Максим Шахов - Контейнер со смертью

– Ты! Выходи.

Проворчав что-то насчет ужина, Лафарж неохотно поднялся с железной кровати и пошел к двери. В коридоре его ждали еще двое полицейских. Повернув француза лицом к стене, ему сцепили сзади руки наручниками и повели наверх, где располагались кабинеты инспекторов.

В кабинете комиссара Лафарж увидел, кроме самого Джамая, еще одного араба в приличном городском костюме. Держал он себя у комиссара по-хозяйски, а сверлящий взгляд не сулил ничего хорошего.

– Садись, Носорог! – приказал араб в костюме. – Я бы дал тебе закурить, но я правоверный мусульманин и терпеть не могу этих ваших привычек. Поэтому и тебе придется потерпеть.

– Пошел ты, – огрызнулся француз.

– Хорошо, что ты находишься в приличной форме, Носорог, – усмехнулся одними губами араб и посмотрел на комиссара. – Она тебе очень пригодится для того, чтобы выполнить одно наше задание.

– Засунь свое задание знаешь куда? – набычился бывший легионер. – Вы меня поймали, вот и сажайте. Нечего со мной в эти игры играть.

– Жаль. А мы ведь с комиссаром хотели тебе помочь. Ты слишком торопишься, Лафарж. Ты лучше вспомни, что тебя вышибли из легиона и что ты осужден военным трибуналом к двадцати годам за преступление. Вспомни, что ты бежал из тюрьмы во Франции. Вспомни, что в этой стране ты живешь по поддельным документам. Кстати, ты отбыл срок и у нас. Но теперь все изменилось, теперь мы можем тебя выдать французским властям, а можем сами очень надолго упрятать за решетку.

Лицо араба вдруг сделалось каким-то каменным, а глаза блеснули жестокостью.

– А еще мы можем тебе гарантировать, что из-за решетки ты уже никогда не выйдешь! Ну, как? Меняешь свою жизнь на задание? В обмен мы даем тебе новые документы, чистую биографию и легализацию в любой арабской стране. Ты можешь начать новую жизнь, Лафарж. И с деньгами. Ты получишь двести тысяч евро или…

– Или мы тебя можем прямо сейчас пристрелить при попытке к бегству и при нападении на полицейского при исполнении им служебных обязанностей, – добавил комиссар. – Ты меня знаешь, я не люблю церемониться!

Лафарж опустил голову.

– Что вы от меня хотите? – наконец спросил он.

– Тот человек, которого сегодня привели в вашу камеру, что он рассказывал?

– Ничего, – угрюмо покачал нечесаной головой француз. – От отметелил меня, как мальчишку, когда я хотел… подшутить над ним. А потом… потом, наверное, я больше рассказывал. А он расспрашивал.

– О чем?

– О многом. И о преступном мире, и о перестрелке возле загородной заправки, где убили троих гражданских.

– Точно расспрашивал или ты рассказывал по собственной инициативе?

– Нет, это он расспрашивал. С какой стати мне-то рассказывать. Меня там не было… так, слыхал кое-что.

– Тогда слушай, Лафарж. – Араб пересел на стул поближе к французу и наклонился, заглядывая ему в глаза. В кабинет неслышно вошел еще один полицейский в форме и остановился у дверей. – Ты вернешься назад, но в камеру входить не будешь. Когда полицейский, вон тот, что стоит сзади, откроет камеру, ты нападешь на него и сделаешь вид, что оглушил. Потом ты предложишь тому человеку, кстати, как он назвался?

– Максимилиан…

– Верно. Ты предложишь этому Максимилиану бежать вместе с тобой. Ты должен вывести нас на его товарищей, на их организацию, чтобы мы могли их всех накрыть разом. Понял? Ты будешь периодически давать о себе знать способом, который мы тебе предоставим. Все сделаешь, и ты богатый свободный гражданин!

Максим с тревогой посматривал на дверь камеры. По тому, как ворчали в своем углу берберы-контрабандисты, с ужином сегодня явно запаздывали. Интуиция подсказывала, что это неспроста и виной тому скорее всего присутствие в камере самого Максима. Наверняка что-то готовится.

Шаги в коридоре раздались спустя примерно полчаса. Послышалась короткая команда встать лицом к стене, а потом… Это был шум схватки, удар, потом звук падения тела и опрокинутого стола. Лязгнул запор снаружи, и дверь камеры распахнулась. В проеме появилось потное озабоченное лицо Лафаржа:

– Выходи, быстро!

Максим вскочил на ноги. В дверном проеме он увидел ноги лежавшего на полу полицейского и сразу все понял. Действовать надо было быстро. Максим не любил экспромтов, несмотря на то что именно экспромтом ему в последние годы и приходилось принимать решения.

Берберы сидели испуганные и таращились на дверь.

– Что случилось? – подбегая к Лафаржу, спросил Максим. – Зачем все это?

– Мне надо отсюда бежать! Вот я и решил, что ты годишься мне в напарники. Я слышал, что комиссар замышляет кое-что не очень для тебя приятное. Он тебя каким-то людям хочет отдать. Ну что? Бежим вместе?

Максим чуть не выругался в голос, но сдержался. В здании было тихо, и шанс был в самом деле. Лафарж прикрыл дверь камеры и нетерпеливо ждал Максима.

– Есть выход, – горячо шептал француз, – я тут одну дверь приметил, которая запирается изнутри на задвижку. Нам даже не придется проходить мимо дежурного.

– Не спеши, Носорог, – отмахнулся Максим и кинулся к столу охранников, возле которого его обыскивали.

Выдвинув ящик, он увидел, что там лежит всякая мелочь, но из его вещей были только блокнот и брючный ремень со шнурками. Авторучки не было. Вот это было уже в самом деле неприятно, потому что Андрей ориентировался сейчас на сигнал маячка. Сунув шнурки в карман, Максим быстро вдел ремень в брюки. Потом он присел на корточки возле неподвижного тела охранника и вытащил из кобуры пистолет.

– Брось, не надо! – вдруг как-то сразу испугался Лафарж. – За убийство полицейских знаешь что будет!

Максим на мгновение замер, потому что тело лежавшего на полу полицейского дрогнуло. Он не был без сознания.

– Веди! – толкнул Максим француза.

Лафарж, стараясь не топать ногами, поспешил по коридору к лестнице. Максим последним движением вырвал из стены телефонный провод и бросил его на пол. Пока они осторожно поднимались по лестнице, Максим успел тихо выдвинуть магазин из рукоятки пистолета. Он был пуст.

– Сюда, – махнул Лафарж рукой в сторону поворота. – Там дверь, про которую я тебе говорил.

Перед ними был маленький коридор, который вел в заднюю часть здания. Там, наверное, и был еще один выход на задний двор, с которого через завалы камней можно было бы удрать. Но в планы Максима это не входило. Он прикинул размеры большой комнаты, которая была справа. Входная дверь, высокая стойка, за которой дремал дежурный с телефоном. Дальше, за спиной дежурного, был другой коридор, в который выходили двери служебных кабинетов.

– Подожди, приятель, – проворчал Максим, – у меня тут кое-что осталось ценное.

Не дожидаясь француза, он пригнулся, чтобы его голова была ниже деревянной стойки дежурного, и на четвереньках пошел в сторону кабинета комиссара. Оглянувшись, он увидел злое лицо француза, который кусал собственный кулак. Еще несколько шагов вдоль стойки полусонного полицейского, и начнется коридор к кабинетам. Там и кабинет самого комиссара. Максим в последний раз прислушался. В здании была гробовая тишина. Пора.