Александр Шувалов - Притворщик-2, или Сага о «болванах»

Его направили в аэропорт как посылают ненужного и постороннего прогуляться по минному полю, чтобы выяснить, нет ли в нем проходов. Получается, что он и был этим самым, ненужным. Значит, ни принимать в свою команду, ни, уж тем более, платить ему Назим с самого начала не собирался. Это первое.

Тот самый Радкин, которого он поначалу принял за последнего лоха, оказался кем угодно, только не им. Расколол он, ясное дело, его, Гену, с самого начала, и прихватил играючи. Это второе.

Здесь, судя по всему, начинается большая игра с высокими ставками и участвовать в ней будут серьезные, обученные государством, люди типа того мужика из Москвы. Такие без проблем умножат на ноль что его, что Назима с его командой. Это третье.

А, потому, задерживаться, здесь не стоит. Уходя, тот мужик дал ценный совет, самое время ему последовать. В этой разборке ему ловить нечего. Это главное.

Он достал из-под кровати сумку и принялся, неловко действуя единственной здоровой рукой, забрасывать в нее вещи.

Ранним утром в парке было довольно-таки многолюдно. Кто-то пытался загорать, кто-то чинно прогуливался. Юная пара страстно целовалась. Полноватый брюнет в ярко-красном спортивном костюме на удивление ловко исполнял на лужайке серии формальных упражнений в стиле кун-фу. Никто не разговаривал матом, не горланил песни и не просил проходящих об оказании спонсорской помощи, потому что дело было в Европе.

Двое на мостике у пруда кормили уток, вернее, кормил один, а второй хмуро наблюдал за вялыми телодвижениями разъевшихся до неприличия пернатых. Толстый как боров, солидный, как депутат Европарламента, селезень, степенно приблизился к куску булки и лениво отщипнул кусочек.

— Зажрались, — хмуро бросил по-русски один из мужчин, белокурый, светловолосый здоровяк, вылитый скандинав по виду.

— Точно, — согласился собеседник, отщипнул еще кусочек и забросил в воду. — Ты, кстати, тоже, Назим.

— Что я?

— Кто тебя просил встречать его в аэропорту?

— Я подумал, что будет неплохо для начала немного его попрессовать, потом пообещать долю…

Парочка сорвалась со скамейки и с места в карьер помчалась в сторону ближайших кустов. Собеседники проводили их взглядами.

— Свободные нравы…

— Это точно, — согласился блондин с азиатским именем, — творят, что хотят. Сейчас он ее…

— Вот, то же и он сделал с вами. Что, говоришь, с твоим парнем?

— Он ему руку сломал, — плюнул в воду, — в двух местах.

— Дальше.

— На следующий день мы сели этому шустряку на хвост…

— Контакты были?

— В кафе встретился с каким-то азиатом, минут сорок с ним о чем-то терли…

— С каким-то, о чем-то… Что было дальше?

— Дальше он встал и направился в сторону центра. На перекрестке оторвался.

— Каким образом?

— Сел в машину и уехал.

— Просто так сел и уехал?

Тишину в парке разорвал дикий вопль. Собеседники дружно, как по команде, обернулись на звук: кричал брюнет. Эффектно закончив связку, он подпрыгнул козликом и присел на полушпагат. Встал на ноги, почистил коленки и засобирался прочь.

— Ты не ответил, Назим.

— Мой косяк, — блондин виновато потупился. — Больше не повторится. Мы же умеем, когда надо.

— Не спорю, в тот раз сработали оперативно. Что собираешься делать дальше с этим Радкиным?

— Встретиться и поговорить.

— Как?

— По максимуму жестко. И никуда он не денется, отвечаю.

Я стоял у окна, тупо глядя, как капли, сливаясь в ручейки, стекают по стеклу вниз. Этим утром резидент Борис вызвал меня на экстренную встречу в посольство. Просто позвонил и поинтересовался, как здоровье. Если б он спросил, как дела, пришлось бы ехать по совершенно другому адресу. Пообщавшись с ним, я тут же прекратил пыхтеть, изображая разминку, быстренько оделся и притворился на скорую руку, поселившимся напротив, пожилым англичанином. Сошло, трое идиотов, распивавшие на открытой веранде кофе, азиат в машине у выхода из отеля и толстая тетка, любовавшаяся витриной, дружно меня проигнорировали.

— Давай-ка еще раз и помедленнее, — я подошел к сидящему у компьютера Борису. Тот кивнул и принялся жать на клавиши.

Пошла неплохого качества черно-белая, вернее, серо-белая картинка: витрины, прилавки, люди, люди, люди.

— Это торговый центр Fisketorvet, второй этаж, — напомнил резидент.

— Ты уже говорил.

— Да, конечно, извини, — он сунул в рот сигарету и принялся щелкать зажигалкой, та не работала. Я дал ему прикурить от своей… — Спасибо. А вот и наш парень.

Я не стал лишний раз напоминать ему, что об этом он тоже уже говорил и даже показывал пальцем. Бориса можно было понять, у нас произошло ЧП: вчера вечером в универмаге убили «болвана», ему всадили под ребро переплетное шило и обломили лезвие.

— Еще помедленнее.

Человек в клетчатом пиджаке отошел от стойки с часами и двинулся к лестнице. Достал из кармана телефон, повертел в руке и сунул обратно. Прибавил шагу, обошел толстенную африканку с тремя детьми, оглянулся. Столкнулся с обнимающейся парочкой, принял влево, обогнул сувенирный киоск, протиснулся между двумя парнями, обернулся. Сделал еще несколько шагов, остановился и взялся за поручень. Спустился вниз на одну ступеньку, еще на одну и вдруг упал лицом вниз. Все.

— Эти двое?

— Судя по всему, они. Давай еще раз от сувенирного ларька и, если можно, медленнее.

— Не получится.

— Тогда, по кадрам.

— Попробую.

Вот он отходит от киоска, идущие навстречу двое учтиво делают по крохотному шажку вправо-влево, как бы предлагая пройти между ними. Что он и делает.

— Вот здесь его и подловили, посмотри — рука одного из этих двоих, выскакивает из кармана куртки и, кажется, просто касается правого бока «болвана», после чего возвращается назад. На следующем кадре наш парень уже проходит мимо и оборачивается.

— Ловко сработали, — Борис закурил, — ничего не скажешь.

— Заточкой в печень. Старый как мир прием, ничего особенного. Хреново другое.

— Запись?

— Правильно, они знали о том, что в универмаге ведется видеозапись, и подстраховались.

— Точно, — он увеличил изображение этой пары, — не опознаешь.

Двое в джинсовых костюмах и бейсболках, один…

— Какой рост у нашего парня… был?

— В районе ста восьмидесяти.

— Понятно.

Один, получается, чуть ниже ста восьмидесяти, второй изрядно повыше, под сто девяносто. Оба худощавые, без лишнего жира. Все. Разве, что, тот длинный, который нанес удар… Длинноногий, длиннорукий с неширокими покатыми плечами.

— Включи еще раз запись.

— Медленно?

— Нет, в реальном режиме.

Ну, точно, постановка головы, походка, пластика.