Сергей Зверев - Террорист в погонах

– Конечно, я с вами безусловно согласен, товарищи офицеры, – спокойным голосом начал полковник Дерюгин, – что ездить по нашим российским дорогам нужно по правилам, что испытывать на прочность зубы и кости наших граждан тоже никому не разрешено, однако я вам ничем помочь не могу, – комполка развел руками.

– Это почему же? – кипятился капитан Захадера, который чувствовал себя уязвленным: какой-то вояка на «Ладе» ушел от его новенького «Мерседеса»!

– Потому что Андрей Лавров не мог быть там, где, как вы считаете, он был. Прошу взглянуть, – полковник Дерюгин достал из ящичка стола папку, в которой был подписанный позапрошлым днем приказ о служебной командировке Андрея Лаврова на Кольский полуостров. – Этот офицер служит нашей Родине, так сказать, вдали от самой нашей Родины. А кто управлял его автомобилем или не его автомобилем, это ваша головная боль. А если, что вполне правдоподобно, были украдены номерные знаки? Вот вы и разбирайтесь. А у меня своих забот невпроворот.

– А может быть, товарищ полковник, вы нам дадите осмотреть территорию вашей части – гаражи, автопарк? – снова своим излюбленным панибратско-доверительным тоном заговорил подполковник Шантолосов.

– А может, вы еще шифрограммы из Министерства обороны хотите посмотреть? – парировал полковник Дерюгин.

– Но ведь налицо – преступление! И все сходится! – не унимался капитан Захадера.

– Наверное, это был кто-то другой на такой же машине, как и у Лаврова.

– А как же видеорегистратор?

– Вероятно, это оптический обман, – полковник Дерюгин уже открыто издевался над полицейскими.

Он встал из-за стола, всем своим видом желая показать, что разговор окончен.

Полицейский чин Шантолосов сгреб своими ручками ноутбук, сквозь зубы процедил капитану полиции:

– Вставай. Уходим.

– До свидания, рад был поговорить, – искренне улыбнулся на прощание гостям полковник Дерюгин.

– Этот разговор мы еще продолжим, – со всей злостью, на какую был способен, пообещал Шантолосов.

Ранним утром следующего дня у полковника Дерюгина мелодично замурлыкал домашний телефон.

– На связи генерал-майор Гаврилов, – сообщил молодой телефонист с безукоризненной дикцией.

В трубке чуть слышно затрещало – переключился канал связи.

– Дерюгин, ты спишь?

– Никак нет. Уже собираюсь на службу.

– Хорошо. Ты Лаврова отправил на курорт? – спросил Гаврилов.

– Так точно.

– Когда?

– Сегодня ночью. Он вылетел чартерным рейсом.

– Да-да… – с каким-то сожалением в голосе протянул генерал-майор. – Лучше б он отправился день или даже два дня назад.

– Я тоже так думаю, – поддержал начальника полковник.

– Тоже? Ты это о чем, Дерюгин? Плохие новости. Ты все еще услышишь. В общем, два – ноль не в нашу пользу. Смотри, чтобы у Лаврова был активный отдых, я бы даже сказал, очень активный. И чтобы никто – слышишь? – никто о его горящем туре даже не догадывался. Ты меня, надеюсь, понимаешь?

– Так точно, понимаю, товарищ генерал-майор, – отчеканил полковник Дерюгин, все же немного опешив от намеков и недосказанностей.

На самом деле Дерюгин не совсем понимал, почему у генерал-майора Гаврилова был такой напряженный тон – а вдруг о здешних подвигах Батяни уже осведомлено высокое начальство? Черт их знает, этих пронырливых цыган.

– Короче, пускай он приступает к активным действиям, и немедленно, – продолжал генерал-майор Гаврилов, – без проволочек!

– Есть, товарищ генерал-майор.

– И докладывай обо всем мне лично. Давай, Дерюгин, я на тебя и на Лаврова очень рассчитываю. Да, и еще – внимательно следи за сообщениями из Средней Азии.

Генерал-майор Гаврилов быстро положил трубку, так что полковник Дерюгин даже не успел проговорить дежурное – «слушаюсь».

В действительности активный отдых в прямом смысле этого слова полагается и летчикам гражданской авиации, и пилотам военных истребителей. За соблюдением этого правила в каждой конкретной авиакомпании или в военном авиаподразделении следят по-своему. Где-то строго, а где не так строго. Американские ВВС придают большое значение психическому и физическому здоровью своих летчиков.

А к пилотам истребителей F-22 «Раптор» отношение в войсках совершенно особое. Как раз звено этих крылатых машин смерти в качестве испытания в условиях, приближенных к боевым, несло службу на американской военной базе в Средней Азии. Именно той, что недавно подверглась террористической атаке.

«Локхид / Боинг F-22 Раптор» пока что единственный истребитель пятого поколения, принятый на вооружение в какой-либо армии мира. Российский истребитель пятого поколения ПАК ФА (Перспективный авиационный комплекс фронтовой авиации) только «на подходе», его эксплуатация должна вот-вот начаться, предварительный план ввода крылатой машины в строй намечен на ближайшие год-два, и по всем характеристикам она превышает заокеанскую. Однако американцы очень кичатся своим сверхсовременным истребителем. Даже не продают его ближайшим союзникам. И вроде бы есть этому причины. В 2006 году проходили учения «Норден Эйдж», где «Рапторы» вели бои с истребителями четвертого поколения. И как утверждают американские военные, мол, всего 12 «Рапторов» за первую неделю учений условно сбили аж 144 самолета противника, при этом не потеряв ни одной своей машины!

Однако не так гладко обстоят дела в рядах «летающих динозавров». К ноябрю 2010 года в летных происшествиях было потеряно уже четыре истребителя. Причем пилоты двух последних разбившихся F-22 погибли. Остается загадкой, почему пилот первого – опытный летчик-испытатель Дэвид Кули – не сделал даже попытку катапультироваться. А гибель второго пилота – Джэффри Хэни – произошла от неверного функционирования бортовой системы генерации кислорода. Джэффри Хэни начал внезапно испытывать ужасное удушье. И все равно ответственность за гибель самолета возложили на него

Самое невероятное, что и до сих пор в этих самолетах происходят подобные случаи – летчиков в маске внезапно охватывают приступы удушья. И никто не может точно установить – ни конструкторы, ни инженеры-ремонтники, от чего это происходит. Пилоты жалуются, говорят о невыносимом запахе пластмассы. Были случаи своеобразных забастовок – летчики наотрез отказывались совершать полеты на «Рапторах». Дошло до того, что суперсовременному истребителю по особому приказу командования ВВС США запрещено улетать далеко от баз, не оборудованных надежными взлетно-посадочными полосами – чтобы у пилота всегда имелась возможность совершить экстренную посадку. Кроме того, этим боевым машинам запрещено подниматься выше 7600 метров, хотя практический потолок – 20 000 м, чтобы при возникновении первых признаков удушья, как у Джэффри Хэни, пилот имел возможность снизиться хотя бы до 5400 метров, сорвать маску и подышать воздухом в кабине.