Альберт Байкалов - Мракобесы

Гарпун по-хозяйски толкнул дверь и посторонился, пропуская Лентяя в небольшой и темный коридор.

– Ох, ай, у-у! – послышались вскрики молодой женщины в такт шлепкам, как будто ее хлестали по мягкому месту мокрой ладонью…

– О! – протянул Гарпун, запирая изнутри дверь. – Резвятся пацаны.

– Сколько телок? – с безразличием в голосе спросил Лентяй.

– Три. – Гарпун показал на боковую дверь: – Проходи!

Лентяй оказался в небольшой гостиной, посреди которой за столом, заставленным бутылками и тарелками с закуской, восседал абсолютно голый Камыш с коротко стриженной, совсем еще юной девчушкой на коленях.

– Ой! – девушка кубарем слетела за старенький шкафчик.

– Ты за столом хотя бы штаны надевал! – брезгливо скривился Гарпун.

– Я у себя дома, – пьяным голосом объявил Камыш, однако протянул руку к брошенному прямо на пол матрацу и потянул на себя простыню.

– Дебил! – Гарпун посмотрел на торчащие из-за шкафа ступни девушки с покрашенными красным лаком ногтями на пальчиках, потом на Лентяя: – Будешь?

– Что?

– Бабу!

– Ты меня за кого принимаешь? – разозлился Лентяй.

– Да ладно. – Гарпун плюхнулся на стул, пошарил по столу помутневшим взглядом и взял початую бутылку водки. – Садись, выпьем.

– Не хочу. – Лентяя стало подташнивать.

В доме стояло зловоние перегара, чего-то перекисшего и пота. Была масса других оттенков запахов, из-за которых хотелось выйти на улицу.

– Брезгуешь, значит? – Камыш закутался в простыню и зло уставился на продолжающего стоять Лентяя. – А твоя Камасутра думаешь, чище этой была? Бляди они все…

Лентяй не вспылил и даже не разозлился. Результат занятия боксом. Пришел в ярость, значит, проиграл. Но и спуску давать за такие слова не в его правилах.

Он спокойно подошел к обидчику:

– Встань!

– Э-э, пацаны, тише! – наливая водку в стакан, строго сказал Гарпун.

Но маховик был раскручен. Камыш поднялся, придерживая одной рукой на груди простыню. Лентяй двинул ему в основание челюсти боковым левой. Специально бил так, чтобы тот случайно не завалился на стол. Перевернувшись через упавший стул, Камыш с грохотом рухнул на пол и замер.

– И что это было? – держа на весу наполовину наполненный стакан, спросил Гарпун. – Ты правил не знаешь?

– Знаю, но не всегда им следую, – Лентяй сел на пластиковый табурет. – Вы, кстати, тоже.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Гарпун.

– О чем постоянно говорит Наставник? – размышляя, стоит или нет после всего случившегося продолжать обострять отношения, спросил Лентяй.

– Ну, просвети. – Гарпун наконец влил в себя содержимое стакана, забросил в рот подвяленный ломтик огурца и стал медленно двигать челюстью.

– Вино и водка не для людей «Новой расы», – процитировал Лентяй. – Пьянство есть бесовское занятие и способ государства отвлечь своих граждан от насущных проблем.

– Послушай, ты! – Гарпун резко подался вперед. – Чтобы эта самая «Новая раса» обрела ту власть, которую она желает, нужны мы, отморозки, которым приходится ковыряться в говне и убивать… Поэтому, пробивая дорогу братьям, мы имеем право расслабиться.

– Значит, никакие мы не посвященные, а просто рабочие муравьи, – сделал вывод Лентяй.

– Скорее муравьи-солдаты, – хмыкнул Гарпун и снова потянулся к бутылке. – Гамов нас называет «пехота», а Учитель «инфантри», что, впрочем, одно и то же…

На какое-то время за столом воцарилось молчание, вызванное тем, что Гарпун осушил еще половину стакана.

Лентяй размышлял, чем закончится для него сегодняшний взрыв. То, что придется искать квартиру, понятно. Он просчитывал варианты установления его личности. По сути, опознать его по фотографии может практически каждый житель подъезда. За эту неделю его видели хотя бы раз все. Что это даст полиции? Ничего. Она и до этого его искала. Стоп! – осенило его. – Но теперь его свяжут с Микеланджело, которого уже точно допросили. И если он даже не скажет ни слова, все равно это уже кончик ниточки, которая может привести к Гарпуну. Он хоть и позиционирует себя как мастера конспирации, однако, судя по тому, как жрет водку, все это лишь слова. И вообще за каких-то полчаса Лентяй полностью поменял свое отношение к Гарпуну.

– Ты знаешь, что часть средств, на которые существует организация, идет в том числе и от реализации паленой водки? – на глазах хмелея, спросил Гарпун.

– Я не вижу в этом ничего предосудительного, – пожал плечами Лентяй. – Ведь ее пьют непосвященные, от которых надо очистить мир.

– А ты хорошо подкован, – восхитился Гарпун. – Только начал ходить на проповеди, и на тебе. На лету все схватываешь!

– М-мм, – раздалось из-под стола мычание Камыша.

– Тогда скажу по секрету, – Гарпун слегка наклонился к Лентяю. – По мере возможности мы приучаем изгоев к наркотикам…

– Можно, я выйду? – пропищала из-за шкафа девушка, про которую уже оба забыли.

– Вали, – разрешил Гарпун.

Прикрывая руками грудь и низ живота, девчушка прошмыгнула в коридор.

– Они тоже из наших? – проводив взглядом промелькнувшие мимо ягодицы с красным кругом в районе крестца от долгого сидения на полу, спросил Лентяй.

– Нет, – покачал головой Гарпун.

– С чужими вроде как тоже не приветствуется, – прислушиваясь к доносившейся из-под стола возне приходившего в себя Камыша, удивился Лентяй.

– Мы их баб можем, а они наших нет, – пояснил Гарпун.

– Значит, в массажных салонах и саунах у вас гастарбайтеры! – повеселел Лентяй, однако тут же сник, вспомнив, под каким соусом ему подали Зайку.

– Не у вас, а у нас, – между тем поправил его Гарпун. – Это первая ступень посвящения. Они на ней и останутся…

«Что-то вы, парни, совсем мне голову закружили, – лениво подумал Лентяй. – Пены многовато. Похоже, меня разводят здесь, как лоха последнего, а я ведусь».

Над столом появилась голова Камыша:

– Вот блин, укушался…

– Да не то слово, – обрадовался его появлению Гарпун.

– Вы давно пришли? – сморщился Камыш.

– Час назад, – догадавшись, что нокаут и сон начисто стерли в голове Камыша все воспоминания о конфликте, сказал Лентяй.

Гарпун стал ерзать на стуле, пытаясь достать из кармана зазвонивший телефон. Наконец ему это удалось. Он глянул на определитель, удивленно хмыкнул и приложил трубку к уху:

– У аппарата…

По мере того, как до него доходил смысл фраз, произнесенных собеседником, лицо Гарпуна трезвело и постепенно принимало испуганно-удивленное выражение.

– Что, из-за Микеланджело что-то? – попытался угадать Лентяй, когда Гарпун опустил руку с телефоном на стол.

– Хуже, – одними губами проговори он. – Нас требует к себе Наставник.

– Так поехали! – обрадовавшись, что появился предлог оставить этот вертеп, Лентяй выжидающе уставился на Гарпуна.