Андрей Воронин - Слепой. Операция «Атлантический циклон»

Лишь на бумаге трудящиеся являются хозяевами страны, чьи интересы представляют коммунисты. На деле же государством управляет партийная верхушка, у которой есть цель. Вроде бы она заключается в том, чтобы сделать китайскую экономику первой в мире. Что стоит за этой задачей, не означает ли она абсолютной гегемонии Поднебесной на земном шаре, точно знают лишь наследники Дэн Сяопина. Эта цель имеет мало общего с нуждами рядового китайца. Чтобы завалить весь мир дешевыми товарами, при этом заметно уступая западным странам в производительности труда, надо очень много недоплачивать производителям. Но конкретные владельцы заводов и фабрик хотят денег, много денег. И они на местах договариваются с партийными функционерами, перенося все бремя на простых рабочих, которым за труд платят гораздо меньше, чем они того заслуживают.

Конечно, в жизни все закручено гораздо сложнее, но основой является проверенное веками, фактически одобренное древними традициями взяточничество. Большинство китайских предпринимателей делятся с партийными функционерами своими доходами. Шан Гунсунь не являлся в этом смысле исключением. У себя на Родине он частенько одаривал подарками разных чинуш. Но этот процесс по хорошей китайской традиции требовал обмена любезностями, цветистых выражений, чтобы не дай Бог у чиновника не закралась в голову мысль, что ему преподносят деньги или какую-то ценную вещь за конкретную услугу! Нет, его одаривают просто потому, что он человек хороший. И даритель тоже очень хороший человек, а как отказать хорошему человеку в пустяковой услуге?

Шан с трудом представлял себя в роли глухонемого, молча сующего бюрократу деньги! Конечно, можно было использовать Ю Янлина в качестве переводчика, но в Китае такие вопросы всегда решались тет-а-тет, без посредника. Гунсунь подозревал, что и в России тоже. Он мог отправить одного Янлина, который успел проявить себя толковым и расторопным помощником. Однако не зря Шан частенько говаривал, что из Ю не получится бизнесмена. Парень — настоящая божья коровка, он скорее грохнется в обморок, чем положит на стол чиновника деньги.

Пришлось Сю Ниню тормознуть своего исполнителя, уже собравшегося домой. Он передал конверт, а затем уже явились Шан с Янлином. Гунсунь, выучивший наизусть сделанные им записи, четко изложил свои пожелания. Чиновник отклонил два первых варианта — то ли действительно они исключались, то ли хотел указать заезжему бизнесмену его место — и согласился на третий. Гунсунь откланялся. Чиновник проводил его грустным взглядом. Ему очень хотелось навязать китайцу строительную фирму, получив за это еще один откат, но первый визитер из Поднебесной, словно обо всем зная наперед, сказал, будто отрезал:

— Строительством займутся наши люди.

Насчет людей визитер присочинил. Почти все жившие в городе китайцы занимались торговлей или черновой работой. Среди них было очень мало квалифицированных специалистов. Что уж говорить конкретно о строителях! Надо было искать среди русских. Эту простую, но ответственную работу взял на себя Янлин. Он забрался в Интернет, отыскал список местных строительных фирм и дотошно изучил все отзывы на них. Потом Ю отправился в офисы, посмотрел на работающих там людей, оценил порядок и деловитость сотрудников. Янлин исходил из элементарного принципа. Если офисные сотрудники четко знают свои обязанности, то и от строителей можно ждать хорошей работы. Те же фирмы, у которых в конторах царят леность и неразбериха, лучше обойти стороной.

Шан полностью доверял своему помощнику. Это не взятки давать, в такого рода делах Ю отлично проявил себя в Китае. Наверняка и здесь он справится достойно.

По большому счету ничего сверхъестественного от строителей не требовалось. Маленький хлебный заводик — не космическое производство, все давно опробовано, известно и возводилось тысячи раз. Так что строительные работы шли без сюрпризов и планы выподнялись в заявленные сроки. Лишь одно удивляло Гунсуня. Почему, стоило пройти дождям, стройка превратилась в едва проходимое болото? Как вообще местным строителям удается такое?

Шан регулярно ездил на стройку, контролировал ее ход. По большому счету, пока ему было нечем больше заниматься. И явившись туда после ночного дождя, китаец неприятно удивился. Он вышел из машины в легких туфельках и, сделав десяток шагов, остановился. Чтобы пройти дальше, требовались сапоги, желательно до колен. И хорошо тренированные ноги, чтобы после каждого шага вытаскивать их из липкой, засасывающей грязи. Хорошо еще, что стройка была невелика, обойдя ее по влажной травке, Гунсунь рассмотрел малейшие подробности работы. А уже днем Шан купил себе сапоги.

С другой неприятностью он столкнулся лишь дважды, хотя, по слухам, на некоторых других стройках это происходило ежедневно. Гунсунь не прикарманил ни единого доллара из полученных от Сю Ниня денег, все их он старался с максимальной пользой вложить в дело. Шан платил строителям за работу в выходные, но он забыл о праздничных днях. Гунсунь узнал о их существовании, когда в очередной раз явился на стройку. Строительная площадка была пуста. Китаец глазам своим не поверил. Он заглянул внутрь возводимого здания и вместо людей заметил парочку пустых бутылок. Рядом валялись обрывки газеты. Знакомый китайский торговец, постигший местные реалии, объяснил:

— В России сегодня праздник, вчера твои строители его отмечали.

— Скромно они его отметили, — подумав, сказал Гунсунь. — Я нашел всего две пустые бутылки.

Торговец иронично усмехнулся:

— Тару строители унесли с собой.

— Думаешь, они такие хитрые? Нарочно оставили только две пустые бутылки, чтобы я решил, будто они пьют не как русские?

— Нет. Думаю, что сначала они собирали бутылки, чтобы позже их сдать на специальном приемном пункте и получить за них деньги, но под конец упились до беспамятства и про две последние забыли.

У Шана не было оснований считать слова знакомого выдумкой или наговором. Человек много лет прожил в этой стране, знал, о чем говорит. При этом вряд ли стоило закатывать скандал наемным труженикам. Гунсуня вполне удовлетворяла работа строителей. Здание возводилось в оговоренные сроки и, насколько мог судить Шан, достаточно качественно. Да и оставалось всего пара месяцев работы. Кроме того, знакомый успокаивал Гунсуня:

— Тебе еще очень повезло. Знаешь, как говорят на других стройках, да и не только на стройках. Самый лучший праздник в году — пятница, потому что она бывает каждую неделю. А то Нового года или Восьмого марта пока дождешься, можно умереть от жажды. Вот так.

Тут Гунсуня охватила странная идея-фикс. Он боялся, что строители, перепившись, устроят чудовищный погром, разнесут его здание вдребезги. Хотя сделать это без взрывчатки было очень трудно. Но Шан подхватил паранойю в легкой форме. Скорее всего, ее вызвало вторичное изменение сознания. Первое случилось, когда Гунсуню позволили тяжким трудом обеспечивать собственное богатство. После многих лет обязаловки и гарантированной нищеты возможность самому зарабатывать деньги воспринималась не только как благо, но и как большая личная ответственность. Сколько нервных клеток потратил Шан, прежде чем сумел наладить дело и стал обеспеченным человеком.