Сергей Зверев - Тайна острова Солсбери

– В уголок потащили, – глухим голосом проговорил Антоха.

– Это уже не наша забота. Вот привезут сюда партию новичков – пущай и разгребают, – зашел в кабинку Степаныч. – Поехали! Пока на обед не опоздали!..

На обед мы успели и, к удивлению, обнаружили полупустую столовую.

– А где народ? – спросил я у стоящего впереди шахтера.

– На турнирах, – буркнул тот. – Народ жаждет больших денег и зрелищ. На хрена ему хлеб?..

– Логично, – согласился я, и мы дружно двинулись вдоль раздачи.

После сытного обеда мы вернулись на двадцатый уровень, где уже поджидал комендант.

– Почему опаздываете?! – рыкнул он.

– Труп в морг отвозили, – ответил я за всех. – Потом обедали.

– А кто породу будет разгребать?! Тут куба три разбросано, а до продолжения турнира осталось двадцать минут! А ну быстро лопаты в руки и за работу!..

Пришлось без подготовки включиться в ударный труд, забрасывая в вагонетки добытую соревновательным способом породу…

Одним рейсом к грузовой клети, конечно же, не обернулись. Обратно гнали вагонетки, обгоняя первых зрителей, спешащих занять самые лучшие места. «Черт с ними, со зрителями, – думал я, отчаянно работая лопатой. – Лишь бы успеть до прихода судей…»

Не успели. За что тут же попали под перекрестный огонь коменданта и главного судьи. Осип Архипович, как всегда, оглушил раскатистым басом, а исполнительный директор зловредно заметил:

– Еще один прокол, и нарветесь на хороший штраф, господа новички.

– Пронесло, – прошептал Чубаров, вставая рядом со мной.

– Тише, – одергиваю его. – Начинается.

Водрузив на нос очки, судья читает:

– Приглашается девятая пара забойщиков: Корниенко и Парамонов.

Два шахтера выскочили из толпы, поставили подписи на документе, схватили инструмент и замерли в готовности на расчищенном тупичке.

– Начали! – командует судья, запуская секундомер.

Под бетонными сводами штрека заметалось эхо частых глухих ударов…

Вторая половина турнира на двадцатом уровне стала для нас сущим адом. От кровли периодически отваливались «коржи» – огромные куски породы весом по нескольку тонн, а тоннель оглашал один и тот же вопль: «Бойся!!» В редких случаях обвал обходился без жертв, чаще породой придавливая либо одного из участников, либо сразу обоих. Первая послеобеденная пара – одна из немногих, сумевшая отработать свой отрезок времени без происшествий.

Десятую пару завалило полностью, и мы, выстроившись цепочкой, откапывали тела.

– Мертвы, – прозвучало из уст доктора.

И снова лифт, морг, штрек, крик «бойся!». Снова грохот, лопаты, вагонетки…

Одиннадцатую пару бог миловал, а с двенадцатой начались сплошные проблемы. Кстати, именно в составе двенадцатой пары к тупичку направился наш сосед – блондин Стив. До окончания двадцатиминутного забоя оставалось всего ничего, когда сверху рухнуло несколько крупных обломков породы. Стив отлетел к правой стене, а его напарника убило на месте.

Тридцатилетний блондин дергался, орал и истекал кровью. Осмотрев раны, врач повелел немедленно переправить его в медблок. Четверо зрителей вызвались помочь, расстелили брезент, уложили на него пострадавшего. Когда импровизированные носилки проплывали мимо, блондин приподнялся и, размазывая по физиономии кровь, крикнул мне:

– А с тобой мы все равно поквитаемся! Понял?! Мы все равно тебя подловим и грохнем!..

– Болевой шок, – констатировал доктор, когда раненого утащили в тоннель.

Направляясь с лопатой к завалу, я промолчал. А Чубаров тихо сказал:

– Это не шок, Евгений Арнольдович. Он угрожал осознанно.

– Догадываюсь.

– Вам надо быть осторожнее.

– Посмотрим, как у них получится меня грохнуть…

– Слушай, Степаныч, – спрашиваю, уняв рвавшиеся из груди хрипы, – ты же профессиональный шахтер, верно?

– Самый что ни на есть.

– Вот скажи, ты полез бы крошить породу, если бы знал, что может конкретно завалить?

– Не знаю. Лишние деньги не помешали бы, но жизнь, как говорится, дороже.

Серега с Гошей промолчали, зато Антоха, сверкнув темными глазищами, решительно заявил:

– А я рискнул бы! Только нужно постараться попасть в число первых пар, пока не укрепленный бетоном тупичок короткий и риск обвала не так велик…

«Разумное зерно в твоем плане есть, – подумалось мне. – Я бы тоже рискнул. В крайнем случае. Если на этой долбаной шахте не отыщется чего-нибудь более подходящего для бывшего боевого пловца…»

Турниры продолжались до позднего вечера. Главный судья не стал объявлять перерыв на ужин, отпустив в столовую всех желающих и даже пожелав приятного аппетита. Всех, кроме нас. Мы проводили счастливчиков завистливыми взглядами, вздохнули и принялись расчищать тупик после очередного обвала…

Всякий раз, приступая к расчистке, Степаныч и его приятели работали спокойно и сосредоточенно; я изредка поглядывал на голую породу, нависавшую над головой; бывший врач откровенно нервничал, каждую секунду ожидая обвала…

Мы не сотрясали породу ударами тяжелого инструмента, а потому несчастья не случилось. Нам повезло.

Вскоре турнир завершился. Вернувшись в очередной раз из морга, мы застали церемонию чествования победителей.

– Слава богу, – присел на корточки и привалился спиной к бетону Чубаров.

Последний час он еле переставлял ноги. Да и мне, признаться, все чаще представлялась кровать, на которой можно было расслабиться до утра.

Толпа зрителей и уцелевших участников волновалась в ожидании результатов.

Наконец главный судья поднялся с раскладного стульчика, развернул бумажные листы к свету и зачитал список дисквалифицированных пар участников. Затем, добавив голосу торжественности, произнес:

– Единогласным решением судейской коллегии победителями конкурса забойщиков признаются шахтеры Корниенко и Парамонов.

Фамилия последнего потонула в аплодисментах и овациях.

Выкрикивая крепкие матерные словечки, зрители жали виновникам торжества руки, обнимали их, поздравляли…

– Интересно, сколько ж они отхватили? – задумчиво спросил Степаныч.

– Двести штук баксов! – радостно сообщил стоящий поблизости незнакомый мужичок с перепачканным черной пылью лицом. – По сто штук на каждого!

– А в московском офисе нам заливали про двести пятьдесят, – удивленно парировал я.

– Есть и такой приз, но он дается за победу на другом турнире. Самом сложном и опасном…

– Это куда ж еще опаснее? – вскинул седые брови Степаныч. – И так, почитай, четверть участников в морг снесли.

Чумазый направился к лифтам и на ходу бросил:

– Обживетесь – узнаете. Тот турнир на самом дне шахты проходит. Там вообще редко кто выживает.