Андрей Воронин - Слепой. Кровь сталкера

– Ну да, – кивнул Сергей, – потому и не асфальтируют. Чтобы кто ни попадя не катался туда-сюда.

– А ты что, не боишься радиации? – удивился Шурик.

– Волков бояться – в лес не ходить! – заметил Сергей. – А вообще-то мне таблетки хорошие привезли из Японии. Выводят радиацию. Приедем – поделюсь. Но вы не бойтесь! Это все миф, что тут, мол, жить нельзя. Старики живут за восемьдесят. И здоровее нас с тобой, вместе взятых. Все болезни от нервов, а не от микробов, радиации и прочей хрени…

– Ну, ты же врач вроде, а говоришь, как та бабка на лавочке у подъезда, – покачал головой Шурик.

– Да ладно… – вздохнул Сергей Слизка. – Не парьтесь. Я везу вас по безопасным дорогам. Я все тут замерял. И у Марины в деревне, чтобы вы знали, радиация меньше, чем в Гомеле или там в Киеве. Их деревню просто за компанию выселили. По всей Зоне такие вот островки безопасные есть. Только не афиширует никто. Что, если люди вернутся? Тут тебе и магазин, и фельдшерский пункт, а то, глядишь, и школа понадобится… А никто с этим особо сейчас возиться не хочет. И потом, выращивать все равно ничего не будешь. Вот когда все земли в оборот возвращать будут, тогда и про эти деревни вспомнят.

– Но ты же молодой, говорят же, что эта радиация вроде как на потомство нехорошо действует. Уродцы родиться могут… – заметил Шурик.

– Сын у меня уже есть, – враз помрачнев, сказал Сергей, – а больше, увы, детей у меня не будет.

Весь остаток дороги они молчали.

Когда они остановились у недавно залатанного одноэтажного деревянного дома, судя по вывеске еще со старым советским гербом – местного фельдшерского пункта, Хелен достала фотоаппарат и принялась фотографировать забитое фанерой окно, ржавый замок на вторых дверях, покосившийся сарай рядом.

– Шведы… – вздохнул Шурик, как бы извиняясь. – Вот все, даже американцы, находят что-нибудь красивое сфотографировать. А эти обязательно грязь какую-нибудь отыщут и тащатся.

– Да, я видела, Хелен и в поезде каких-то мух между окнами фотографировала, и в гостинице – битую плитку на полу, – подтвердила Дарья Рыкина.

– Ничего, – со знанием дела заметил Сергей, – сейчас войдем, они про эту дребедень быстро забудут. Там у меня такое…

– Не знаю, – покачала головой Дарья. – Судя по тому, как они увлеченно рассматривают потрескавшийся асфальт, их едва ли что способно удивить.

Сергей Слизка тем временем поднялся на крыльцо и открыл дверь.

Из помещения пахнуло запахом формалина и каких-то лекарств.

Сергей вошел первым и зажег свет. Теперь Шурик понял, почему на всех целых окнах были решетки. Внутри этот с виду неказистый, похожий на барак дом был обшит вагонкой и недавно отремонтирован. На полу лежал линолеум, двери и окна покрашены в ярко-белый цвет. Он делался еще более ярким от вмонтированного в подвесные потолки освещения.

Сергей подошел к одной из дверей, возле которой моргал красный маячок сигнализации, аккуратно открыл ее и пригласил всех зайти.

То, что они там увидели, превзошло их самые смелые предположения. Вдоль стен стояли оббитые жестью столы, а на них – прозрачные емкости, в которых были собраны, как с чувством достоинства сообщил Сергей Слизка, рожденные в границах Зоны и поблизости уродцы – эмбрионы и уже родившиеся особи. Маленький лысый ежик, двухголовый теленок, собака с шестью ногами, сиамские близнецы…

– Они умерли сразу, как появились на свет, – поспешил объяснить Слизка.

Дарья Рыкина настолько была поражена увиденным, что даже забыла про шведов, застывших у сосуда, в котором плавала какая-то странная змея-альбинос с двумя головами.

– Эти все существа появились в пределах Зоны, – сказал Слизка на чистом английском. – Я собираю эту коллекцию уже несколько лет. То есть еще до меня ее начал собирать местный фельдшер. Но он умер, и я решил продолжить собирать коллекцию.

– Вы что, их убили? – возмущенно спросила Хелен.

– Да нет, – начал оправдываться Сергей Слизка, – конечно нет. Они не могли бы жить. Они были уже мертвы. Я просто собрал их. И поместил в этот раствор. Чтобы показать людям, к чему приводит радиация…

Хелен недовольно покачала головой, но достала фотоаппарат и принялась фотографировать. Дарья Рыкина не выдержала и вышла на улицу.

Сукманов тоже долго не продержался. Выйдя на улицу, он сразу закурил.

– Представляешь, – обратился он к Дарье, – этот Сергей спрашивает меня, шведов запирать в музее на ночь или нет.

– Он что, совсем сбрендил?! – возмутилась Рыкина.

– Да я то же самое ему сказал. А он пожал плечами и объяснил, что, когда Прохоров через свою фирму присылает им из Москвы экстремалов, они их напаивают, бывает, и запирают в музее. И когда те утром или, еще круче, ночью приходят в себя, а тут вокруг такое! Почище фильмов ужасов…

– И как эти экстремалы им все эти их склянки не поразбивали?! – покачала головой Дарья. – Если бы меня там оставили, я бы такое устроила!

– Я то же самое у него спросил, – усмехнулся Шурик.

– И что он? – поинтересовалась Дарья.

– Что он… – пожал плечами Шурик. – Во-первых, эти сосуды не бьются. А во-вторых, он всегда рядом находится. У него там кабинетик такой замаскированный есть.

И тут на одном из окон, возле которого они остановились, зашевелились жалюзи и кто-то постучал в надежно защищенное решеткой окно.

– Ой, кто это? – спросила Дарья и отскочила подальше.

Через какое-то мгновение жалюзи отодвинулись и в окне появилось изможденное бледное лицо. Это был довольно высокий тощий мужчина в белой майке, с длинными спутанными темными курчавыми волосами, орлиным носом и странными отрешенными серыми водянистыми глазами. Он что-то говорил или шептал, время от времени облизывая пересохшие губы.

– Кто это? – удивленно спросила Дарья.

– Может, сторож? – высказал предположение Шурик, который, похоже, тоже не на шутку испугался.

– Сторож под сигнализацией? – передернула плечами Рыкина и предложила: – Пошли спросим у Сергея, кто это.

– Ты знаешь, раз этот Сергей ничего нам не говорил, может, и не стоит спрашивать… – пожал плечами Шурик Сукманов, который давно приучил себя к мысли «меньше знаешь – крепче спишь». А здесь и так все было ой как неоднозначно.

– Хотя да… может, этот Сергей шведам не хочет про этого человека говорить… И этот музей в его отсутствие кто-то же охраняет, кто-то же поддерживает в нем порядок… – вздохнула Дарья и добавила: – Нет. Музей, конечно, уникальный…

Она хотела еще что-то сказать, но на пороге уже появились Хелен и Ганс Ларсоны и Сергей Слизка. Странный тип тут же исчез из окна.

– Так что, этим шведам вообще никакого экстрима не нужно? – спросил Сергей.

– Ну, если только чуть-чуть… – пожал плечами Шурик.