Александр Шувалов - Притворщик-2, или Сага о «болванах»

— Вам решать.

— Рад, что вы это поняли, — отметил он. — А почему вы улыбаетесь?

— Это просто гримаса боли, — бодро соврал я. Перед тем как принять «лекарство» стоило подумать о приятном. Солнце, море, мулатки, Рут. Стоп, а она-то тут при чем? Отставить Рут, пусть будет Марианна или, например, Анна-Луиза.

А вот и горничная, в смысле та блондинка, что прикидывалась ей с утра пораньше. Без тележки, но с сумкой. Том подошел ко мне и закатил рукав.

— Хорошие вены, — заметил Джон, — сейчас мы проверим, Евгений, или как вас там, насколько вы были правдивы, — мне даже не протерли руку спиртом, просто, взяли, да и воткнули иглу. — Постарайтесь расслабиться, друг мой, — голосом семейного доктора прошептал на ушко здоровяк Том.

— Есть, сэр, — я закрыл глаза и откинулся на спинку стула. Процесс пошел.

На этот раз, я пришел в себя от звука оплеух, потом наступила боль. Лупили, оказывается, меня. Гитара, что интересно, умолкла, значит, крошка Мигель опять с нами. Я с усилием открыл глаза и тут же столкнулся взглядом с Джоном.

— Достаточно, Майкл, наш друг уже очнулся.

— Конечно, сэр, — бодро ответил он, навесил напоследок еще пару раз, да так сильно, что едва не сломал мне шею. Закончил и с чувством исполненного долга отошел в сторонку.

— Как вы, Евгений?

— Не знаю, — сказал я, вернее, хотел сказать. Вместо этого зашипел как гусь.

— Хотите воды? — я кивнул.

— Сейчас, — на сей раз, она попала по назначению, то есть, в меня, а не на меня, потому что водопоем занимался лично Джон.

— Оставьте нас, — распорядился он, Том и Мэри вышли сразу, Мигелито за ними. Остановившись в дверях, бросил на меня прощальный, полный тоски взгляд. Обиделся, я так понимаю, уж больно ему понравилось рихтовать меня во имя идеалов демократии.

— Желаете еще воды? — заботливо поинтересовался Джон, и мне не очень понравилось это живое человеческое участие.

— Спасибо, достаточно, — я откашлялся. — Вот, если бы сигаретку…

— Вы курите?

— Когда есть, что, — с удовольствием.

— Напрасно, старина, рак может убить вас.

— Сдается, вы сделаете это гораздо раньше.

— Как знать, — он сунул мне в рот сигарету и щелкнул зажигалкой. — Травитесь.

— Может, освободите мне руки, — попросил я, глубоко затянувшись. Слегка закружилась голова. — Я сейчас не опаснее котенка.

— Собирался это сделать, но передумал, — он взял из-за стола стул и переставил поближе к моему, спинкой вперед. Уселся на него верхом и принялся с интересом меня разглядывать.

— Если вы рассчитываете на большое и чистое чувство, — заметил я. — Вынужден сразу предупредить: я как-то все больше по бабам…

— Кто вы, Евгений? — спросил он и тоже закурил.

— Рак убивает, — напомнил я.

— Думаю, вам самое время задуматься о собственной жизни. Мне повторить вопрос?

— Не стоит. Интересно, что я такого интересного вам наболтал, что стал так интересен? — после принятой вовнутрь химии я стал выражаться довольно-таки коряво.

— Самое интересное, что ничего такого интересного, — тонко подколол меня Джон. — Абсолютно ничего.

— Я, что, молчал?

— Нет, почему, отвечали на все вопросы… — я похолодел.

— Ну?

— Только, вот, отвечали невпопад. Несли какую-то чушь о карнавале в Бразилии, голых мулатках… Может, вы — сексуальный маньяк?

— Вы мне льстите. Моя интимная жизнь, поверьте, тосклива как утро на помойке. По большому счету, ее просто нет, — я совершенно искренне вздохнул. — Остаются только мечты.

— Можно подумать, у меня… — начал было он, но сам себя оборвал. — Кто такая Рут?

— Рут? Почем я знаю. Наверное, еще одна мулатка, которую мне не суждено трахнуть.

— Тогда, почему вы постоянно вспоминали, что она прекрасно готовит?

— В моем возрасте, Джон, — я опять вздохнул, — мечтаешь уже не просто о бабе, а о бабе у плиты.

— Я сейчас зарыдаю.

— Хотите об этом поговорить?

— Не об этом.

— Тогда, о чем же?

— О вас, друг мой, о вас, — он взял со стола пачку сигарет, — еще сигаретку?

— С удовольствием.

— Так вот, начнем говорить о вас. Для начала, позвольте восхититься.

— Моим профилем?

— Выучкой. Вам ввели довольно-таки действенный препарат, а вы принялись рассказывать о Бразилии, где, небось, ни разу и не были.

— Был, — возразил я с обидой, — целых два раза.

— Буду говорить откровенно, — он тоже закурил, — поначалу я принял вас за какого-то маленького оперативника, поэтому и отнесся к вам соответственно. Больше бить вас не будут. Примите извинения.

— Принимаю, — охотно согласился я, — меня прямо сейчас проводят в отель или как?

— А вы шутник, — он мило улыбнулся. — Вынужден вас разочаровать, назад в гостиницу вы не поедете, по крайней мере, сейчас.

— Жалко.

— Но, — он сделал красивую паузу, — но все еще возможно. Если вы честно поделитесь со мной добытой информацией, останетесь в живых и сегодня же покинете страну.

— Я должен вам верить?

— Слово офицера. Я, к вашему сведению, полковник армии США. Думаю, мы с вами в одном звании.

— Я всего лишь рядовой запаса.

— Есть и второй вариант, — он сделал вид, что не расслышал ту чушь, что я изрек. — Вы делитесь с нами информацией и принимаете самое активное участие в поисках похищенного имущества моей страны. В этом случае вам гарантирована жизнь, возможность покинуть страну после окончания акции и, — он поднял указательный палец вверх, — вознаграждение в размере пятнадцати процентов от объявленной награды.

— Нехило, целых три миллиона?

— С сегодняшнего дня три миллиона и семьсот пятьдесят тысяч долларов США.

— Впечатляет, а третий вариант?

— Он вам не понравится.

— И все же?

— Если вы откажетесь сотрудничать, вас для начала покормят и дадут пару часов отдохнуть, чтобы подготовить к работе. А потом все начнется с начала, только мы применим сыворотку посильнее. Очень результативное средство, беда, только, что после окончания ее воздействия вы либо сразу же отдадите концы, либо всю оставшуюся жизнь проведете в дурке, пуская слюни и делая под себя, — встал и подошел ко мне. — Выбирайте.

— Скажите, — с надеждой спросил я. — А нет ли четвертого варианта?

— Увы, — он вернулся на место.

— Тогда я выбираю… Скажите, который час?

— Пятнадцать тридцать пять.

— Значит, самое время пообедать и выпить чашечку кофе.

— Кофе не обещаю, но обед сейчас принесут, — он встал и вышел из комнаты.

После того, что Джон назвал обедом, а на самом деле скудной еды и чая, меня стало клонить в сон, поэтому добрые люди, у которых я очутился в гостях, великодушно разрешили немного подремать на диванчике. В наручниках и под бдительной охраной красавчика Мигеля. Я валялся на боку лицом к стене, а он ходил по комнате, курил и что-то тихонько напевал. Парень очень любил музыку, к сожалению, сама она это большое и светлое чувство не разделяла.