Сергей Зверев - Офицерский клинок

Все так же недовольно сопя, Демидов доел тушенку, вытер лезвие о мох, затем, подрезав и приподняв его, убрал под него пустую банку, примяв кочку и придав ей первоначальный вид. Уничтожив все следы пребывания на полянке, он кивнул на автомат, лежавший рядом с Кругловым:

— От Вовкиной «пукалки» избавляемся, и давай, старик, веди к своим «мертвым» озерам. Что у вас за страна такая — то «чертово», то «мертвое»?..

— А вот какая есть, — обиженно бросила Светлана, поднимаясь с земли и машинально отряхивая одежду, — тебя сюда никто не звал.

— А я сюда и не рвался, — мгновенно окрысился Демидов. — У меня работа такая — куда Родина пошлет, туда и еду! Или думаешь, мне этот журнашлюх лично интересен?

— Не смей так называть Гарика! — завелась Светлана. — Он журналист с большой буквы! И хороший человек.

— Да мне без разницы, — ответил Демидов, — я с ним не спал и детей с ним крестить не собираюсь.

Лицо Светланы стало пунцовым.

— Будя собачиться, — опять встрял Игнатич, останавливая начинающуюся склоку. — Найдете своего Гарика — тогда и лайтесь, хучь до поносу.

Демидов сердито зыркнул в сторону отставного особиста, но ничего не сказал.

— Слышь, командир, — осторожно проговорил Петя Круглов, — а автомат я тебе хрен отдам, хоть дерись со мной.

— Да пошли вы все! — взглянув на решительное лицо Толстого, сердито ответил Купец. — Я с вами дома разберусь… А теперь руки в ноги — и к «мертвым» озерам, веди, старикан.

В лесу почти стемнело, когда разведчики, Дробич и Игнатич вышли к лощине, внизу которой антрацитово мерцали три близко расположенных к друг другу озера, окруженные густым камышом и острым осочником, однако вокруг, как ни странно, было абсолютно пустынное место. Больше всего Володю поразило то, что одиноко стоявшие сухие деревья большей частью были обгоревшие. Смутил запах, который поднимался из лощины, чем-то он показался Локису знакомым. Десантники залегли перед спуском вниз, осматриваясь, и Локис спросил:

— Игнатич, это что за вонь?

— Газ болотный, — ответил тот. — Опасная, брат, штука: чиркни спичкой: гектаров пять-десять полыхнет, и сам выскочить не успеешь. Тут даже стрелять нельзя, партизаны в этих местах такие засады устраивали — у-у-у… Заманят карателей — дадут пару очередей зажигательными, и в лес, а те горят, визжат, орут… Тут их костями в два слоя все усеяно, не меньше…

— Вот затащил, старый черт, — буркнул Купец, — здесь что ни место, то гиблое.

— Не журись, Леша, — хмыкнул Игнатич, — проскочим, тут до хуторов километров десять осталось…

Демидов оторвался от бинокля.

— Идут Медведь, Чиж и я со стариканом, остальные — остаются. И не возражать! — прикрикнул он, увидев, как вскинулась Дробич. — Шико, заведи «шарманку», сверимся еще раз.

— Опасно, командир, — покачав головой, ответил Ефимов, тем не менее достал из сумки футляр с ноутбуком. — Могут сигнал перехватить, опять запеленгуют.

— Крути, я тебе сказал, там разберемся!

Саня открыл крышку и привычно защелкал клавишами.

— Так, — бормотал он, — это мы, это озера, это хутора… Увеличиваем картинку, самый удобный проход по левому краю, народу на хуторах сейчас немного…

Он провел пальцем по монитору — как приблизительно должны пройти разведчики к Прокофьевым хуторам, держась в стороне от опасной зоны. Демидов понимающе кивнул, хотя мало что понял на спутниковом изображении, и легонько хлопнул Ефимова по плечу:

— Доставай заначки.

— Какие заначки, командир? — вытаращил глаза Шико. — Я пуст, как полковой барабан!

— Вот и будешь у меня барабаном, полковым, — хихикнул Демидов, — если не перестанешь врать… Передатчики доставай!

Купец хорошо знал своих подчиненных и потому прекрасно догадывался, что в эту командировку только Локис не смог взять с собой оружие. Даже в «десантном» варианте «эсвэдэшка», как и винторез, имели приличные габариты. Поупиравшись, больше для приличия, Саня порылся в боковом кармане сумки и достал два миниатюрных радиопередатчика, с миниатюрными наушниками «таблеткой» и надгубным микрофоном. Потом подключил к своему ноутбуку такое же переговорное устройство, увеличил картинку на мониторе и деловито доложил:

— Я готов…

Один радиопередатчик Демидов закрепил у себя под курткой, второй, немного поколебавшись, протянул Локису. Володя сделал то же самое.

— «Калаш» остается у Толстого, — продолжал распоряжаться Демидов, — в случае чего, Петюня, прикроешь, но, надеюсь, обойдется без этого… Шико — связь постоянная. Будешь корректировать наше движение.

— Опасно, командир, — проговорил Ефимов, — по трем точкам засечь проще…

— Плевать, — заявил Купец, — если журналюга там, забираем его и уходим.

— А если нет? — с сомнением поинтересовался радист. — Нас тогда по всей Белоруссии гонять будут!

— Да и хрен с ним! — бесшабашно отмахнулся Демидов, глаза у него стали шальными, как всегда бывало, когда предстояло что-то серьезное. — Все попрыгали — и за мной!

Чем ниже в лощину спускались разведчики, тем сильнее становился неприятный запах болотного газа. Когда спустились, Купец вскинул руку, останавливая группу, и, легонько щелкнув указательным пальцем по микрофону переговорника, произнес в него:

— Шико — это Купец, мы на исходной.

— Вижу вас, командир, — послышался немного искаженный эфиром голос Ефимова. — Сейчас двести метров влево, потом по прямой километра три… Первая контрольная точка будет.

— Ну что, старик, — обернувшись к Лобачу, спросил Демидов, — твоими тропами пойдем или по нашим «маякам»?

— А это как вам удобней, — с нарочитым равнодушием ответил Игнатич. — Я в этих местах давно не был, а болото — оно хитрое, кажный год что-нибудь меняет вокруг себя.

— Ох хитрющий ты, — хмыкнул Купец, — уходим влево на двести метров, дистанция полтора шага. Вперед!

Разведчики трусцой побежали вдоль сухих и полуобгорелых древесных стволов. Буквально через сто метров показался упругий мох, на котором не оставались следы, появились кривые березки с зелеными листьями, но больше встречались прямые осины. Демидов опять остановил группу и спросил в переговорник:

— Шико, все по плану идет?

— Нормально, командир, — раздался в наушниках голос радиста. — Теперь поворот на «три часа», и смело идете до первой контрольной точки, которую я указал. Там еще дерево должно быть, раскидистое такое…

Раскидистым деревом оказался огромный дуб, напополам расщепленный когда-то ударом молнии.

— Вот где силища! — с уважением проговорил Демидов, обходя поврежденное дерево и осторожно трогая грубую кору ладонью. — Вы гляньте только, его пополам стебануло чуть не до самой сурепки, а он все равно жив…

— Никогда не знал, Леха, — ехидно заметил Локис, — что ты такой сентиментальный.