Сергей Зверев - Тайна острова Солсбери

– Рано. Мы должны подкрепиться и хорошенько отдохнуть.

Пока Даниэль с Андреем готовят легкий завтрак на расстеленном куске прорезиненной ткани, я обхожу берег мыса в поисках подходящего убежища…

Большое количество птиц, парящих в небе и рассевшихся на прибрежных скалах, настораживает. Почему они собрались именно здесь? Почему на других участках побережья мы их почти не замечали?..

Ответ на эти вопросы я получил через сотню метров, наткнувшись на человеческие кости, белевшие меж камней. Костей было много. Очень много. Некоторые из них были старые, с давно высохшей и пожелтевшей поверхностью. Некоторые совсем свежие, с остатками жил и хрящей. Здесь были и целые кости, и раздробленные, и обломки.

Подняв голову, я осмотрел возвышавшиеся над берегом скалы. Скорее всего, человеческие останки охранники сбрасывали с вершины одной из них, устроив внизу настоящее кладбище.

– Да простят меня души тех, чей прах покоится на побережье, но следующий этап придется осуществлять именно здесь. Лучшего места не подобрать, – вздохнул я и отправился дальше искать укромное местечко.

Таковое отыскалось метрах в двухстах. Это была узкая расщелина между черно-рыжими глыбами, похожими на клыки исполинского дракона…

На завтрак у нас жареная рыба, хлеб и минеральная вода.

– Нормалек, – вытирает рукавом губы Даниэль. – Могу часов шесть сидеть на веслах.

– Рано садиться на весла. – Прячу пустую бутылку между камней.

– Почему рано? – перестает жевать Андрей. – Они же… там, на шахте… могут в любую минуту обнаружить наше отсутствие.

– В том-то и дело. И что они, по-твоему, предпримут?

– Пошлют группу охранников на поиски, – поражается Даниэль простоте вопроса.

– В какую сторону?

– Думаю, руководство отправит несколько групп. Охранников там более сотни.

– Нет, ребята, – качаю головой. – Первым делом руководство поднимет в воздух вертолет.

– Точно, – шепчет чернокожий шахтер, – я совершенно забыл о вертолете.

– И пока в их распоряжении имеется «вертушка», садиться в резинку – самоубийство. В открытом море мы станем для них легкой добычей.

– Что предлагаешь? – В голосе Даниэля отчетливо звучит безысходность.

– Есть у меня один планчик. Слушайте сюда…

Чубарова с резинкой, лопатами и провизией я спрятал в узкой расщелине между черно-рыжими глыбами. Убедившись, что его не видно снаружи, возвращаюсь к торчащему из берега каменному столбу.

Даниэль бродит неподалеку, рассматривая человеческие кости и трагично покачивая головой.

– Сними прорезиненную робу, – приказываю ему.

– Зачем?! Мой оранжевый комбинезон будет виден за километр!

– Это мне и нужно. Ты исполнишь роль подсадной утки.

– Как это?..

– Ты должен привлечь внимание экипажа или пассажиров вертолета.

– Мой бог! Они меня пристрелят, Женя!..

– Не пристрелят. Ты позволишь себя заметить и спрячешься за каменный столб. Вот здесь, – показываю на восточную сторону от торчащей глыбы.

– Почему именно здесь?

– Потому что с востока берег крутоват, а с западной стороны имеется ровная площадка, и для посадки пилот выберет именно ее.

– Думаешь, они попытаются приземлиться?

– Не знаю. Но, не достав тебя с вертолета, охранники наверняка попытаются высадиться на берег.

– А что в это время будешь делать ты?

– Сейчас объясню. Пойдем, заодно поможешь…

Я распластался на робе Даниэля. Без нее лежать на бугристых камнях было бы жестковато. Сверху я укрыт куском прорезиненной ткани. Она имеет выцветший бледно-салатный цвет и сливается с берегом. Дабы ткань не унесло ветром, Даниэль прижал ее края булыжниками. Отойдя на полсотни шагов, он оценивает маскировку:

– Отлично, Женя! Если бы я не знал, что там лежит человек, то, не заметив, прошел бы мимо. Что теперь?

Приподнимаю край ткани.

– Иди к столбу и жди появления вертолета.

– А скоро он прилетит?

Хороший вопрос. Если бы я знал…

– Обязательно прилетит. Главное, дай себя заметить, а потом не попади под пули!

Товарищ уходит по берегу и присаживается на камни метрах в десяти от столба. Я устраиваюсь удобнее, нащупываю лежащий рядом «карандаш» и принимаюсь ждать, вслушиваясь в окружающие звуки…

План уничтожения единственного транспортного средства, способного перехватить нас в открытом море, созрел в моей голове давно. И рождался он отнюдь не на пустом месте…

Во времена службы во «Фрегате» мне доводилось летать пассажиром на вертолетах сотни раз. Если в район предстоящей операции нас, как правило, доставляли на судах, то в точку непосредственного погружения мы зачастую попадали с помощью этих неприхотливых аппаратов. Чаще летали на камовских «вертушках» с двумя несущими винтами, но приходилось пользоваться и машинами Миля – с рулевым винтом на конце хвостовой балки.

Однажды пришлепали на гражданской посудине в район; к нескольким точкам намереваемся добраться на «Ми-8 МТВ». Взлетаем с палубной площадки, начинаем разгон скорости… И то ли из-за порыва ветра, то ли из-за нехватки мощности (полные баки топлива, полтора десятка пловцов плюс оружие и снаряжение) вертолет просаживается, слегка задевая рулевым винтом опущенное леерное ограждение.

Казалось бы, ерунда: ну, стесали сантиметр-другой законцовок лопастей. Что за трагедия?

Впрочем, в те секунды мы не знали ни о касании рулевым винтом препятствия, ни о его частичном разрушении, ни о возможных последствиях происшествия. Мы тупо вцепились в то, что было под руками, а машина крутилась и заваливалась набок.

Потом случился большой бульк – вертолет ухнул об воду, и все содержимое грузовой кабины, включая нас и огромную желтую бочку с керосином, подпрыгнуло и съехало к правому борту, оказавшемуся внизу.

Мы были приучены ко всяким жизненным выкрутасам. К тому же все сидели в гидрокомбинезонах и с готовыми к работе ребризерами. От команды «Приготовиться к десантированию» до покидания грузовой кабины обычно проходило не более минуты: надеть ласты, натянуть на голову маску и схватить автомат. Короче, незапланированный контакт «вертушки» с водой заставил произвести те же действия, только в ускоренном темпе. Оно и понятно – все молодые, все хотят жить.

«Восьмерка» продержалась на поверхности недолго, но этого хватило с избытком. Первым делом вытащили экипаж и часть снаряжения. Остальное спасали, пока несчастный пепелац погружался до глубины нескольких десятков метров. Остальным вещичкам помахали ручкой. Потом всплыли на поверхность, посчитались по головам и возвратились по штормтрапу на палубу посудины.

Все закончилось благополучно.

А часом позже мы сидели за столом кают-компании с летчиками, пили спирт и слушали их версии о причинах аварии. Вот тогда-то я и узнал об ахиллесовой пяте классических одновинтовых вертолетов. Узнал и запомнил на всю оставшуюся жизнь: если у тебя нет переносного зенитно-ракетного комплекса или мощного стрелкового оружия, способного поразить экипаж, пробить или поджечь топливные баки, вывести из строя важные системы, то попробуй покалечить наиболее уязвимую деталь вертолета – рулевой винт на конце хвостовой балки. Без него «вертушка» становится неуправляемой и чаще всего оказывается лежащей на боку.