Франциско случилась такая история. Пара коренных американцев, то есть тех, чьи предки относительно давно, но совсем недавно по историческим меркам, явились из Европы, зашла поужинать в китайский ресторанчик. Делая заказ, мужчина поинтересовался:

— Это вино хорошее?

— Это вино китайское, — на ломаном английском гордо ответил официант.

— Я понимаю, что оно китайское. Меня интересует, хорошее ли оно?

— Это вино китайское, — стерев с лица дежурную улыбку, повторил официант.

— Да вижу я, что оно китайское, в карточке написано. Меня волнует его качество. Понимаешь, ка-че-ство, — раздельно произнес мужчина. — Вот например, дом из бетона — он плохой, он ненатуральный, в нем плохая экология. А дом из дерева хороший, полезный для здоровья. Ты понимаешь разницу?

— Да.

— Понял, чем отличается плохое от хорошего?

— Конечно.

— Тогда скажи мне, наконец, это вино плохое или хорошее?

— Это вино китайское, — повторил официант и с едва уловимым презрением глянул на клиента.

— Тьфу ты черт! — возмутился мужчина, но тут его подруга догадалась: — С его точки зрения любое китайское вино имеет лучшее качество.

На лице официанта снова появилась улыбка, теперь уже не дежурная, а искренняя. Женщина косвенно подтвердила то, что с его точки зрения являлось истиной в последней инстанции.

Вино же оказалось паршивеньким. Как и значительная часть китайских товаров.

Сю Нинь работал на китайском компьютере. Но вот компьютер-то как раз был на уровне лучших мировых аналогов. Жители Поднебесной умели делать хорошие вещи, если этого требовали обстоятельства. Бывший чиновник досконально изучил всю базу данных. Он выбрал три наиболее подходящих с его точки зрения кандидатуры. Еще пятерых человек Сю Нинь оставил в качестве запасных игроков и для сравнения, если того захочется товарищу Мо. Товарищу Мо захотелось. Ознакомившись с характеристиками трех человек, он спросил:

— Ты бы кого отправил в Россию?

— Шан Гунсуня вместе с помощником.

— Верно. Но я хочу тебя спросить. Неужели среди всех людей эти трое самые подходящие?

— У меня есть с собой досье на еще пятерых кандидатов. Как мне кажется, они чуть похуже.

— Дай взглянуть.

Через десять минут Фан одобрительно сказал:

— Я в тебе не ошибся. Ты умеешь выделять главное и отметать второстепенное. Теперь то, о чем я не сказал тебе в первом разговоре. Шан Гунсунь должен согласиться использовать в работе одну травку. Без этого его поездка в Россию теряет всякий смысл. Оговорюсь сразу, травка совершенно безвредная, ею даже с переменным успехом лечат наркоманов.