Виктор Доценко - Виктор Доценко Тень Бешеного

Молоканов рассмеялся, но затем посерьезнел и задумался.

Те, о ком говорил Позин, были представителями сибирской нефтяной компании, люди в основном простые и неотесанные. Каким ветром их занесло на самые верхи отечественного бизнеса — тайна. Да лучше этим и не интересоваться, чтобы не нажить неприятностей.

«Но если вдуматься, они такие же выскочки, как и я. Тоже получили свои капиталы сразу и много, а теперь не знают, что делать со свалившимся на них денежным счастьем», — размышлял Молоканов.

Он с подозрением взглянул на Позина. А не смеется ли над ним его новый приятель? Может быть, он для того и возит его за собой, чтобы выставлять на посмешище перед своими знаменитыми и образованными друзьями? Да нет, Александр слишком много хорошего ему сделал!

Невинное выражение лица собеседника развеяло малейшие подозрения. Просто он, Аристарх, симпатичен Позину, да и деньгами иногда помогает. Ясное дело, Александр эти пятьдесят тысяч долларов пока не вернул, да и вряд ли даже помнит о них.

«Вот никогда тебе не стать истинным интеллигентом: был холопом, холопом и сдохнешь! — со вздохом констатировал Аристарх. — Нажил такие миллионы, а о каких‑то несчастных пятидесяти тысячах переживаешь! Окстись, господин Молоканов! Не позорься!»

Устыдившись собственных мыслей, Молоканов поспешил тут же загладить тайную вину перед любезным другом.

— А не посетить ли нам одно любопытное местечко? — обратился он к Александру, хитро улыбаясь. — Как ты относишься к шедеврам восточной медицины?

Позин сразу и не понял, что Молоканов имеет в виду, но на всякий случай оживленно закивал, показывая, что не прочь узнать о «шедеврах» побольше.

Не прошло и получаса, как оба находились на пороге «Волшебного укола дракона». На пороге их встречал лично сам профессор Чжао Вин, привычно улыбаясь и потирая сухие сморщенные ладошки…

— Лучшее средство, чтобы ощутить себя новым человеком, — произнес утомленно Молоканов, возлежа на простынях.

Он и Позин находились в небольшой комнате, заполненной ароматами восточных благовоний. По углам были расставлены серебряные курильницы, из которых к потолку устремлялись струйки ароматного дыма. От него у обоих слегка кружилась голова и в мозгу рождались необычные видения.

Стены были затянуты красным шелком с изображением непременных золотых драконов. Те же драконы извивались под ногами посетителей, инкрустированные на паркете из древесины разных сортов.

С потолка свисали тяжелые люстры, в которые были вставлены десятки разноцветных свечей.

Чжао Бин терпеть не мог естественного освещения. Да и посетители совсем иначе относились к процедурам при свечах. Будь здесь обычные лампы, чем бы тогда отличалась его клиника от стандартного больничного помещения?

Позин и Молоканов растянулись на простынях, отдав себя целиком во власть удивительно умелых массажисток. Чжао Бин выписывал этих девушек из Таиланда, где тонкое искусство тайского массажа передавалось из поколения в поколение.

— Вот ты, Александр, наверное, и не предполагаешь, что массаж разных участков тела способен вызвать определенные эмоциональные ощущения? — поинтересовался Молоканов, переворачиваясь на спину и подставив под руки массажисток свой белый пухлый живот. — Профессор мне неоднократно про это рассказывал, только вот я все запомнить не в состоянии. Уж очень мудреная это наука.

— Да уж, все неспроста, — в тон Молоканову откликнулся Позин и тоже перевернулся на спину. — Существует оригинальное китайское философское учение, которое называется «минь–го».

— И с чем его едят?

— Согласно этому учению, человек, которому делают массаж, сам должен участвовать в процессе. Именно тогда массаж достигает своей цели.

— Это как же? — не понял Молоканов. — Что, я должен сам себя массировать? А за что я тогда плачу всей этой банде узкоглазых девок, которые надо мной работают?

Он возмущенно махнул рукой и едва не свалился с кушетки на пол. Раскосые девушки, тискавшие его тело, умело подхватили Аристарха, помогли улечься поудобнее и рассмеялись мелким серебристым смехом.

— «Минь–го» в переводе с китайского — это «внутренний путь», — наставительно произнес Александр. — В соответствии с основными постулатами этого философского учения объект массажа должен в определенные моменты предаваться совершенно определенным мыслям. То есть идти «внутренним путем» навстречу волне удовольствия, которую излучают руки массажиста. Встречаясь, эти две волны образуют в теле маленький шторм, который заставляет человека совершенно иначе смотреть на мир.

— Вот как! — с интересом заметил Аристарх.

— Когда вы встаете с простыней после такого массажа, вы смотрите на мир совершенно другими глазами. Отныне вы обладаете феноменальной способностью смотреть сквозь стены и даже читать чужие мысли.

— Неужели это действительно возможно? — недоверчиво поинтересовался Молоканов.

Позин вздохнул.

— К сожалению, на изучение «минь–го» потребуются долгие и долгие годы. И даже если вы посвятите всю свою жизнь изучению этого чертова «минь–го», из этого совсем не следует, что вы обязательно овладеете этим искусством.

Молоканов разочарованно молчал.

«Впрочем, а на кой ляд мне это «минь–го», если по моему приказу любой, кому я вживлю наночип, для меня исполнит все, чего моей душе захочется? Придет в голову — и хоть голым по Садовому кольцу пробежит», — подумал Аристарх, заулыбался и подмигнул сам себе.

Хорошее настроение вновь вернулось к нему.

Тайские массажистки поняли его подмигивание совсем иначе. Одна из них осторожно запустила руку под простыню и с удивлением нащупала основательно увядший член Молоканова.

Ничего удивительного: после презентации, слегка во хмелю, он и Позин, прихватив пару девиц–моделей, сняли номер в гостинице «Марриотт» и активно предались там половым играм.

Молоканову досталась девица на две головы выше, но это его только раззадорило. За ночь она с ним перепробовала все возможные приемы сношений, включая несколько таких замысловатых, о которых Аристарх и не догадывался. Девица измочалила его полностью, а уходя и забирая приготовленную для нее пачечку стодолларовых купюр, игриво предложила встречаться почаще.

Молоканов вспомнил, что он вздрогнул от ее предложения. Эх, молодость, молодость! Вот когда сил полно… А ему приходится эту молодость покупать за деньги…

Молоканов ойкнул и очнулся от своих мыслей. Он недоуменно посмотрел вниз и расхохотался, увидев, как молоденькая девчонка–тайка осторожно прильнула к самому кончику его «приятеля» и нежно ласкала постепенно наливающуюся силами плоть медленными круговыми движениями языка. При этом она иногда покусывала его, предупредительно поглядывая на Молоканова: не больно ли клиенту?