Никита Филатов - Пираты Сомали

— Курорт, в натуре.

Больше всего они напоминали сейчас парочку провинциальных российских «братков», в первый раз оказавшихся на побережье Анталии или на Кипре: резиновые шлепанцы, футболки, штаны до колен… Для полноты образа не хватало только золотой цепи с крестом и поддельных швейцарских часов на запястье.

— Пойти, что ли, в душ? Искупаться… — Виноградов в очередной раз покосился на черный брусок судового локатора, ощупывающий небо:

— Смотри-ка ты, крутится… Как думаете, это не опасно?

— В каком смысле?

— Ну, вообще… Все-таки сильное излучение. Не повлияет? — Виноградов выразительно и недвусмысленно покосился на низ собственного живота.

— Кто о чем… — подполковник вместо ответа опять почесал у себя между ног и с большим удовольствием сплюнул за борт.

— Нехорошо плеваться в море, — покачал головой Виноградов. — Не делайте так никогда. Примета плохая.

— Откуда знаете?

— Ну, это всем известно… — Владимир Александрович хотел что-то добавить, но как раз в этот момент его внимание привлекла стая пестрых летучих рыб, выпорхнувшая из воды неподалеку от борта:

— Смотри!

— Что? Ах, это… Подумаешь — селедка с крыльями.

— Вы не романтик, Михаил… вот, сейчас опять появятся!

— Да и черт с ними.

На небе не было видно ни облачка — и от этого оно казалось всего лишь пустым, неестественно чистым и голубым отражением океана. Даже морские птицы-попрошайки, то ли фрегаты, то ли альбатросы, неизменно кружившие над палубой, куда-то пропали — наверное, увязались за каким-нибудь встречным судном, чтобы не улетать далеко от дома.

Благо им всегда есть из чего выбирать — движение на морских торговых путях между Западом и Востоком достаточно оживленное. Конечно, это не узкий речной фарватер где-нибудь посередине Европы. Но даже здесь, на окраине Индийского океана, почти не случается так, чтобы в зоне видимости не было днем — силуэта, а ночью — огней какого-нибудь контейнеровоза, танкера, многопалубного «пассажира» или хотя бы рыбацкой флотилии.

Сделав пару глубоких затяжек, подполковник Иванов зачем-то перегнулся через леера и бросил взгляд вниз, на волны, плещущиеся у ватерлинии:

— Высоко. Метров десять, наверное…

— Больше.

Cухогруз назывался «Альтона» и бороздил моря под либерийским флагом.

Судно было построено шведами в самом начале пятидесятых — а значит, давно уже достигло пенсионного возраста. Причем так давно, что его старческая неопрятность и неухоженность проявлялись в десятках мелочей, заметных даже далекому от мореплавания человеку.

Куда ни бросишь взгляд, всюду виднелись трупные пятна ржавчины, проступившие из-под облупившейся краски. Резал слух скрип и срежет изношенных судовых механизмов, все, за что ни возьмись, окончательно разболталось, ломалось и падало при малейшей нагрузке… Говорят, будто некогда, на заре своей юности, «Альтона» брала на борт больше дюжины тысяч тонн универсального груза и запросто выдавала чуть ли не шестнадцать морских узлов. Вполне возможно. Но, как бы то ни было, сейчас она представляла собой всего-навсего тяжеловесный кусок железа, с огромным трудом перемещающийся в пространстве.

— Ладно, пора все-таки в душ… А то через час собираемся, а еще пожрать надо.

— Давайте. Я потом.

Владимир Александрович Виноградов посмотрел вслед подполковнику. Даже в шортах, в футболке навыпуск и в этих своих идиотских резиновых тапках без задников, он ступал по разболтанным, узким ступеням и вытертой палубе с уверенностью индейца, вышедшего на тропу войны.

— Эй, чего там? Уснули?

— Все в порядке. Иду… так, задумался.

…Огромный, раскормленный до неприличия судовой таракан медленно выполз на середину клеенки и остановился, раздумывая, что делать дальше.

— Приятного аппетита! — пожелал Владимир Александрович.

— Спасибо, и вам того же, — ответил сидящий за столом хлопец из команды морских пехотинцев. Кивнув Виноградову, он приподнял ладонь и задавил насекомое. Потом вытер руку салфеткой и снова принялся за еду.

— Чем кормят сегодня?

— Угадайте с трех раз, — подполковник Иванов уже накладывал себе дымящееся варево.

— Опять каша рисовая? — Адвокат посмотрел на содержимое его тарелки и тяжело вздохнул: — Пожелтеть, как китаец, можно от этой жратвы…

Наверное, где-нибудь на Филиппинах или в Малайзии судовой кок «Альтоны» по праву считался бы мастером поварского дела и знатоком национальной кулинарии. Но с точки зрения простого русского человека… О существовании макарон или, к примеру, картофеля этот парень, вероятно, даже и не догадывался — зато рис готовил, по меньшей мере, двумя десятками разнообразных способов: тушил, варил, жарил на соевом масле, заливал кисло-сладкими соусами и перемешивал с курицей или овощами.

Честно говоря, все его замысловатые блюда как две капли воды походили одно на другое и различались только количеством специй, которые каждый добавлял по своему вкусу. От печальных последствий подобной суровой «китайской диеты» желудки членов экипажа и бойцов из команды подполковника Иванова спасало пока только то, что фрукты, соки и витамины употреблялись ими на протяжении всего рейса без ограничения. К тому же в любое время суток можно было самостоятельно заварить себе кофе, взять крекеры или вынуть из холодильника банку дешевых консервов.

— Присаживайтесь… — истребитель тараканов уже поел, убрал тарелку и потянулся к электрическому чайнику.

Старенький кондиционер из последних сил боролся с жарой, а также с тягучими запахами азиатской кухни, проникающими с камбуза.

— Благодарю. Передай мне, пожалуйста, вот это, красное… вроде перца.

Помещение, где питалась команда русских морских пехотинцев, оборудовали с некоторой претензией на уют: декоративные панели «под дерево», телевизор с видеомагнитофоном, кассеты, неполный комплект шахмат, а также иллюстрированные журналы за прошлый год и парочка детективов в потрепанных мягких обложках. Вибрация корпуса здесь ощущалась сильнее, чем наверху: тихо, но постоянно позвякивала в специальных ячейках посуда, даже вилку или пустой стакан нельзя было оставлять на столе без присмотра — того и гляди уползут по клеенке и свалятся под ноги.

В дверном проеме возникла физиономия кока. К удивлению Виноградова, при ярко выраженной монголоидной внешности глаза его не казались раскосыми — скорее, они выглядели заплывшими, как у разбуженного посреди ночи пивного алкоголика:

— Здравствуйте, товарищ командир… приятного аппетита.

Не дожидаясь ответа, загадочный повелитель судовых кастрюль и сковородок опять скрылся у себя на камбузе.

— Вот, чурка нерусская! Тоже мне…