Сергей Зверев - Зловещие небеса

– Наоборот. – Уфолог покачал головой. – Мне приходится зарабатывать другими занятиями, а потом как-то выкраивать деньги на экспедиции.

– Сочувствую.

Под колесами уже скрипел снег. Смеркалось. Майк включил фары.

– До палатки мы не сумеем доехать, – предупредил Рудольф Юрьевич. – Часть дороги придется пройти пешком, что опасно делать даже днем. Мой долг напомнить вам об этом.

– Там человек нашей помощи ждет. Показывайте дорогу.

Когда колеса головного джипа стали пробуксовывать в глубоком снегу, Джонни приказал остановиться.

– У вас носилки есть? – спохватился Рудольф Юрьевич.

– У нас все есть. Мы же экстремалы.

Люди Брукера цепочкой двинулись по снегу, подсвечивая себе мощными фонарями. Уфолог показывал им дорогу, пытался отыскать свои сегодняшние следы. Местами путь приходилось опять проверять ледорубом. Снег успел замести его. Темнота сгустилась быстро, как это всегда бывает в горах, она словно обрушилась со склона.

– Не растягиваться, – командовал Брукер. – Не отставать.

Уфолог шел и молился в душе на этого отзывчивого человека и его товарищей. Он корил себя за то, что сперва они показались ему такими черствыми.

В порывах снега впереди замаячил огонек.

– Палатка! Мы уже у самой цели. Немного осталось! – крикнул уфолог начальнику телевизионщиков.

– Лишь бы ваш пострадавший еще был жив! – донеслось до него сквозь свист ветра.

Батяня загасил свой парашют-крыло, закопал его в снег. Ничто не должно указывать на то, что здесь приземлились люди. По предварительной договоренности все члены группы должны были собраться в одном месте. Сделать это было несложно, в конце концов, у каждого имелся свой GPS-навигатор.

Старлей Бабочкин и прапорщик Прошкин подоспели быстро, а вот кандидат технических наук Александров непростительно запаздывал. Солнце уже клонилось к западу, холодало, следовало позаботиться о лагере. Не ночевать же под открытым небом.

– Значит, так. Вы отправляетесь искать мешки с грузом, находите их и ставите палатку. А я попробую обнаружить нашего десантника-инженера, – распорядился майор Лавров.

Купол парашюта Федора Александрова белел примерно в километре от того места, где собралась группа. Он зацепился за скалы и шелковым мешком трепыхался на ветру. К нему Батяня и направился.

Снежный наст оказался твердым, после недавнего отдыха шагалось легко. Лавров быстро привыкал к новым местам. Перевалив на другую сторону склона, Андрей тут же чертыхнулся. Ситуация оказалась куда более сложной, чем он ее себе представлял. До этого Лавров был уверен, что инженер приземлился удачно, а задерживается лишь потому, что не может в одиночку снять парашют, зацепившийся за невысокую скалу. На поверку же оказалось, что и сам Александров висит на стропах метрах в трех над снегом. Ветер выдул здесь углубление. Вдобавок инженер не подавал признаков жизни. Его качало как маятник, а он даже головы не поднимал, не шевелил руками.

– Только этого мне не хватало, – в сердцах пробормотал Батяня и заспешил к Александрову.

Последние метров двести он даже позволил себе проехать по снегу с горки. Рифленые подошвы ботинок уткнулись в скалу.

Лавров вскочил на ноги, запрокинул голову и позвал:

– Алекс!

Инженер молчал, но худшие подозрения майора не подтвердились. Прислушавшись, Лавров различил хриплое дыхание кандидата технических наук. Именно дыхание, никаких стонов. Крови нигде не наблюдалось, так что оставалось надеяться на то, что Александров просто несильно ударился головой о камень и на время отключился.

Снимать молодых десантников, повисших на деревьях, для Лаврова было делом привычным. Ему следовало только добраться до строп и аккуратно перерезать их. Даже о падении в сложившейся ситуации можно было не беспокоиться. Глубокий снег мягко принял бы Александрова, потерявшего сознание.

Примерившись, Лавров стал карабкаться на скалу. Она шла небольшими уступами, вот только рукавицы мешали держаться как следует, поэтому пришлось их сбросить.

Поднявшись метра на два, Андрей похлопал Алекса по ноге:

– Эй, просыпайся, хватит висеть!

Инженер вздрогнул, запрокинул голову, открыл глаза.

– Я здесь! – позвал его майор.

Но инженер почему-то продолжал смотреть вверх и издавал какие-то странные звуки. Казалось, что слова просто замерзли и застряли у него в горле. Лавров проследил взгляд Алекса, и холодные мурашки тут же побежали у него по спине.

На самом верху скалы уже изготовился к прыжку снежный барс – ирбис. До этого Лаврову приходилось видеть это редкое животное лишь издали. Нос в нос он оказался с ним впервые. Снежный барс смотрелся безумно, страшно, смертельно… красиво и грациозно. Гигантская кошка уже скользила лапами по парашютному шелку, щерила длинные клыки, шипела, прижав уши к голове. Хвост нервно бил по скале. Ирбис смотрел прямо в глаза человеку, что не предвещало ничего хорошего.

В голове у Лаврова за долю секунды одна за одной промелькнули дельные, но, в общем-то, абсолютно бесполезные мысли: «Снежный барс давно заприметил висящего инженера, только не мог придумать, как до него добраться. Вот он и залез на скалу. Автомат за спиной, туго притянут ремнем, и хрен ты его сейчас снимешь. Да и руки не отпустишь – упадешь. До стропореза еще надо добраться. Следовало его взять в зубы раньше, внизу…»

Новых неутешительных открытий Лавров сделать не успел. Ирбис прыгнул прямо на него. Единственно правильное решение пришло само собой, на автомате, без всяких мыслей. Майор разжал пальцы и с силой оттолкнулся от скалы. Это, хотя бы на время, и спасло ему жизнь.

Ирбис в прыжке перегруппировался, сжался в комок и вновь выпрямился. Зверь и человек сцепились еще в воздухе. Лавров еле успевал уворачиваться от клацающей пасти снежного барса. Вдвоем они и рухнули в снег. Наст выдержал их тяжесть. Андрей даже не сразу сообразил, что сжимает горло барсу двумя руками, именно поэтому тот и не мог добраться зубами до его лица.

Они покатились по склону. Ирбис когтями раздирал на Лаврове одежду, рычал. Хорошо хоть, что майор был тепло одет. Острые когти пока еще не добрались до его тела, но это являлось лишь вопросом времени. О том, чтобы попытаться выхватить стропорез, и речи не шло. Отпусти одну руку, и разъяренный зверь мигом вцепится в горло.

Что-то кричал инженер, висевший на стропах, а Лавров вместе со снежным барсом все быстрее катились по склону. Перед глазами майора мелькали то снег, то угасающее вечернее небо. Неизменным элементом дивного гималайского пейзажа оставалась лишь оскаленная пасть смертельно опасного зверя.

Тут в голове Андрея мелькнула еще одна очень дельная мысль: «Впереди может ждать пропасть. Да-да, та самая, которая от слова «пропа`сть».