Максим Шахов - Крещение пулей

– Понял! – кивнул майор. – По первому пункту. Начальник УВД – выдвиженец нынешнего губернатора…

– Родственные связи?

– Муж племянницы, – кивнул майор. – Но при этом как профессионал достаточно подготовлен. Протопал от опера до начальника уголовного розыска. Его первый зам – тоже профи. Остальные заместители – там, конечно, есть всякие нюансы… В общем, когда мой отдел проводил совместные мероприятия, взаимодействие было на уровне. Никаких нареканий. То есть что исполнителям УВД на установке говорили, то они и делали. От «а» до «я».

– Понял, – кивнул Логинов. – Но делали они в основном оцепление. Правильно?

– Так точно. Но не только. Они еще и нашу группу захвата «Альфы» страховали на случай прорыва или непредвиденных ситуаций…

– Понял, майор. Спасибо! – сказал Виктор.

– Разрешите идти? – поднялся Машнин.

– Да. Только давай без лишнего официоза. Нам ведь не на плацу маршировать, а розыском заниматься, так что просто не до этого будет…

– Понял! – улыбнулся майор. – Тогда я пошел. Жду звонка. Если поступит какая-то достойная внимания информация, позвоню сам.

По углам часовни зашевелились тени. Отец Роман прошел к передней скамье и, подобрав рясу, присел. Орест, по привычке сжав крест руками, встал перед протосинкелом.

Отец Роман посмотрел на него и спросил:

– Что случилось?

– Хлопцы, которых я нанял пустить москальскому попу кровь, сегодня вернулись из Брянской области. С разведки.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Затем, панотче, что они выдернули меня в укромное место, накинули на шею удавку и даже приготовили большой лантух, чтоб было в чем вывезти меня за мисто и закопать.

– За что?!

– Москальская полиция в Брянской области сильно переполошилась. На остров, где пройдет слет «Спаса», приехала куча полицейского начальства. С сегодняшнего дня речку закроют даже для рыбаков. И переполошилась не только полиция, панотче, но и москальские пограничники. Им дали команду выявлять и немедленно сообщать обо всех приезжих с Западной Украины…

– И что… что это значит? – испуганно спросил протосинкел.

– Это значит, панотче, что москали что-то разнюхали. Они как-то узнали, что хлопцы с Западной Украины решили проучить москальских попов на слете…

– Но как они это узнали?!

– В том-то и вопрос, панотче. Вы ни с кем не… делились под большим секретом?

– Смеешься? Я что, идиот?

– А секретарша панотца случайно не могла узнать?

– Нет, конечно! – провел рукой по подбородку отец Роман. – Черт! Ты сказал им, что все отменяется?

– Панотец шутит? – удивленно спросил Орест. – Если бы я сказал им это, они бы решили, что я действительно собирался их подставить. И я бы сейчас лежал в лантухе за мистом… – Отец Роман невольно сглотнул. Орест продолжил: – Я их заверил, что утечка произошла не с моей стороны.

– А они что?

– Они сказали, что доведут дело до конца. Но мне придется поехать с ними…

– Зачем?..

– Чтобы я был под рукой, если вдруг выяснится, что я собирался их подставить, – пожал плечами Орест.

– Но это же сумасшествие! Тебе надо от них спрятаться!

– Панотец опять шутит? От этих хлопцев спрятаться невозможно. Нигде! Даже за океаном… И если я попытаюсь спрятаться, они решат, что я их действительно хотел подставить.

– Так ты что, хочешь ехать с ними?

– Панотец, у меня просто нет другого выхода.

Отец Роман сглотнул.

– Но… Но вас же ищут москальские силовики!

– Не совсем так, панотче, – покачал головой Орест. – Они ищут не конкретно нас, а приезжих с Западной Украины…

– Но это все равно очень опасно!

– Да, панотче, – кивнул Орест. – Но мы с вами сами открыли ящик Пандоры. И теперь эти хлопцы не отступятся. Они убьют или меня, если я дам задний ход, или этого москальского попа…

– Я понял. Но если москальские силовики захватят тебя, это бросит тень на всю УГКЦ…

– Они не захватят, панотче, – прищурился Орест. – Но если и захватят, я же туда поеду не как священник, а как патриот… Так что это не только не бросит на УГКЦ тень, а, наоборот, покроет ее славой.

Протосинкел поднялся со скамьи.

– Хорошо, я понял. УГКЦ с тобой и твоими хлопцами! Но если что, нам придется официально заявить, что ты выступал как частное лицо, Орест.

– Я понимаю, – кивнул Гресь и опустился на одно колено. – Благослови, панотче…

Выйдя из душа, Виктор бросил на диван небольшую борсетку, которую брал с собой в санузел. В борсетке были документы, телефоны и табельный пистолет. Находясь в гостиницах, Логинов предпочитал не рисковать, оставляя их без присмотра.

Он еще толком не успел вытереть голову, когда в борсетке ожил телефон кодированной связи. Достав его, Виктор увидел, что это замдиректора по его душу.

– Да, товарищ генерал! – ответил Логинов, продолжая вытираться свободной рукой.

– Прибыл на место?

– Так точно. Заселился, на завтра назначил совещание. Никаких достойных внимания сигналов пока нет.

– Понятно. Я только что от директора.

– Так…

– Информацию о нашем деле сегодня доложили президенту. И он лично перезвонил директору.

– Беда… – пробормотал Виктор.

– Что?..

– Да я говорю, что когда какое-то дело на особом контроле, то как-то так получается, что работать особо некогда. Едва успеваешь отчитываться…

– Ну, тогда тебе не повезло. Потому что дело действительно поставили на контроль в Президентской администрации. Ну и у директора оно теперь на личном контроле, естественно.

– Сколько раз в день докладывать? – обреченным голосом спросил Логинов.

– Два. Утром и вечером.

– Кому?

– Пока мне. А там – как директор скажет.

– В какой форме?

– Пока в телефонном режиме.

– Спасибо и на этом.

– На здоровье. Кушай и не обляпайся…

– Ну что, готов, панотче? – спросил Андрий, поправив на плече огромный рюкзак.

– Как москальский пионер, – кивнул Орест.

– Ну, тогда с богом!

Хомив вынырнул из-за куста, сторожко оглянулся и двинулся в сторону российской границы. Орест пристроился за ним. Оба были одеты в пятнистые камуфляжные рыбачьи комбинезоны, и у обоих были огромные рюкзаки с притороченными снастями в чехлах.

Андрий двигался не только практически бесшумно, но и очень быстро. Чтобы не отставать, Оресту приходилось прикладывать немало усилий. Сказывалось отсутствие тренировок. Однако довольно скоро Гресь приспособился к заданному Андрием темпу.

От места последнего привала до российской границы было около двух с половиной километров. Примерно через полчаса они к ней приблизились и пересекли. Никаких опознавательных знаков на местности не было. И инженерных сооружений, вроде заграждений и контрольно-следовых полос, – тоже. Тот же лес и те же кусты.