Пётр Разуваев - Русский калибр (сборник)

— Возможно, это и есть полицейский, — улыбнувшись, предположил я.

— Вряд ли, сэр, — покачал головой Чэн. — По-моему, он вообще не англичанин.

— Да? А кто же?

— Не знаю, — пожал плечами китаец. — Смуглый, носатый и волосы чёрные… Может быть, француз?

— Может быть, — согласился я. — Мои друзья приехали из Франции, так что, скорей всего, это их охрана. Но всё равно спасибо. Ты молодец, Чэн, я не сомневался, что могу на тебя положиться.

Получив честно заработанную двадцатку, Чэн отвесил мне церемонный поклон, не имевший, впрочем, никакого отношения к китайским традициям, и отправился по своим делам. Запирая за ним дверь, я не утерпел и выглянул на улицу. Почти у самого перекрёстка действительно виднелась какая-то машина, она стояла как раз там, куда не дотягивался свет уличного фонаря, поэтому ни марку автомобиля, ни его цвет разобрать мне не удалось.

Вернувшись в гостиную, я налил себе в стакан немного содовой и уселся в кресло, с видимым удовольствием смакуя каждый глоток. Как я и ожидал, первым не выдержал Рихо.

— Ну и что? — поинтересовался он. — Что было нужно этому косоглазому?

— Ваши расистские выпады когда-нибудь сослужат вам очень дурную службу, — укоризненно пробормотал Дмитриев, старательно избегая встречаться с Рихо взглядами. Эстонец лишь громко фыркнул.

— Говоришь, у тебя работают одни профессионалы? — спросил я у него вкрадчиво. — Интересно, где же водятся подобные специалисты… Этот китаец, который, между прочим, даже и не любитель, засёк твоих профи без малейших проблем. Микроавтобус с водителем-французом, машина в конце улицы плюс наблюдатель на крыше магазина, так?

— Да? — Вид у Рихо и впрямь был удивлённый. — Забавно… Смело можешь дать своему парню дополнительный пирожок, потому что… Потому что на крыше магазина моих наблюдателей нет.

— Ничего себе… — прошипел я, падая на пол и одним движением сдёргивая с кресла опешившего Дмитриева, — кто же тогда там сидит? Учти, с этой крыши простреливаются почти все углы в этой комнате.

— Вот дерьмо! — буркнул Рихо, устраиваясь на полу рядом с нами. — Понятия не имею, кто там сидит, но сейчас мы это выясним.

Видимо, нужный номер был в памяти его телефона, потому уже в следующую секунду Рихо быстро говорил кому-то:

— Эрик? Номер два, крыша «Liberty», быстро! — И через секундную паузу: — Не отвечает? Нет, оставайся на месте, в случае чего — быстро уезжай отсюда. Всё, отбой.

И он с силой ударил ладонью по ковру. Мы с Дмитриевым переглянулись.

— Что случилось? — осторожно спросил Виталий Борисович.

Но Рихо, не обращая на него внимания, словно бы и не слыша заданного ему вопроса, молча смотрел в одну точку. Наконец, стряхнув с себя это странное оцепенение, он взглянул на меня и спокойно поинтересовался:

— Есть в доме запасной выход?

— Нет, — ответил я, — но окна ванной ведут в сад, а оттуда можно перебраться в соседний двор. Может, ты всё-таки скажешь, что происходит?

— Не знаю, — всё так же спокойно сообщил он. — Ты же слышал. В машине было два человека, но машина уже семь минут не отвечает на вызовы. Тебе это ни о чём не говорит?

— Нужно уходить, — подытожил внимательно наблюдавший за нами Дмитриев. — Чёрт, мне даже спать расхотелось. Кто пойдёт первым?

— Да уж не ты, — отрезал эстонец, мягким движением вытягивая откуда-то из-за спины пистолет. И в этот момент вновь зазвонил телефон, но на этот раз уже мой. Мысленно чертыхаясь, я перекатился поближе к журнальному столику, на котором лежал заливавшийся трелями телефон, но, несмотря на все мои старания, ускользнуть от внимательного взгляда засевшего на соседней крыше наблюдателя мне так и не удалось. Одновременно с глухим ударом пули, вздыбившей ковёр рядом с моей ногой, с хрустальным звоном лопнуло оконное стекло, и я пожалел, что в своё время не счёл нужным вставить в окна пуленепробиваемые стёкла. Похоже, сейчас эта ошибка могла обойтись мне очень дорого. Одним движением сдёрнув со столика изнемогавший от прерывистых звонков телефон, я резко метнулся в сторону, под защиту внешней стены, искренне надеясь укрыться от невидимого стрелка за этой добротной английской кладкой.

— Уходите через ванную, — крикнул я Рихо, подкрепляя свои слова энергичным жестом, — я вас догоню.

Кивнув, эстонец в два ловких движения переместился из гостиной в небольшой коридор, ведущий вглубь дома. Дмитриев неуклюже последовал за ним, и, наблюдая за его судорожными движениями, лишёнными даже намёка на изящную лёгкость Рихо, я с трудом удержался от невесть откуда возникшего смеха. Физическая форма майора навсегда застряла на уровне утренней зарядки, и как боец он был по-прежнему безнадёжен. Похоже, наши приключения в Италии его так ничему и не научили.

— Да? — сказал я в телефонную трубку и слегка удивился, услышав в ответ голос Чарльза:

— Эндрю? Почему вы так долго не отвечали?

— Я, знаете ли, немного занят, — честно признался я.

— Эндрю, немедленно уходите из дома! Вы слышите меня? Это очень серьёзно!

— Верю, — согласился я. — У меня была возможность в этом убедиться.

В этот момент пуля ударила в каминную полку и ушла в сторону, угодив в конце концов в люстру. «Ещё триста фунтов», — горестно вздохнул я, констатируя очевидное.

— Дьявол, да что у вас там происходит? — долетел до меня голос Чарльза.

— Какой-то чудак затеял стрельбу по тарелочкам, — ответил я. — Так что ваше предупреждение немного запоздало.

— Сейчас же убирайтесь оттуда! Я позвоню в местную полицию…

— Не надо, — остановил я его, — не хватало только вашего вмешательства. Всё, Чарльз, мне уже припекает пятки. Увидимся.

Сунув телефон в карман, я под прикрытием стены пробрался ближе к заветной двери и, одним прыжком преодолев отделявшие меня от спасительного проёма метры, влетел в узкий коридорчик. За моей спиной со звучным грохотом разлетелась чудная хрустальная ваза начала века, купленная на аукционе в прошлом году. «Семь тысяч фунтов», — кивнул я, прощаясь с замечательной вазой, покупке которой в своё время радовался как дитя. Если бы я знал, что произойдёт в следующий миг, возможно, я бы не был столь бесстрастен. В первый момент мне показалось, будто огромный, пышущий жаром смерч ворвался в только что оставленную мною гостиную. Этот смерч в единое мгновение превратил мирную комнату в бушующее зарево, одновременно мощным пинком отправив меня в самый дальний конец коридора. Больно ударившись о деревянные ступеньки лестницы, которая вела на второй этаж, и попутно врезавшись всем телом в стену, я сполз на пол и ошалело потряс головой. В гостиной бушевало яростное пламя, пожирающее всё на своём пути, с потолка тонкими струйками лилась вода из сработавшей пожарной системы, и густой вонючий дым отчаянно ел глаза.