Сергей Зверев - Потерянный взвод

— Как они были одеты?

Жулин плеснул на голову из фляжки. По щекам его тут же поползли розовые струйки.

— Ты видел когда-нибудь этих… сеятелей?

— Кого?

— Тех, кто ходит по полям и зерно разбрасывает?

Стольников вынул из кармана аптечку и разыскал в ней релиум. Штатное содержимое не предусматривало его нахождение в аптечке, но капитан уже много раз убеждался — иногда он просто необходим. Каждый раз, приезжая в отпуск, Саша просил тетку, и она доставала ему релиум без рецепта.

— Сунь под язык и рассоси.

— Ты думаешь, я псих? — разозлился прапорщик.

— Да.

— Я не псих! — побледнел Жулин.

— Ты появляешься передо мной без Крикунова, без «разгрузки», с каким-то полинявшим «шмайссером», говоришь, что вас двоих, отличников рукопашного боя, избили сеятели, и после этого пытаешься уверить меня в том, что ты не псих?!

— Это автомат чеха, которого ты убил!

— Это я понял! И оттого ситуация еще страннее!

Жулин отобрал АКМ у капитана и глотнул воды из фляжки.

— Их было четверо или пятеро. Одеты в холщовые штаны и рубахи. Меня вырубили и отшвырнули в сторону. — Жулин скрипнул зубами в бессильной злобе. — Они сильны как тигры, Саша… Я видел, как трое вяжут Крикунова, а двое собирают наше оружие.

— А ты?

— Мне все это не понравилось, я вскочил и бросился к оружию. И тогда получил по голове во второй раз.

— В последнее — верю.

Стольников прокашлялся, сплюнул и потянулся к карману, в котором лежала непочатая пачка «Мальборо». В крайний раз он всегда курил в «вертушке», закуривал во второй раз там же, возвращаясь. Сейчас хотелось курить так, что сводило скулы. Но позволить себе распространять по «зеленке» табачный дым он не мог.

— Теперь можно и отдохнуть, — неожиданно для Жулина заявил капитан. — Полчаса. Мне просто нужно поспать тридцать минут. Ты можешь охранять меня полчаса, Олег? Так, чтобы я был уверен во сне, что не проснусь связанным и без оружия?

— Саша!..

— Верю.

Стольников лег так, чтобы в бок и спину не давили гранаты, магазины и трофейный навигатор, поерзал, как кот, устраиваясь поудобнее, и через минуту уснул.

Но перед тем как уснуть, подумал:

«…Жулин невысокий, коренастый, у Крикунова рост сто девяносто, стройный как тополь; Жулин черноволос, Крикунов — блондин; у Жулина татарская внешность, хотя татарин у меня Айдаров, а не он, у Крикунова лицо рязанского парня… Жулину тридцать четыре, Крикунову двадцать пять; Жулин — прапор, Крик — рядовой. Они берут в плен Крика, а Жулин этого не достоин… Они его просто бьют по голове. Не перерезают горло, не душат, не пристреливают. А просто бьют по голове и выбрасывают как мусор, даже не проверяя, жив он или мертв…»

Таким образом, если подвести итог, выходило следующее: нападавших интересовал высокий, молодой, со славянской внешностью человек. Звание — не в счет, так как погон нет. А невысокому, коренастому, темноволосому спутнику его они дали по голове, чтобы не мешался.

— А на каком языке они разговаривали, когда работали, Олег? — не открывая глаз, спросил Саша.

— Они не разговаривали, когда работали.

«Мечта командира разведвзвода, а не сеятели», — подумал Стольников и тут же уснул.

В ста метрах от них за ними наблюдали две пары внимательных глаз…

7

Крикунов очнулся от ощущения, что вот-вот упадет с верхней полки купе. Его трясло, и от этой тряски голова болела даже тогда, когда он не мог воспринимать действительность. И вот сейчас, когда появился свет и он стал понимать, что все происходящее не сон, догадался, что его несут на плече. «Минута все равно ничего не решит», — подумал боец и постарался вспомнить все, что с ним случилось.

Он сидел у дерева с Жулиным, ожидал возвращения Стольникова. Когда раздались выстрелы, они вскочили, чтобы бежать на помощь капитану, но…

И здесь воспоминания Крикунова заканчивались. Потому что больше он ничего не помнил. Он даже не разглядел нападавших. Только сейчас, приоткрыв глаза, он видел какие-то странные брюки, мелькавшие под его опущенной головой. Он бы назвал ткань, из которой они шиты, мешковиной, но все-таки материал был благороднее. Новая форма чеченцев? Закупили опять у америкосов?..

Ну да и хватит уже висеть. Олега эти сволочи убили, капитан если не погиб, то ранен. А в плен — не надо. Начнется там то, о чем вспоминать потом будет неприятно: отстрелят палец, будут просить назвать адреса родственников, чтобы выкуп попросить. Он откажется от предложения, ему отстрелят еще один палец. Потом следующий и так далее. Чтобы кровь не вытекла, перетянут запястье бечевкой… Через полчаса боль от этого будет невыносимой, и захочется, чтобы пристрелили. Но они вместо этого начнут отстреливать пальцы на другой руке. На следующие сутки ему, уже не жильцу, придумают еще какое-нибудь развлечение. А после отрежут голову — и все это под запись видеокамеры. Нет. Лучше пусть прикончат здесь и сейчас. А он отобьет им желание тянуть время.

В мгновение сгруппировавшись, Крикунов обхватил мощную шею несшего его чеха и, завалившись вперед, резко повернул в сторону. Раздался знакомый треск, и «несун» упал вперед, заливая руки Крикунова кровью изо рта. Вскочив на ноги, он впечатал ногой в грудь стоявшему перед ним здоровяку. Выдохнув, тот спиной вперед полетел на землю. Но в какое-то мгновение Крикунов растерялся. Он видел четверых высоких мужчин с накачанными торсами и крепкими ногами. В этом ничего необычного, среди чеченцев часто встречаются крупные ребята. Дело было в другом. Они не были похожи на чеченцев. Русоволосые, голубоглазые, с откровенно славянскими чертами лица, они ничем не походили на горцев.

«Что за ерунда?!» — только и успел подумать Крикунов, увертываясь от руки одного из них.

Кулак со свистом разорвал над его головой воздух, и Крикунов с удовольствием пробил в открывшуюся ему печень. Противник устоял, но Крикунов, делая два шага назад и поглядывая, чтобы не обошли, особенно на этот счет не тревожился: через секунду правый бок здоровяка резко сожмет боль, а дышать будет нечем.

Так и вышло. Русоволосый гигант, его ровесник, упал на колено, лицо его стало молочного цвета, и рот гиганта стал открываться, как у выброшенной на берег рыбы.

К Крикунову бросился третий, но разведчик, сделав ложный выпад в сторону, изо всех сил пробил ему ногой в голову.

Обычно после таких его ударов люди падают как подкошенные. Но этот устоял и даже, кажется, разозлился.

— Ну, иди сюда, сука! — прикрикнул Крикунов, потеряв из виду четвертого.

— Не дергайся, — послышался совет сзади, и боец почувствовал на выбритом затылке ствол оружия. — Здоровее будешь.

Логика проста. Если не убили сразу, значит, он нужен для разговора. Послали «шестерок», значит, те просто обязаны довести его до нужного человека живым. Соответственно, убивать не станут ни в коем случае. Это давало некоторую свободу в действиях. «Дергаться» он, конечно, не стал. Просто повернулся на сто восемьдесят градусов. Повернулся и увидел два взволнованных лица. Нервничают. Понимают — выполняют важное задание. Если не выполнят — пострадают.