Сергей Зверев - Пираты государственной безопасности

Появившаяся в ночном небе «камовская вертушка» довольно быстро нащупала лучом мощного поискового прожектора нашу группу, облепившую несчастный кусок палубного настила. Вскоре подошел и военный корабль, команда которого спешно спустила на воду спасательный катер. Пилоты навели его на нас и, сопроводив до корабля, бережно посадили машину на вертолетную площадку.

А на палубе эсминца «Бесстрашный» произошло то, чего никто из нас не ожидал: вместе с командиром корабля, высоким подтянутым капитаном второго ранга, к нам из темноты вышел сутулый пожилой мужчина в курортном «прикиде».

Приглядевшись, мы узнали… Сергея Сергеевича Горчакова.

Сначала он потискал каждого из нас в объятиях, пожал руки и предложил разместиться в двух офицерских каютах.

– «Разбор полетов» проведем позже, – сказал он, прежде чем кто-либо из нас успел озвучить ворох накопившихся вопросов.

Придя в себя от неожиданной встречи, мы прошлепали по трапам, ввалились в отведенные жилища и с преогромным удовольствием переоделись в приготовленную походную форму – сухую, легкую и желанную.

Потом отмылись в душе, плотно закусили в кают-компании тем, что осталось от вчерашнего ужина – супом, или щами, или чем-то средним. С горохом, с огромными кусками осклизлой капусты, с хлопьями вареного лука, с каучуковым мясом и непередаваемой мутью, взвивающейся со дна тарелок при каждом движении ложкой. Кормили на эсминце несравнимо хуже, чем на «Фурии», но мы были несказанно счастливы перемене.

За ударным потреблением добавки этой субстанции нас и накрыло цунами под названием «генерал-лейтенант ФСБ Горчаков».

Когда наш шеф был чем-нибудь расстроен или взволнован, он всегда в промежутках между фразами мелко подергивал головой, словно китайский болванчик. Причем головной убор – если таковой присутствовал – чудесным образом оставался неподвижным относительно матушки-земли. Вот и сейчас под смешной бейсболкой начиналось движение. Пахло грозой.

Все, что он нам говорил, не пропустит ни одна цензура. «Беглые каторжники», «тупые самцы гориллы в брачный период», «звезды потерянного поколения» – это лишь самые ласковые словосочетания, срывавшиеся с уст Сергея Сергеевича.

– Какого черта вы поддались на уговоры афериста Баталова?! – ревел он, высверливая каждого из нас пронзительным взглядом. – Я же всегда вас вытаскивал, когда вы по своей космической тупости попадали на крючок правоохранительных органов! Или купились на его посулы?!

– Во-первых, у нас был план побега, правда, воплотить его не удалось. Во-вторых, вы куда-то пропали, – робко возражал я, позабыв о компоте. – Мы все пытались до вас дозвониться, но безрезультатно…

– Когда я чрезвычайно занят, то не могу отвечать на звонки, и ты, Черенков, знаешь это лучше других!

Да, знаю. Шеф часто заседает на совещаниях у директора департамента или главы ФСБ, а иногда держит ответ и перед более высоким руководством.

Итак, Горчаков бесновался, а мы по ходу пьесы молчали, ибо понимали: чтобы вразумительно ответить, не хватит никаких слов, даже самых искренних и душевных. Ребята искоса поглядывали на меня, а я…

А что я? Слушая разнос, я долго думал, чем объяснить наш временный союз с Баталовым и как вообще себя вести с шефом. И решил просто спросить:

– А вы чего такой уставший, Сергей Сергеевич?

Это был один из старых приемов, выработанных мной за долгие годы совместной службы с Горчаковым. Иногда, попадая в тупик, я задавал простой и очевидный до идиотизма вопрос, который неизменно сбивал его с толку.

– Уставший, – проворчал он, промокнув губы салфеткой. – Когда трудишься, как пчела, жизнь медом не кажется.

– Это точно. Мы тут, кстати, тоже изрядно потрудились, чтобы спасти от Баталова бриллианты. Если не ошибаюсь, наши усилия оцениваются в миллиард долларов. Верно?

– Да, бриллиантов в чемодане было ровно на один миллиард долларов. Эту цифру вам назвал начальник охраны?

– Он, конечно, нам было некогда производить оценку.

– Все верно. В данный момент начальник охраны выуживает из прорезиненной авоськи мешочки с камушками, а парочка моих сотрудников составляет опись. В этом вопросе вы, слава богу, не сплоховали и все сделали правильно…

Похоже, разнос закончен. Горчаков обвел нас потеплевшим взором и улыбнулся.

От сердца отлегло, ведь от улыбки всем становится светлее: и слону, и моллюску из семейства гелицидов.

– Кстати, из ходовой рубки я наблюдал впечатляющий взрыв в ночном небе. Это, случаем, не прощальный привет от господина Баталова? – откинулся генерал на спинку стула.

– Насчет привета – не уверен, – ответил я за всех. – Скорее, он лопнул он злости.

– Как же вам удалось развести хитрого и осторожного Баталова?

– Ловкость рук и немного мошенничества, – посмеиваясь, ответил Георгий. – Вначале мы перетащили чемодан из герметичного твиндека в отсек станции углекислотного пожаротушения. Там начальник охраны открыл своим ключом два хитрых замка и лично переложил мешочки с бриллиантами в авоську. В чемодан же мы запихали несколько тяжелых железяк, полкилограмма пластита с таймером-взрывателем и аккуратненько вернули «ценный багаж» в твиндек.

– Позвольте, а как же чемодан попал на поверхность, а затем в вертолет?

– Мы просто дали возможность одному из приближенных Баталова его «украсть».

– Что ж, замысел остроумный, и даже с оттенком элегантности, – оценил наши действия старый интриган.

Его странная отходчивость, таинственная улыбочка, горящий взгляд с хитринкой плюс неожиданное появление на борту эсминца настораживали и не давали мне покоя.

«Что-то тут нечисто, – всматривался я в хорошо знакомое лицо старика-генерала. – Не иначе, опять разыграл многоходовую комбинацию…»

Да, Горчаков такой. За историю нашей совместной службы – а это почти полтора десятка лет – он не раз дурил меня таким изощренным образом. То разводил с поиском на дне моря Лаптевых командного блока баллистической ракеты «Молот», то подставлял с драгоценностями на затонувшем в Черном море транспорте «Гессен». То аккуратно навязывал главную роль в ликвидации «оборотня» в генеральских погонах, то незаметно втягивал в сложнейшее расследование бесследно исчезнувшего золота немецкого фельдмаршала Роммеля… В общем, использовал меня и пловцов «Фрегата» в своих хитромудрых комбинациях по полной программе, а потом еще и дрючил. Кстати, тоже по полной программе.

– Сергей Сергеевич, наше увольнение из отряда боевых пловцов и все дальнейшие выкрутасы – ваших рук дело? – пристально посмотрел я на шефа.

Секунд пять он морщился и страдал, словно от приступа печеночной колики. Потом взорвался:

– А что мне было делать? Как, я вас спрашиваю, выкручиваться?! Наши департаменты вынуждены работать в таких условиях, что врагу не пожелаешь!