Максим Шахов - Торпеда-оборотень

– А вот и отдам, понял?

– И где ж ты их возьмешь?

– А это не твое дело! Заработаю! Или вообще замуж выйду!

– С таким фингалом? Ну-ну! Отдашь бабки, я тебя держать не стану! Только учти, это я за такие фортели в глаз дал, да и забыл, а нанайцы эти, они с тебя три шкуры снимут через суд! До конца жизни в публичном доме будешь моральную компенсацию отрабатывать...

Логинов, немного послушав, незаметно проскользнул от трапа к надстройке и двинулся дальше. В принципе, можно было раскрыться перед Моней и прибегнуть к его помощи. Хотя Моня, понятное дело, желанием помогать ФСБ вообще и Логинову в частности не горел, да и момент для разговора сейчас был не самый удачный. И Виктор решил оставить Моню на самый крайний случай, заодно дав ему возможность завершить педагогический процесс.

Прошлой ночью палубу «и», в отличие от злосчастной палубы «джи», Логинов успел изучить досконально. И теперь он, свернув к правому борту, двинулся вдоль надстройки к окнам кают второго класса. Для начала Виктор решил установить, вернулся к себе Ринго или нет.

Каюты второго класса располагались в носовой части надстройки, вдали от увеселительных заведений. Крейсерская скорость «Одиссея» составляла около двадцати двух узлов. В пересчете на километры в час это было ровно сорок один. Скорость была приличной, так что в носовой части лайнера, не прикрытой надстройкой, дул настоящий ветер. И в какой-то момент Логинову даже пришлось невольно наклониться вперед, чтобы продолжить движение.

Сверху располагались многочисленные спасательные плоты и шлюпки. Их зубчатые тени зигзагом укрывали проход между надстройкой и фальшбортом. Ветер свистел в ушах и на леерах шлюпочной палубы, глаза начали слезиться. Дойдя до пятого от носа иллюминатора, Логинов обнаружил, что свет в каюте Ринго выключен.

Это могло означать, что он встречается с кем-то из своих сообщников. Логинов начал разворачиваться. И вдруг увидел боковым зрением возникший за углом надстройки силуэт. И тут же уловил характерное движение.

Логинов был профессионалом и отлично знал, насколько легко убить человека. Самые тренированные телохранители не могут гарантировать безопасности своего клиента. Они могут лишь снизить вероятность его ликвидации на пять-десять процентов, не более. Потому что способов убийства существует огромное множество.

Движение, которое уловил Логинов, было характерно для метания ножа. Не будь Виктор бывшим «альфовцем», среагировать на него он бы не успел и благополучно пополнил бы список пропавших без вести в море. Однако за годы тренировок инструкторы группы «А» вбили в него множество рефлексов, работавших автоматически.

Виктор рухнул на палубу и в падении кожей затылка буквально ощутил вспоровший воздух нож. Продолжая падать, Логинов успел оценить ситуацию. Ударься нож о фальшборт либо о переборку, Виктор бы перекатился и, вскочив, немедленно бросился бы на метателя. Однако нож благополучно улетел за борт. И Логинов в последний момент вместо мягкого приземления изобразил грузное падение на палубу. При этом он перевернулся набок и замер...

Сообщив Вилли о направлении движения Логинова, Кащеев сунул телефон в карман и, снова сместившись, выглянул ему вслед. Силуэт его заклятого врага то скрывался в тени, то ненадолго выныривал на свет.

– Смотри, не споткнись! – одними губами прошептал Кащеев.

Дальше находиться на палубе было бессмысленно, и он, пройдя вдоль кормовой части надстройки, нырнул в нее и вскоре уже отпирал дверь своей каюты. Рука с ключом слегка подрагивала от возбуждения. Только теперь, выполнив свою работу, Кащеев мог отдаться воле чувств.

Перед его глазами одна за другой пронеслись картины его встреч с Логиновым. С того самого момента, как БОС из Лондона велел Кащееву убрать кандидата в президенты России, они с Логиновым вступили сперва в скрытое, а потом и в явное противостояние.

В результате Кащеев лишился всего – звания, власти, положения. Он превратился в затравленного зверя. А один раз даже был доставлен Логиновым на борт российской подводной лодки в собачьем наморднике. И вот, наконец, Кащеев смог расквитаться с ним за все...

За это нужно было обязательно выпить. Даже несмотря на то, что сегодня ночью Кащееву вместе с Вилли и Сидом предстояла ответственная операция. Кащеев поспешно достал бутылку с виски, отвинтил пробку и плеснул немного напитка в стакан. Подняв его, он мечтательно улыбнулся.

С Логиновым он за все расквитался, хотя и чужими руками. Но оставался еще Моня и Шварц, которые как раз и нацепили на него тот самый собачий намордник. С ними Кащеев собирался рассчитаться лично. И адекватно...

Что делать с Лизаветой, он так и не успел придумать, потому что в кармане у него забился спутниковый телефон. Не опуская стакана, поскольку это было плохой приметой, Кащеев быстро достал трубку и ответил:

– Да!

Лежа на палубе, Логинов изобразил конвульсивные движения ногами. Он был безоружен, а неизвестный ликвидатор-метатель вполне мог иметь в запасе еще какую-нибудь железку. На расстоянии рукопашного боя это было бы все равно. Но примерно шесть метров, отделявшие неизвестного от Логинова, делали любой метательный снаряд серьезным аргументом в пользу его обладателя.

Сейчас вопрос был в том, поверит ли нападавший Логинову или совершит что-то вроде контрольного броска. И Виктор, изображая конвульсивные подергивания, был готов перекатиться в сторону. Неизвестный же метатель, высунувшись из-за угла надстройки, выжидал.

Этот поединок в «верю – не верю», несмотря на напряженность и огромное количество нервной энергии, затраченной обоими противниками, длился каких-то полторы-две секунды. И Логинов в нем победил.

Метатель высунулся из-за угла и устремился к нему. Передвигался он абсолютно бесшумно, как могут перемещаться только спецназовцы – не милицейские и прочие ведомственные, а спецназовцы элитных подразделений. В какой-то момент противник попал в свет наружного освещения. И снова нырнул в тень большой шлюпки с двигателем внутреннего сгорания. Таких шлюпок на «Одиссее» было всего две, и находились они на передних шлюпбалках.

За короткий промежуток времени Логинов успел противника оценить. Это был белый, среднего роста и средней комплекции. Никаких бугров мышц и прочих излишеств, характерных для обычных спецназовцев. Элитных спецназовцев на кулачный бой не натаскивают. Их учат убивать одним движением. И любыми подручными средствами. Накачанные мышцы для убийц-профессионалов только помеха, поскольку снижают скорость и ухудшают координацию. К Логинову приближался один из таких универсальных убийц. Оружия в его руках не было, и раньше Виктор его не видел. А если и видел, то просто не обратил внимания.