Максим Шахов - Мы те, которых нет

– А на кой нам евреи? – воскликнул Конан и брякнул невпопад: – Они обрезанные.

– Отстал от жизни, Конан, – произнес Афон. – Евреев теперь там днем с огнем не сыщешь. Учебное заведение перепрофилировалось на подготовку кадров для Северного Кавказа.

– И че нам Северный Кавказ? – не отставал Конан. – Не они наши враги.

– Не они. Мы интернационалисты до мозга костей. Если люди правильные – хоть негр, хоть алеут, – это соратники. Тем более что большинство наших врагов – русские.

– И тогда на кой нам эта общага?

– Сколько вам мозги вправляю. Главное не конкретные враги, а цели. Цель простая – правильная власть. Северный Кавказ – это не только угроза Империи Рашке, с учетом двух чеченских войн. Но и ее опора. Большинство населения там поддерживают партию власти. Поддерживают как паразиты, потому что кормятся за счет Центра.

– Дискуссионный вопрос, – подал голос Жаб.

– Потом обсудим. К делу, – сказал Афон. – Праздник у дагестанцев будет. Мы примем в нем участие. С хлопушками и салютом.

– Цель? – спросил я.

– Максимальное уничтожение материала.

– Конкретных лиц или на кого Бог пошлет?

– На кого Аллах пошлет.

Об этом институте я не только слышал, но и работал по его птенцам два года назад. Это сомнительное учебное заведение время от времени зачищали правоохранители. Был громкий скандал, когда дети гор бросились на ОМОН, приехавший задерживать студента, кого-то подстрелившего в центре столицы. ОМОН победил.

Тогда я работал по шахидам. Ожидалась гастроль массовиков-затейников с Кавказа – в столицу навострили лыжи несколько шахидок. А завозили их как раз студенты этого драного института.

Одна из этих сумасшедших девок на съемной хате решила полюбоваться, идет ли ей пояс шахида и как сочетается с платьем. Пояс закоротило, она погибла. С этого момента и началась раскрутка. Времени на следственные процедуры не было, поэтому к нейтрализации угрозы подключили мою группу контртеррора.

Мы прошлись по всем связям шахидок. Работали по незатейливой схеме – захват, допрос с пристрастием, ликвидация. Двух куриц сдали в руки ФСБ, еще двух уничтожили. И пятерых инициаторов, в том числе заказчика, не успевшего смыться в горы, настигли.

Найдут их не скоро – прикопаны за Кольцевой дорогой глубоко. И я не испытывал никаких угрызений совести, страданий по погубленным жизням. Жизнь меня научила – бешеных собак пристреливают. И душа зачерствела давно. Еще в детстве, когда они уничтожали мою семью. А прав я или не прав – рассудит Господь.

Как поет Трофим:

Кем мы были для России,

Не рассудит нас ни один судья.

Жаль, что цену нашей жизни

Мы поймем, из жизни уходя…

Если эту общагу взорвать, то, конечно, воздух чище будет. Но на Кавказе напряженность скакнет, как при коротком замыкании.

– Ну что, твои предложения? – обернулся ко мне Афон. – Ты у нас специалист.

Я не спешил с ответом, внимательно изучая схемы, фотографии. Братва терпеливо ждала моего авторитетного слова. Между тем в голове уже складывался порядок действий.

– Заходим отсюда, – палец мой заскользил по схеме, составленной из двух склеенных листов формата А4. – Пара гранат в столовку, где собираются на праздник – и там ад кромешный. Насколько знаю эту публику, сборище будут охранять суровые горцы со стволами. Могут расположиться здесь и здесь. Необходима хорошая предварительная разведка… Делимся на две группы, отрабатываем общагу в максимальном темпе. И отход. Машину угоним перед акцией. Маскировка – парики, бейсболки, чтобы камеры видеонаблюдения не задокументировали.

Карандашом на схеме я нарисовал направления проникновения и действия группы.

– Теперь расчет оружия и боеприпасов. Того, что есть у нас, хватит за глаза.

После обстоятельного обсуждения деталей Афон вынес вердикт:

– План годный. Какие видишь подводные камни?

– Хуже всего с подготовкой терроргруппы. Она никакая.

– Не промахнусь, – скривилась Зена.

– В вас тоже будут стрелять, – напомнил я.

– Не испугаемся, – кинула презрительно Зена.

– Не участвовать ни в чем так и не научимся, – резонно заметил Жаб.

– Учиться надо сначала на кошках, а не сразу на мамонтах, – буркнул Глицерин, которого перспектива перестрелки не вдохновляла. То ли дело оставить на троллейбусной остановке сумку с бомбочкой.

– Не скажи, Глиц, – начал кипятиться Жаб. – Лучше сразу на мамонте учиться. Если тебя мамонт не затопчет, тигров потом можно не бояться.

– Хорош базлать, – прервал их Афон. – У нас неделя на подготовку. За это время мы должны довести наши действия до автоматизма. Сейчас разъезжаемся. Через два дня здесь. На тренинг.

– Мало времени для достижения элементарной слаженности, – отметил я.

– Больше нет, – сказал Афон. – С тобой, Чак, нам нужно провести рекогносцировку.

– Чего? – не понял Конан.

– Определиться на местности.

– У вояк какой-то язык обезьяний, – скривился Конан.

По моему мнению, Афон вел себя неправильно. Перед такой акцией нужно держать на коротком поводке каждого, а не отпускать на четыре стороны. То ли он так уверен в своих людях, то ли не привык перестраховываться.

Уже стемнело, когда я прибыл на свою квартиру и сбросил сообщение Куратору.

На большом щите с картой Ботанического сада был перечень запретов. Нельзя бросать мусор. Разводить костры. Рубить деревья.

– Смешно, – сказал я. – Но нашим подопечным хочется именно этого – жечь везде костры и бросать мусор. Государство виновато в том, что не дает этого делать.

– А еще им запрещают заплывать за буйки и переходить улицу на красный свет, – кивнул Куратор.

– А что, ныне в моде кривые зеркала. В них свобода – это освобождение от всего человеческого. Свобода взорвать мир. Свобода совать пальцы в розетку.

– Сергей, творцы зеркал прекрасно знают, что такое розетка. И науськивают всех – сунь туда пальцы. Когда людям это надоедает, затейники выдумают что-то новое, например, бить камнем по взрывателю бомбы – свобода же. Пока всех колотит электрическим током, ушлые ребята прибирают власть.

Ботанический сад – прекрасное место для неторопливых прогулок. Мощные деревья, сосны, березы, заросли экзотических растений, беззаботные птицы, шмыгающие по аллеям белки, велосипедисты, мамаши с колясками. И мы с Куратором – два угрюмых типа, от которых зависит, удастся ли удержать этот мир от падения в бездну.

Я довел до Куратора план террористической акции.

– Хорошо спланировал, – похвалил он меня.

– Пустое. Выполнять это не собираюсь! – произнес я твердо. – И вообще – не пора ли прихлопнуть эту гоп-компанию?

– Пора – не пора. – Куратор указал на пустовавшую беседку на окраине «Японского сада». – Присаживайся. Ты сам что думаешь?