Анатолий Гончар - Пятый квадрат

– Через пятнадцать минут начинаем движение, – сообщил подошедший к Маркитановской дневке Ухалов и, дождавшись, когда в ответ понимающе хмыкнут, поспешил дальше.

– Виктор, подъём! На всё про всё – десять минут, – толкнул Королькевича локтем Димарик.

– Пятнадцать, – сонно отозвался тот.

– Это для меня пятнадцать, а для тебя – десять, – возразил Маркитанов и, сам не спеша вылезать из-под укрывающего полога, поторопил: – Давай, давай, живее!

Сказал и тут же прислушался: дышит ли немного успокоившийся к утру Киреев? Наконец, различив дыхание раненого, облегченно вздохнул: «Жив! Слава богу! Ничего, ничего. Ещё немного потерпи, а там госпиталь, там врачи, там успокоят, там знают, что да как…»

– Димарик! – Голос группника, трижды за ночь приходившего справляться о самочувствии раненого, прозвучал совершенно неожиданно и, казалось бы, под самым ухом. – Как тут?

– Нормально, – сухо ответил Маркитанов и, еще раз посильнее толкнув локтем Королькевича, выполз из-под полиэтиленового укрытия. Небо за ночь почти очистилось, и если бы не наползший туман, то, наверное, было бы совсем светло.

– Хорошо! – кивнул Морин. – Как будете готовы – трогаем. И не тяните.

– Пять минут, командир, – заверил Димарик и повернулся к Королькевичу: – Витёк, в темпе!

– Угу! – сонно отозвался тот, тем не менее весьма резво поднялся на ноги и, подхватив оружие, заспешил в ближайшие кустики.

Через несколько минут спецназовцы выдвинулись к месту эвакуации и через несколько часов движения благополучно загрузились в машины.

Боевое задание закончилось. Киреева отправили в госпиталь, в группе старшего лейтенанта Морина появился ещё один вакант, а сведений по лагерю подготовки снайперов по-прежнему не было.

– Есть информация, есть! – Когда в кабинет полковника Черных влетел его заместитель подполковник Остапенко, его лицо буквально светилось от распиравшего грудь оптимизма.

– Да не ори ты так, господи! – замахал на него руками всю ночь «квасивший» с генералом полковник – Хлебников отбывал в Москву и считал, что это дело следует отметить. – Давай кратко и по существу, только, пожалуйста, тихонечко.

– Хм, ну, в общем, – начал почувствовавший себя виноватым подполковник, – пришла информация. В квадрате …, это в районе села …го, последнее время часто слышатся одиночные выстрелы.

– Думаешь, снайперы? – проскрипел морщащийся от головной боли Черных, на что подполковник развёл руками:

– Больше некому.

– Откуда информация?

– Из достоверных источников, – усмехнулся Остапенко.

– Не мути, не до того, – не принял шутки Черных. – Опять Кочубей, – назвал он оперативную кличку своего агента, – подсуетился?

– Угу, – подтвердил слегка погрустневший подполковник.

– О, этот, конечно, достоверный! – попытался вымучить улыбку полковник. – Он тебе прошлый раз тонну тротила обещал? Вы тогда с лунёвским «НИСом» всю речку перерыли – и что нашли? Ржавую бочку из-под соляры. Достоверный… хрена с два!

– Но выстрелы были, это точно! – вступился за своего осведомителя подполковник.

– Ладно, «заряжай» группы, – снизошёл Черных, мучимый всеми «прелестями» ночной пьянки. – Кстати, чья там зона ответственности?

– …третьего отряда, – отчеканил Остапенко.

– Михалевская, значит. – Полковник напряжённо раздумывал. – Они, по-моему, сейчас на спецоперации?

– Шесть групп, – подтвердил подполковник, – ещё две в резерве. Одну можно задействовать.

Полковник Черных коснулся пальцами висков, скривился, упершись безымянными пальцами в брови, поднял взгляд:

– Пусть группы Михалёва остаются как есть – в резерве. Мало ли что там на спецоперации произойдёт, потом будешь рвать себе волосы на одном месте. Сделаем проще – звони Лунёву, пусть готовит… вторую и… третью.

– На когда? – Задав вопрос, Остапенко тут же подумал, что группы стоит отправлять в поиск как можно раньше, пока имеющаяся информация ещё свежая.

– Да на завтра, что тянуть? – Полковник вновь болезненно поморщился, но не от боли, а от посетивших его сомнений. Уж больно глупо выглядел матерый инструктор, устроивший стрельбу чуть ли не на краю деревни. Но проверить информацию следовало. Тем более что пока других зацепок, ведущих к Стивенсону, у них не было. А в Москве уже в нетерпении начинали топать ногами.

«Если дело так и дальше пойдёт, – с тоской подумал Черных, – вскоре начнут слетаться вороны».

Боевое распоряжение поступило в отряд довольно оперативно, более того, подполковник Остапенко лично вышел по телефону ЗАС на подполковника Лунёва и подробно «разжевал» ему всю важность поставленной задачи. Комбат выслушал и, приняв к сведению, отдал соответствующие распоряжения…

– Посыльный! – донесся из-под брезентового полога палатки Центра боевого управления голос оперативного дежурного, старшего лейтенанта Караваинова. – Посыльный …ля…

– Я, тарищ старш лейтенант! – отозвался из-за двери вышедший «подышать свежим воздухом», а попросту говоря, покурить, рядовой Поливанов – разведчик из группы старшего лейтенанта Морина.

– Где ты лазишь? – сердито рыкнул на него Караваинов, хотя, по чести, ему было глубоко наплевать, где две секунды назад находился посыльный, главное, он был сейчас здесь, на месте. – Найди своего группника и Свиридова, они где-то на занятиях. Я слышал, что на «улитку» пошли. Найдёшь, скажешь: харэ заниматься, пусть к боевому заданию готовятся – БР пришёл, завтра выход.

– Понял, есть! – отозвался Поливанов и поспешил смыться, пока оперативный не навесил на него каких-нибудь новых задач.

На «улитку», обнесённый защитным валом участок местности, он шёл не спеша – ведь хотя Поливанов и был в одной из уходящих на боевое задание групп, но на то, что старшина поторопится сменить его с наряда, сильно не рассчитывал. Пока старший прапорщик Полынин узнает, что почём, пока подумает, сменить или нет, пока найдёт подходящую замену – наступит вечер, и его, рядового Алексея Поливанова, сменят и так. Но, собственно, он сильно не огорчался – находиться посыльным при ЦБУ было не слишком утомительно, особенно если всё обстояло как сегодня – тихо и мирно.

– Товарищ старший лейтенант!..

Взобравшись на бугор и увидев, что группа, вместо того чтобы заниматься – бегать и ползать, спокойно загорает на солнышке, Поливанов искренне обиделся. «Я там, значит, наряд тащу, а они тут загорают! Даже «фишку» не выставили! Совсем групперы ничего не боятся! – И тут же сообразил: – А чего им, собственно, бояться? Ну, застукает их тут комбат в таком виде, хотя сомнительно, что он сюда вообще пойдет; но да ладно, лишит парочки боевых, и что? Групперы забьют на всё болт, станут сидеть на «попе ровно», а комбату нужен результ. Вот и получается – наказывает групперов, а попадает по себе. Нет, комбат – мужик ушлый, за такую мелочь деньгами наказывать не станет. Поорет-поорет – и забудет; разве посерьезнее что выплывет, тогда другое дело, сгоряча может и по морде съездить. Групперы это знают, и, если наглеют, то в меру».