Сергей Зверев - Таран

– Понял, – кивнул Таран.

– В Курганске тебя встретят, снабдят всем необходимым, помогут, чем смогут. Но работать будешь один.

– Почему я?

– В нашей крытке ты авторитет в одиночку завоевал, а это дорогого стоит, – стал пояснять Шестипалый. – К Соловью у тебя личные счеты, так что купить ему тебя не удастся. Далее. В Курганске ты никого не знаешь и тебя никто не знает, что опять же исключает измену. Не для того же соколика на волю выпускают, чтобы он за тридевять земель слинял.

– Если я за что-то берусь, – сказал Таран, – то слово держу и из вагона в вагон на ходу не прыгаю.

– Вот тебе и еще одна причина, – усмехнулся Шестипалый. – Ну и твое боевое прошлое, конечно. Ты справишься. Заработаешь свободу, деньги и мою благодарность на всю оставшуюся жизнь. Дальше говорить не буду. У здешних стен длинные уши… Смотри сюда. – Шестипалый взял с пола плоский чемоданчик, раскрыл, протянул Тарану. – Осторожней. Это ноутбук. Компьютер портативный. Приходилось видеть?

– Не раз, – кивнул Таран.

– Ну, тогда все путем. Открой текстовый документ на экране. Там вся подноготная нашей птахи расписана. Адреса, связи, цифры и прочая лабуда. Читай внимательно. На память не жалуешься?

– Нас в училище телефонные справочники фотографировать натаскивали. Зрительно. – Таран прикоснулся растопыренными пальцами к глазам. – Глянул на страницу, отпечатал в мозгу.

– Ценное умение. Фотографируй, парень. Все это – вопрос жизни и смерти.

– Чьей? – прищурился Таран.

– Моей, – просто ответил Шестипалый. – А теперь и твоей. Потому что ты кое-что уже прочитать успел. И нет тебе дороги назад. Такие тайны с собой в могилу уносят.

– Погоди. Я выполню поручение, а тайна-то останется!

– Тогда она уже не будет иметь значения. Не подведешь, все будет путем, отвечаю. Ну а спалишься, так и от моей шкуры дым пойдет. В общем, приступай, парень. У тебя есть полтора часа.

Таран уложился в сорок пять минут. Сведения, хранящиеся на простеньком текстовом файле, четко отпечатались в его мозгу. Там была и его новая автобиография, и фамилии с кличками, и всевозможные названия, и пароли. А в конце была проставлена восьмизначная сумма.

20 000 000… Двадцать миллионов баксов!

– Теперь врубился, – спросил Шестипалый, наблюдавший за Тараном из своего кресла. – Воровской мир измельчал, ссучился. Самых верных моих корешей положили, а остальным я такой кусок доверить не могу.

– Я тоже не ангел с крылышками, – буркнул Таран.

– И все же я решил поставить на тебя. Соображалка у тебя неплохо работает. Понимаешь, что с таким жирным куском на краю света достанут. И даже за его пределами. Ну а я – законный владелец, так что охотники до чужого добра зубы обломают.

Таран показал на экран ноутбука:

– Тут не написано, что мне делать, когда я раздобуду эти мил…

– Тс-с! – Шестипалый приложил палец к губам. – Решишь задачку, отсигнализируешь моим ребятишкам. Они меня известят, ну а дальше не твоя забота.

– Заметано, – сказал Таран, подумав. – Но почему бы мне не связаться с тобой напрямую?

– Не люблю я пользоваться телефоном. Эта спутниковая связь… Тот, кто их запускает, тот и устанавливает на них всякие штучки-дрючки. И поверь мне, всякие мобильные операторы не имеют к этому никакого отношения.

– Кто бы сомневался. Но все же я хочу иметь на тебя выход.

– Достал, – проворчал Шестипалый. – Ладно, запоминай. – Продиктовав номер, он кивнул на ноутбук: – Отсюда все срисовал?

– От «А» до «Я».

– Ты сказал, я услышал.

Забрав компьютер, Шестипалый извлек из него диск, на котором был записан файл, взял в руки нож и расколотил диск на мелкие осколки.

– Вот и все, – подытожил он. – Теперь полный расклад только мы с тобой знаем. Это большое доверие.

– И риск тоже большой.

Шестипалый усмехнулся:

– Не самый большой, брат. Если бы ты отказался, живым бы из моей хаты тебя не выпустили. Так что самое опасное позади, сечешь? Поездка в Курганск теперь для тебя вроде увеселительной прогулки будет.

Таран хмыкнул. Лично он так не считал.

Все вышло, как обещал Шестипалый. Жизнь за решеткой для Тарана закончилась.

Свобода оглушила похлеще водки, выпитой натощак. Прошли уже сутки с тех пор, как Таран переступил порог тюрьмы и, никем не задерживаемый, пошел прочь, а его по-прежнему не оставляло ощущение, что он спит и видит чудесный сон, который развеется поутру. И очнется Таран на опостылевшей шконке, и вдохнет грудью спертый воздух камеры, и услышит лязг двери и до тошноты знакомые окрики вертухаев…

– Остановка Главпочтамт. Следующая остановка…

Спохватившись, Таран раздвинул плечом стайку студентов и выбрался из переполненного троллейбуса.

Приходилось экономить. Денег, выданных на расходы, хватило бы на такси, рестораны и сауны с телками, однако швырять их направо и налево Таран не спешил. Отчитываться придется перед ворами, а они за каждую копейку спросят, если дело не выгорит. Лучше помучиться в общественном транспорте, чем пойти на корм рыбам или лесному зверью.

Шагая по тротуару, Таран машинально потрогал куртку, во внутреннем кармане которой лежал заветный пакет с деньгами. Пакет вручил неприметный дядька, по виду которого никто не заподозрил бы, что он вот так запросто носит с собой пачки стодолларовых купюр. Тридцать штук баксов перешли Тарану без всякой расписки и прочих формальностей. Просто он спустился в подземный переход возле ЦУМа, потоптался напротив сувенирной лавочки и услышал за спиной:

– Васек?

– Васек, – подтвердил Таран, которого родители на самом деле окрестили иначе. – А ты, кажись, Петруха?

– Он самый, – заулыбался дядька с простецкой физиономией и волчьими глазами.

На Петруху он смахивал не больше, чем Таран на Васька. Как его кличут на самом деле? Мутный? Тертый? Вертлявый?

Усмехнувшись, Таран произнес завершающую фразу пароля:

– Ну что, Петруха, обмоем встречу? С меня пузырь, с тебя закусь.

– Держи для начала закусь, – сказал дядька, сунул Тарану сверток и был таков, словно сквозняком его уволокло по тоннелю.

Сверток был слишком легким для того, чтобы хранить в себе, допустим, сало, однако Таран привередничать не стал, прихватил его с собой. Побродил по скверу, присел на скамью, закурил, ненавязчиво поглядывая на ножки дефилирующих по аллее девушек. Заманчивое зрелище для мужчины, лишенного женского общества в течение многих месяцев. Это вам не замызганный «Плейбой» под подушкой и не фотографии моделек на стене. Кто знает, тот поймет, а кто не поймет, пусть осуждает. Главное, чтобы не по статье уголовного кодекса, гори он синим пламенем!

Не обнаружив вокруг ничего подозрительного, Таран развернул бумагу, бегло пересчитал пачки баксов и спрятал их подальше. А чего считать? Не резон местной братве кидалово устраивать. Какой смысл? Что с Тарана взять, кроме дырявой шкуры да забубенной головушки? Нет уж. И деньги выданы настоящие, и дело поручено серьезное, и умирать, если что, не понарошку придется. Шестипалый шутить не станет. Стоит дать промашку, и вынырнет из темного закоулка какой-нибудь невзрачный Петруха, и сунет не сверток в руки, а пику в бок, вот и вся амнистия. Может, не стоило соглашаться?