Сергей Зверев - Офицерский клинок

— Ребята, да вы что?! — с неподдельным ужасом прошептала она. — Вы собираетесь его здесь бросить?!

Разведчики остановились, с удивлением глядя на Светлану.

— Это же бесчеловечно! — продолжила журналистка, несколько ободренная тем, что ее слушают. — Здесь и кабаны бродят, и хищники, а он привязан. Даже на помощь позвать не сможет, вы ему рот заткнули!

— Светик, — пожимая плечами, возразил Локис, — ты же видишь, он сам не хочет, чтобы его развязали! Мы решили его с собой не брать. Да ты сама все слышала, что я тебе рассказываю?

— Но вы же ему ничего не объяснили! — с надрывом воскликнула Света. — Он же подумал, что вы хотите его убить!

— Послушай, девочка, — бесцеремонно вмешался в разговор Купец, — у меня нет ни времени, ни желания уговаривать этого придурка. Для нас он только балласт, от которого надо срочно избавиться. Его собирались отпустить с миром, он начал лягаться. Если этот «мурзик» предпочитает сидеть под деревцем, это его выбор! Уходим, парни, за мной!

От дерева, к которому был привязан пленник, раздалось страстное мычание. Парень, видимо убедившись, что никто его убивать не собирается, энергично тряс головой и дрыгал ногами, пытаясь встать в полный рост.

— Эк его разбирает! — хмыкнул Володя. — Как парень не хочет волкам на обед достаться!

— До волков он может и не дожить… — задумчиво потирая подбородок, проговорил Чижиков. — Комарики раньше них постараются. Зуб даю!

— Добрый ты, Чиж, по мне, так уж лучше под волчьи клыки угодить, чем медленно от комариков помирать…

— Да прекратите вы! — От возмущения Светлана даже топнула ногой. — Что вы за люди такие?! Неужели у вас нет ни капли жалости?!

— Есть, Светик, — заверил Локис, доставая из рукава куртки свой «Катран» с устрашающей пилой на обухе широкого лезвия. Привычно провернув его в руке, он подошел к привязанному парню. На этот раз тот не брыкался, и только по затравленному взгляду было видно, что все еще не до конца верит в то, что его отпускают. Несколькими резкими движениями Володя перерезал капроновый шнур, которым были стянуты запястья парня, вытащил изо рта кляп и сунул его оторопевшему парню в руку:

— Это тебе. На память! А теперь вали, чтобы больше мы тебя не видели, второй раз такими добрыми не будем! Вали, тебе сказали!

Парень неуверенной, заплетающейся походкой начал выбираться из кустарника. А когда отошел на безопасное, по его мнению, расстояние, бросился бежать, не разбирая дороги.

Гисич нервно постучал пальцами по столу. Сидевшие за столом для совещаний Буров и Полипчук старались не смотреть на своего командира. Срыв практически неподготовленной облавы в селе Жажелки был вполне предсказуем, однако это было первой неудачей в карьере Гисича. Переживал он ее как личное поражение.

— Что скажете, товарищи дорогие? — после тягостного молчания выдавил из себя полковник.

— А что говорить, — виновато пожал плечами Буров, — в последний момент сигнал от их компа на нашем «буке» пропал, в село мы приехали практически слепыми, что могли, то попытались сделать.

— Хорошо, народ в селе не перебаламутили, — хмуро промычал Гисич, — хоть на это ума хватило, и славу богу. Феоктистыч, а ты что скажешь?

— Программа этого «компа», — деловито заговорил Полипчук, поправляя очки в старомодной оправе, — находится под сложной многоуровневой защитой. Вскрыть ее пока не удалось. Ребята над этим работают, но, подозреваю, это бесполезно.

— Так сам этим займись, Феоктистыч, — хлопнув по столешнице, проговорил Гисич, — ты же у нас спец в таких делах.

— Я занимаюсь, Николай Егорыч, но, видимо, разработчик программы не только талантливый, но и умный. Полагаю, что это какая-то военная организация…

— Вот ты мне Америку открыл! — Гисич и сам не заметил, как повысил голос. — Я уже давно понял, что это не шантрапа, а серьезно подготовленные люди. Меня интересует: сколько их, где они сейчас и что собираются делать.

— Два часа назад, — опять поправляя очки, осторожно сказал Полипчук, — я засек устойчивый сигнал их компьютера…

— Где? — подавшись всем корпусом вперед и привстав со стула, спросил Гисич.

— Район нашей границы с Украиной, километров двести, не больше.

— Что там у нас? — рванулся полковник к стратегической карте, висевшей на стене.

Полипчук тоже подошел к нему.

— Примерно где-то здесь… — Он обвел на карте участок в несколько гектаров леса. — Только меня смущает одна вещь, Николай Егорыч.

— Что именно? — впился в профессора тяжелым немигающим взглядом Гисич.

— Сигнал от их «компа» постоянно передвигается, кроме того, я ловлю только частоты их «компа».

— И что это значит?

— Пока не знаю, — признался Полипчук, — полагаю, что это какая-то уловка.

Гисич вернулся на свое место. На несколько минут в кабинете полковника повисла напряженная тишина.

— Я тут местное население в Жажелках опросил, ну так, осторожненько… — попытался обратить на себя внимание Буров.

— И что?

— Кое-какую информацию надыбал.

— Так какого хрена молчишь?! Докладывай!!

Буров поднялся, вставая по стойке «смирно»:

— Вечером приезжала внучка покойного деда Ничипора, с ней несколько человек, ночевали в доме, рано утром уехали, приезжали на ярко-красном микрофургончике иностранного производства, номера наши — белорусские. Оружия с ними не было, выглядят вроде бы прилично.

— И что нам это дает? — поинтересовался Гисич.

— С одной стороны, ничего, — ответил Буров, — но я навел справки по поводу внучки: Дробич Светлана Валерьевна, 25 лет, разведена.

— Вот мне ее биография совершенно не интересна, — перебил своего заместителя Гисич, — конкретики не вижу!

— Будет тебе и конкретика, Егорыч, — хмыкнул Петр Сергеевич. — Эта самая Дробич — известная тележурналистка, работает на ZTV-43. Но самое интересное не в этом… У нее, по моим сведениям, была любовная связь с пропавшим тележурналистом — ну помнишь, скандальный такой, из России… Юргин, по-моему, его фамилия.

— Всю информацию по Юргину ко мне на стол! — распорядился Гисич. — По Дробич тоже собрать информацию, что там с ее фургоном?

— Я гаишникам послал запрос, пока — тишина.

— Ты им не запросы посылай, а пинков давай, тогда шевелиться начнут, — хмуро пробурчал Гисич.

— А им хоть давай, хоть не давай, — пожал плечами Буров. — Элита МВД, мать их волшебную!

— Ладно, я решу этот вопрос. Фургон ее приметный?

— Я же говорил, ярко-красный, с черными языками пламени на бортах, кажется, «Шевроле»…

— Значит, найдем, — кивнул головой Гисич. — Феоктистыч, что у тебя по этому сигналу еще есть?

— Мало пока, Николай Егорыч, — ответил Полипчук. — Крутится он в районе Прокофьевых хуторов…