Владимир Макарычев - Автономный дрейф

Но сейчас заниматься разговорами с женщиной у Белова не было времени. Товар и своевременную оплату необходимо контролировать постоянно. Поэтому он выезжал в регионы, встречался с людьми и на месте решал все организационные вопросы.

В те годы успех любой сделки было принято обмывать в ресторане. В Новосибирске приключился забавный случай. После ресторана местный предприниматель пригласил его к себе домой. Гостеприимству не было предела. Время поджимало, и Белову нужно было ехать на железнодорожный вокзал. Владимир посмотрел на билете время отправления, место и номер вагона. До отправления поезда оставалось не больше двух часов. Наконец, хозяин вызвал такси, и они начали собираться в дорогу.

Белов был одет по-осеннему, а в Сибири в ноябре уже стояла зима. Радушный хозяин неожиданно вытащил из каких-то запасников роскошную меховую шубу и по-царски набросил ее на плечи гостя. Так они и поехали на вокзал. Владимир, видимо, выглядел очень представительно в шубе, поэтому проводница у него даже не спросила билет.

Вечером следующего дня на его домашний телефон позвонил новосибирец.

— Слушай, я тебя ищу часа четыре. С похмелья поднялся и вижу, на прикроватной тумбочке лежит твой железнодорожный билет. Я подумал, что ты не уехал. Обошел всю квартиру, заглянул под кровать. Нет московского гостя. Проверил и балкон. И там тебя нет. Как же ты без билета-то сел в поезд?

— А у меня билет проводница и не спросила, — ответил Владимир.

— Видимо, твоя боярская шуба послужила пропуском в вагон.

Наконец пришло время расставить все точки в отношениях с Татьяной. Последнее время он заходил к ней несколько раз в день. Работу свою она сделала блестяще, не подкопаешься. Разговор состоялся, когда до приезда из командировки Алексея оставался месяц.

Владимир положил на стол пухлый конверт.

— Что это? — спросила Татьяна.

— Твои кровно заработанные. На этом мы заканчиваем операцию. Фирмочку «Фуфайкина» аннулируем. Нас, в принципе, никто не найдет.

— Не нас, а следы бухгалтерской и банковской отчетности, — поправила его Татьяна. Она взяла конверт и неуверенно его открыла. Татьяна продолжала бояться за последствия беловской аферы. Правда, всю глубину ее поняла только сейчас. В конверте лежало двадцать тысяч долларов.

«На эти деньги можно купить хорошую трехкомнатную квартиру», — подумала она. Отказываться от такой суммы не хотелось. К тому же она хорошо понимала всю важность своей роли в этой сделке. Компенсацию за риск она получила очень даже неплохую. И все, на этом надо заканчивать. Так думала Татьяна, держа деньги в руках. Думала она и о муже, который ради их благополучия поехал на войну из-за трех тысяч долларов.

Ее мысли прервал голос Белова.

— Таня, ты помнишь наше первое знакомство во Владике?

— Володя, к чему возвращаться в прошлое? Давай жить настоящим!

— Вот и я о том же. О настоящем. Я только сейчас понял, что любил тебя и люблю, — неожиданно сказал он. — Ты даже себе представить не можешь, как бы мы сейчас зажили. У меня есть деньги. Много денег. Уедем из этой страны! В Париж, в Берлин. Куда пожелаешь.

— Но я люблю своего мужа и нашего с ним сына, — уверенным тоном, словно упреждая дальнейшие рассуждения на эту тему, ответила Татьяна.

— Ладно, все же я оставлю стихотворение из прошлого. Его я получил в первом своем боевом походе на БПК «Хабаровск». Помнишь?

Он положил на кухонный стол затертый и аккуратно сложенный листок ученической тетради.

— Подумай, и я вернусь, — сказал он на прощание и осторожно вышел из квартиры друга.

Купить можно лояльность в дружбе, любви, уважении. Но будет ли такое приобретение искренним? Он не задумывался о таких вещах. В сознании витал один-единственный лозунг — деньги решают все!

После ухода Владимира Татьяна развернула листок и с волнением прочитала стихотворение, которое она когда-то адресовала этому человеку.

Да, это была влюбленность. Да, это была игра с красивым молодым лейтенантом. Но сейчас другая жизнь и игра давно уже закончилась. Она любит Алексея и ни за какие деньги его не предаст, — с такими мыслями она читала строки из своего прошлого.

«Тогда верила в то, о чем писала, а сегодня? — спрашивала сама себя женщина. И отвечала: — Тогда была страсть, а сейчас ответственность за семью, ребенка и мужа». В семье, привычках и нарождающихся семейных традициях их любовь, уважение и счастье. Как же давно все это было! Тогда она находилась в постоянной неопределенности, незнании будущего! Как предательства боялась одиночества. Уже давно нет обжигающего душу и сердце чувства, но есть стабильность, цель и забота о близких людях. Равновесие и уверенность в завтрашнем дне. Но что-то важное все равно ушло, пропало. Что же это могло быть? Любовь? Чувство уважения и веры друг в друга? Достаточно ли этого для женского счастья?

Ей вспомнилась пьеса А. Н. Островского «Блажь». Они смотрели ее с Алексеем еще во Владивостокском драмтеатре. Блажью была названа любовь пожилой помещицы к молодому управляющему. Он циничен и во всем ищет выгоду, она безрассудно дарит ему себя и свое поместье. Почему классик необоюдную любовь назвал блажью?

Неожиданно само собой пришло определение их отношений с Владимиром. Той, десятилетней давности. Влюбленность. «А может, страсть? — снова заколебалась она. — Наверное, это и есть та самая блажь, только в современном исполнении. Я была влюблена, он же не имел ко мне особых чувств. Но я тоже была хороша, хотела выйти замуж! И любовь для достижения цели была не определяющим для меня фактором. Стихотворение? Не я же его сочинила, лишь скопировала чужие чувства», — оправдывала себя Татьяна.

С удивлением она обнаружила всю мелочность тогдашних отношений с мужчинами, пустоту своей жизни. Лишь с Алексеем поняла, что одиночество навсегда ушло из ее сознания. Она вдруг оказалась нужна и востребована своим мужем, ребенком. Правда, понимала, просто так ничего не происходит. Такую любовь и уважение в семье нужно заслужить своим поведением, отношением к близким. Может быть, в этом и есть счастье и любовь? А страсть — всего лишь эгоистичная блажь?