Сергей Зверев - Битва за воздух

Сергеев чуть притормозил, потом и вовсе остановился, заинтересовавшись группой из нескольких бритоголовых личностей в коже и металле, что облюбовали себе местечко возле одного из магазинов. Вытащил из бардачка армейский бинокль, принялся всматриваться в лица.

Спустя минуту убрал бинокль.

– Нет, не эти. Это шпана обычная, малолетки.

– Вид как у взрослых, – Лавров закурил, приоткрыв окно и рассматривая молодчиков. – Сурьезные, грозные, мышастые.

– Это только вид, Андрей. На деле же – и двадцати самому старшему не исполнилось. Чертова американская культура – насмотрелись боевиков, вот теперь и косят под крутых, напялив кожу и металл. Еще и поколение такое: что ни человек, так переросток. Девки и вовсе… не определишь, сколько лет. Вроде глянешь – ба! Да ей уже двадцать! Можно щупа…

Покосился на Андронову, закончил культурнее:

– А в паспорте – только пятнадцать. Да, только пятнадцать.

Сергеев возобновил движение, на этот раз и вовсе медленно. Краем глаза следил за дорогой, все внимание сосредоточив на прохожих. Изредка смотрел через бинокль, притормаживая на несколько секунд. Батяня тоже пытался смотреть, но не преуспел в этом: местных он не знал, в отличие от разведчика, а тот, похоже, весь криминальный мир города изучил как свои пять пальцев.

Минут через пять Сергеев плавно остановил машину. Указал на пятерых мужиков, что стояли кружком возле японского микроавтобуса и курили. До них было не более ста метров и мешали кусты, но, тем не менее, он узнал их даже без бинокля.

Нахмурился, заглушив мотор:

– Вот он, голубчик. Прямо на улице, мутант, торгует. Совсем страх потерял.

– А кто это? – Батяня взял бинокль, пригляделся. – Что за хрен?

– Яцек. Та еще сволочь. Наркотой торгует, порнуху производит, прочие пакости творит. – Разведчик пошурудил в бардачке, достал обыкновенный кастет. – Вон он, со шрамом на левой щеке, в белых штанах. Видишь?

– Вижу, – Батяня кивнул. – А остальные кто?

– Охрана. Пузатые и наглые, укатать ничего не стоит всех четверых, не бойцы, в общем.

Лавров положил бинокль на панель, посмотрел на своих.

– Наталья, отвлечь сможешь?

Она кивнула уверенно.

– Смогу.

– Займи их внимание на пару минут, а мы в это время с тыла зайдем.

– Хорошо.

Старлей вытащила пистолет из-за пояса джинсов, намереваясь обойтись без оружия, отдала капитану. Сделала пару глубоких вздохов. Вылезла из машины, напустив на лицо состояние легкого опьянения и эйфории. Двинулась в сторону от микроавтобуса, к кустам, рассчитывая выйти подальше и показать, что идет пешком в поисках приключений и хорошей теплой компании. Наряд – джинсы в обтяжку и легкий свитерок – подтверждал это; чем не полячка, чем не красавица?

Свешников напялил кожаные перчатки, замену кастета, придвинулся ближе, кивком указал в сторону удаляющегося старлея:

– Опять все «сливки» ей.

– Тебе нельзя, Антон, – Батяня хмыкнул. – Больно ты на загулявшего или на наркомана не похож. Запросто распугаешь всех пятерых. Лови их потом, перепуганных.

Капитан пропустил шутку мимо ушей. Вздохнул:

– Ее же нельзя отпускать, она только на вид такая хрупкая и беззащитная. На самом же деле – фурия та еще. Бедолаги потом в больницу слягут, если уцелеют.

Сергеев решил полюбопытствовать, видимо, не все прочитал в делах десантников:

– А как она попала в группу, мужики?

Лавров переглянулся со Свешниковым, глянул на разведчика:

– «Солдат Джейн» смотрел?

– Смотрел.

– Это про нее. Из кожи вон лезла, доказывая, что может так же укатывать злодеев, как мужик-здоровяк. Может стрелять не менее метко. Может по сельве за террористами гоняться. Может в горах шорох наводить. И добилась всего сама, без протекции. Хотя папа – генерал. И всеми силами пытался помешать, но не смог.

– Стойкая женщина. – Сергеев уважительно покачал головой, наблюдая, как старлей добралась до асфальтированной пешеходной дорожки и начала движение к микроавтобусу, изображая малость подвыпившую и бесшабашную девицу. – Таких сейчас практически не осталось, все за мужей прячутся да по магазинам экскурсии совершают.

– Это да, – капитан подтвердил. – Таких точно мало на планете.

Батяня распахнул дверцу, вылезая. Андронова в этот момент подошла к микроавтобусу и завязала разговор-знакомство, попросив огоньку.

– Пора. Охрану укладываем в автобус, а этого Яцека можно и сюда притащить.

Разговор зашел уже о том, что такая красавица делает посреди района и не страшно ли ей. Андронова смеялась, показывая, что пьяной и море по колено, тянула время, отвечала шутками. Обступившие ее поляки многозначительно переглядывались, наверняка в мыслях уже определив, что она до утра делать будет. Никакой угрозы от хрупкой девушки они не ощущали, да и по сторонам не смотрели. Пока… Пока рядом не нарисовалось трое здоровенных незнакомцев и не начали вырубать их одного за другим. Секунда – и три уже лежат без движения, лишь ноги подергиваются. Четвертый заторможенно потянулся за оружием, намереваясь использовать незнакомую красавицу как заложницу и щит, но эта самая красавица вдруг с неженской силой обрушила ему небо на голову. Оставшийся, тот самый Яцек, ошарашенно глядел на внезапно произошедшее. Собирался хотя бы закричать или убежать, но его грубо наградили ударом в солнечное сплетение и потащили в сторону от микроавтобуса. Причем тащила та самая незнакомка, пребольно заломив руку за спину. Остальные закидывали вырубленных охранников в машину, как пушинки. Закинув, огляделись, захлопнули дверь и стали догонять.

– Что надо злобным панам? Денег? Девочек? Может, паны хотят долю в моем бизнесе? – Яцек сидел в незнакомом тонированном джипе в окружении четверых незнакомых людей и пытался понять, чем обязан такому. – Я вполне мирный человек. Приму любые предложения. Давайте мирно договоримся, к чему рукоприкладство? Зачем избивать охрану?

Сидящая слева злобная девушка уже не казалась пьяной и слабой, справа возвышался грозный усатый здоровяк, на передних сиденьях наблюдались еще двое. И все смотрят так, будто сейчас на куски резать будут. Ржавыми ножами. Без наркоза.

Яцек втянул голову в плечи и прекратил разговор.

Сидящий за рулем светловолосый закурил. И задал первый вопрос:

– Арийца давно видел, Яцек?

– Я не знаю никакого Арийца, пан. Кто такой этот Ариец?

Усатый и злобный извлек на свет страшноватого облика нож. Провел пальцами по лезвию. Проговорил: