Альберт Байкалов - Все дело в отваге

«Нет, это совсем не то, что было у нас с Ириной. Марта любит меня и просто ревнует. Милая моя», – с нежностью подумал он и осторожно взял девушку за плечи:

– Ты что? Она мне в матери годится!

– Что это на меня нашло? Ладно, собирайся, – Марта махнула рукой и виновато улыбнулась: – Не буду тебе мешать.

…Третий день подряд, как и обещал, Матвей возил Надежду Валерьевну по городу. Их маршрут за эти дни практически был один и тот же. Утром в полицию к следователю, там они застревали до обеда. Конечно, можно было позвонить следователю по телефону, но женщина считала, что если его постоянно дергать, то он будет работать лучше. Потом ехали к частному детективу. Грузный в очках мужчина взялся за дело без особого оптимизма. А может, это просто казалось Матвею? Так или иначе, но особых подвижек не было ни на одном из фронтов. Помощники детектива, две юные особы, опросили знакомых пропавшей Кати, посетили места, в которых она бывала пару раз, съездили в фирму, которой она руководила. На этом дело встало.

Надежда Валерьевна сама повторила их маршрут, но особых результатов не добилась. Ездили они и на то место, где Матвей видел Катю. Однако за это время там не осталось никаких следов.

Едва Кораблев дотронулся до кнопки звонка, как щелкнул замок и двери открылись. В нос ударил запах лекарств. Матвей безошибочно угадал букет валерианы с валокордином.

– Заходите!

Такой Надежду Валерьевну он еще не видел. На бледном, осунувшемся за ночь лице отсутствовал привычный макияж. Спутавшиеся волосы свисали на плечи. Близился полдень, а на ней домашний халат. Впервые за все время она предстала перед ним неодетой должным образом. Но, самое главное, весь ее вид говорил о том, что женщина сильно напугана.

– Что случилось? – наблюдая за тем, как Надежда Валерьевна торопливо закрывает трясущимися руками на все замки двери, спросил Матвей.

Его подопечная не переставала удивлять. В довершение ко всему она еще заглянула в глазок и только после этого направилась в комнату. Теряясь в догадках, он прошел следом. У него уже зародилось подозрение, что бедная женщина с горя лишилась рассудка.

В комнате окна были зашторены. Матвею сразу бросилось в глаза, что нет китайской вазы. Там, в углу, где она стояла, – мелкая белая крошка.

– Я очень перед вами виновата, – залепетала женщина. – Но поверьте, это все произошло спонтанно…

– Что? – Матвей медленно опустился на подлокотник кресла.

– Я вам заплачу за то, что разбила… Господи, это, наверное, был подарок…

– Если вы насчет вазы, то можете не беспокоиться, – успокоил Надежду Валерьевну Матвей, решив, что женщина ее как-то зацепила и разбила, а теперь переживает.

– Откуда вы знаете? – Она прищурилась.

– Да что все-таки произошло? – не выдержал он и повысил голос.

– Я расскажу все по порядку. – Надежда Валерьевна села на стул и, словно школьница, положила руки на колени. – Вчера вы меня привезли и уехали…

– Помню, – кивнул Матвей, заметив, что закрывающие балкон шторы слегка приподнимаются от сквозняка.

– Я прошла вдоль дома, вышла на соседнюю улицу, перешла ее по подземному переходу…

– Так, – Матвей потер подбородок, пытаясь уловить ход ее мыслей, – и оказались напротив парка.

– Именно, – она кивнула. – Я вам не говорила, но каждый день хожу через него. На соседней улице есть храм. Вы не подумайте…

– Ничего особенного, – успокоил ее Матвей. – Я и сам там бываю.

– Правда? – не поверила Надежда Валерьевна.

– Правда, – кивнул Матвей. – Там батюшка – отец Иоанн.

– Точно! – обрадовалась она. – Свечки ставила за здравие Катюши, молила Пресвятую Богородицу…

Она закончила предложение всхлипом. На глаза навернулись слезы.

– Успокойтесь, – нахмурился Матвей.

– Я спокойна, – закивала женщина и шмыгнула носом. – Так вот, на этот раз подхожу ко входу, косынку из сумочки достаю, только на голову ее повязать собралась, как подскакивает ко мне старуха. Не поверите, – она взялась за сердце. – Я таких страшных не видела. Глаза одного нет, другой бельмом закрыт. Рот разевает, а там один желтый клык. Так вот, она косынку у меня вырвала – и бежать. Отскочила в сторону, разворачивается и противным таким голосом кричит: «Нечего ходить тебе в храм! Грешница ты. Лучше поезжай домой, так больше пользы дочери твоей будет».

– Что дальше? – заинтригованный рассказом, поторопил собеседницу Матвей.

Надежда Валерьевна с трудом перевела дыхание. Было видно: даже от воспоминаний ей становится плохо.

Кораблев встал, прошел на кухню, набрал из-под крана воды и принес ей.

– Спасибо. – Она сделала глоток и вернула стакан. – Представляете мое состояние?

– В общем, в церковь, как я понимаю, вы не пошли? – попытался угадать Матвей.

– Конечно, – она кивнула. – Пришлось возвращаться. В парке мне стало совсем худо, и я села на скамейку.

Надежда Валерьевна поежилась.

– Вы успокойтесь, – Матвей сел рядом.

– Тут ко мне подходит цыганка. Знаете, бывают такие, на улице пристают. Грязные, с детьми… А эта не такая… – Она задумчиво отвела взгляд в сторону, пытаясь подобрать слова: – Красивая, роскошные волосы, на руках кольца…

– И она вам нагадала что-то такое, от чего вы окончательно потеряли голову. – Матвей поставил стакан на журнальный столик.

– Нет, – Надежда Валерьевна замотала головой. – Вернее, не совсем так. Я вообще к таким вещам отношусь с некой долей скептицизма. Давно придерживаюсь собственного мнения, что все их гадания – это своего рода программирование человека. Либо они просто имеют заготовку, которая подходит к проблемам большинства людей.

– Согласен, – кивнул Матвей, невольно вспомнив занятия по психологии, на которых они изучали основы нейролингвистического кодирования.

– В общем, она сначала безошибочно рассказала, что со мной было. – Надежда Валерьевна выдержала паузу, словно давая возможность Матвею договорить за нее. И он этим воспользовался:

– Цыганка сказала, что у вас пропала дочь и вы ее ищете?

– Да, – кивнула она так, что волосы закрыли с двух сторон ее лицо. Она тут же ловко забросила их назад.

– Кажется, теперь я начинаю что-то понимать, – нахмурился Матвей. – Вас выследили сектанты, у которых находится Катя, и теперь пытаются сделать так, чтобы вы отказались от поисков.

– Не знаю, – женщина поежилась. – Но это не все.

Надежда Валерьевна с испугом посмотрела на зашторенные окна.

Матвей проследил за ее взглядом:

– Что?

– Там… ночью.

Матвей встал, подошел к окну и раздвинул шторы. Рядом с балконной дверью в раме были выбиты оба стекла. Их обломки угрожающе торчали острыми концами к центру.

– Странно, – Кораблев посмотрел на свою квартирантку, потом выглянул на балкон. Весь пол был усыпан осколками.