Андрей Воронин - Слепой. Кровь сталкера

– Вот так бы и давно! – проговорил звонивший и откашлялся. – Значит, так, слушай сюда! Положишь то, что тебе передали, в пакет и завтра в десять утра привезешь на автовокзал и бросишь в мусорку у входа.

– А что, там всего одна мусорка? – спросил Василий.

– Одна, одна… – заверил его звонивший и добавил: – Не вздумай никому княвать. Особенно своим друзьям-полицейским. Если хоть один там нарисуется, твоим мамаше и братцу не жить.

– А какие у меня гарантии, что вы их отпустите? – спросил Василий.

– Никаких! – хохотнул звонивший.

– Не понял! – с тревогой выкрикнул Василий.

– Да не парься ты! На фиг нам мокруху на себя вешать. Как только пакет будет у нас, мамаша твоя с братом нарисуются. Не боись. И не вздумай потом искать нас. То, что сейчас у тебя, все равно тебе не принадлежит.

– Ладно, я согласен, – сказал Василий, понимая, что другого выхода у него просто нет.

Но Василий твердо решил, что сначала он сам обследует обозначенную на карте могилу вещего Олега, заберет часть сокровищ, а потом уже передаст карту шантажировавшим его искателям кладов.

Как только дома кончились, кончились и фонари. То есть фонарные столбы кое-где стояли и на них даже висели фонари, но летом их никто не собирался включать. Небо к ночи опять затянуло тучами, и Василию приходилось идти практически вслепую, но фонарик, чтобы не привлекать лишнего внимания, он решил не включать.

Как-то еще в школе они на спор с девчонками решили переночевать прямо в поле у курганов. Их, пацанов, было человек пять. И тоже небо затянуло тучами, пошел дождь. Кто-то даже предложил спуститься в лаз. Но и днем там было страшновато, что уже говорить о ночи. И как только дождь кончился, они умудрились развести костер и всю ночь травили анекдоты и рассказывали страшные истории. Кто-то из них захватил с собой бутылку водки. И хотя им всем было лет по пятнадцать-шестнадцать, они все хорошенько к ней приложились для сугреву, а потом уснули прямо на траве. Утром девчонки нашли их у потухшего костра и в складчину купили ящик мороженого, которое после водки никак не лезло в горло.

Вспомнив об этом, Василий пожалел, что не захватил ни водки, ни даже воды, но возвращаться у него не было времени. Когда он, ползая в траве, наконец нащупал крышку лаза, из-за туч выглянула луна. Василий открыл крышку лаза, посветил вниз фонариком, сбросил инструменты, а затем спрыгнул сам. Фонарик он вновь включил, только закрыв крышку лаза. Еще раз вглядевшись в карту, он нашел то место в стене подземного хода, где открывался лаз к могиле вещего Олега, и, примерившись, начал долбить стену. Стена поддавалась довольно легко, но от кирпичной пыли становилось тяжело дышать. Василий несколько раз заходился кашлем и опять пожалел, что не захватил ничего попить.

Как только лаз обозначился, Василий направил в него луч фонарика, высветивший узкий проход. Василий, согнувшись, вполз туда, но встать на ноги не успел, потому что провалился куда-то вниз, в некий колодец.

Слепой понимал, что чем скорее они все покинут Зону, тем целее будут. Мужчина, назвавшийся сталкером, рассказал им столько всего, что, будь на то его воля, он немедленно увез бы отсюда не только женщин, но и здоровяков мужчин. За больными здесь, можно сказать, охотится смерть, а за здоровыми – этот изобретательный доктор на все руки. Надо понимать, он решил и здесь продолжить свой бизнес по продаже органов. Учитывая, что в Зону теперь ездят не только пожилые больные люди, для того чтобы навестить могилы своих родных, но и бизнесмены, для того чтобы поразвлечься, доктору есть где разгуляться. Ведь люди богатые сегодня следят за своим здоровьем, а напоить их, увлечь какой-нибудь барышней труда не представляет. Потом попробуй что-нибудь докажи. Правда, бывшего водителя Чернявского Виктора это почему-то не испугало. Он улучил-таки момент и убежал. Как показалось Слепому, у него в Зоне были еще какие-то свои дела.

А Слепой, как только выбрался с женщинами с территории Зоны, тут же предупредил их, что он отвезет их в гостиницу, а они завтра же должны будут уехать в Москву. Но Хелен наотрез отказалась возвращаться в Москву без Ганса, а Дарья Рыкина, смутившись, напомнила:

– Там, в Зоне, еще один человек, там наш директор Александр Александрович. Мне бы тоже не очень хотелось без него ехать…

– Да привезу я вам в Москву и Ганса вашего и директора, – вздохнул Слепой, понимая, что дорога каждая минута. – Лиза, – обратился он к самому, как ему казалось, здравомыслящему из всех человеку, – я вас прошу, организуйте их отъезд. Вы же понимаете, как вам всем опасно здесь оставаться. Таких, как вы… как мы, – уточнил Слепой, – свидетелей обычно убирают.

Но Лиза покачала головой:

– Пока я не узнаю, что именно хотел найти отец, а потом искал Виктор, и, похоже, не только он, я никуда отсюда не поеду.

– Лиза, – взяв за руку женщину, сказал Слепой, – простите, но вам ведь нужно теперь думать о том, как сообщить матери о гибели отца, вызвать следственную группу…

– А вы что, мне в этом не поможете? – спросила Лиза, с надеждой глядя на Слепого.

– Помогу. Но сначала нужно вывезти из Зоны вашего шведа и этого директора. А если получится, я зайду в дом вашего отца. Вы же мне его показали. И я… – Слепой на минуту задумался. – Кажется, я знаю, какую именно книгу нужно искать.

Лиза хотела еще что-то сказать, но Слепой, предчувствуя, что она попросится идти вместе с ним, покачал головой:

– Лиза, поймите, этих двух дамочек одних оставлять никак нельзя. Они по глупости могут натворить бог знает что. У них же на лице написано: «Без охраны не ходить».

Лиза обиженно насупилась:

– А от меня здесь какой прок? Давайте запрем их в номере…

Слепой снова задумался и, как ему показалось, наконец нашел за что зацепиться:

– Вот что, Лиза, вы лучше попытайтесь узнать, ради чего эти шведы вообще приехали в Россию. Непохожи они на простых путешественников.

– Да, – вздохнула Лиза, – Ганс и Хелен вообще редко куда-то выезжают. А чтобы вот так путешествовать, да еще по Зоне… я сама ничего не понимаю.

– Ну вот. Расспросите Хелен. И думаю, лучше сначала вам разговорить эту их сопровождающую, Дарью. Она наверняка что-то знает. Чутье мне подсказывает, – сказал Слепой и, заметив, что Лиза задумалась, поспешил распрощаться.

В деревню он добрался, когда уже начинало смеркаться.

В доме, где, надо понимать, жили горе-путешественники – швед и директор Александр Александрович, еще горел свет, но было тихо. Свет горел и в соседнем доме, но Слепой сразу направился к дому Чернявских. И во дворе, и в доме было темно и тихо, однако Слепой кожей, нутром чувствовал, что где-то рядом есть еще кто-то живой. Спит он или, если увидел его в темноте, за ним наблюдает, это уже было дело второе. Главное, ему самому нужно было быть настороже. У Слепого был дар, которому позавидовал бы любой суперагент. В темноте, когда зрение переставало давать хоть какую-то информацию, Слепой каким-то шестым чувством улавливал все, что происходило вокруг. У него, как у слепых, обострялись слух, обоняние, осязание, вкус – в общем все чувства, включая пресловутое шестое. В случае нужды он мог, отстреливаясь, попасть точно в цель, защищаясь, ударить именно туда, куда планировал. Однажды ему даже удалось обезвредить в полной темноте взрывное устройство. В общем, свой псевдоним Слепой оправдывал на все сто процентов. Однако искать нужную книгу в темноте было несерьезно. И еще раз прислушавшись, Слепой включил карманный фонарик и начал шарить светом по полкам, по полу, где были разбросаны отдельно оторванные обложки и книжки.