Александр Шувалов - Притворщик-2, или Сага о «болванах»

— Не забыл, Костик, — я приподнял руки на уровень плеч. — Что с моим напарником?

— Мертв, по-моему. Я всадил в него две пули. Кстати, снимите очки.

— В голову?

— В левый бок. Где изделие?

— В… — ответ прозвучал в рифму.

— Вынужден напомнить, что я вооружен, а, вот, вы — нет. Если надумаете изображать героя, начну стрелять.

— Значит, решил разбогатеть, — молвил я, сделал несколько шагов в сторону и присел на лавочку. — Извини, что-то я замаялся.

— Решил, — сознался он. — Когда сумма поднялась до тридцати пяти миллионов, вдруг понял, что больше не хочу быть бедным и честным.

— А совсем недавно рвался в притворщики, — напомнил я и потянулся к левому внутреннему карману куртки. — Хочу достать сигареты, не возражаешь?

— Доставайте, только медленно и печально, — он присел на скамейку напротив моей и напрягся.

— Насчет печально ты, Костя, угадал… — я извлек портсигар, достал сигаретку и похлопал себя по карманам. — Огоньку не найдется, изменник?

— Зажигалка у вас, как всегда, в правом боковом кармане, сэнсэй. Убедительно прошу, не надо финтить, сами же показывали тот трюк.

— Точно, — с горечью признался я, прикуривая. — Называется, научил на свою голову.

— Спасибо за науку, — он хмыкнул. — А у вас портсигар прикрывает сердце как у Бонда в «Казино Рояль».

— «Из России с любовью», бестолочь.

— Насчет бестолочи вопрос дискуссионный. Напоминаю, что пистолет у меня, и я очень хотел бы знать, где то, что я ищу.

— А что потом?

— Потом я просто уйду с ним, — быстро ответил он. — Вы всегда мне нравились, сэнсэй, так что не беспокойтесь, — он сказал это настолько искренне, что я сразу понял, в живых меня оставлять не собираются. И, потом, ему явно не приходилось до сих пор никого убивать, вот так, глядя в глаза, и он нервничал, хотя изо всех сил это скрывал.

— Не делай этого, — попросил я. Бросил окурок на землю, растоптал его и тут же полез в портсигар за следующей порцией курева.

— Чего?

— Извини за высокий стиль, — я прикурил и выпустил в воздух струю дыма. — Не стоит продавать душу. Я не первый день в профессии, поверь, кое-что повидал…

— Бла-бла-бла. Всегда считал вас толковым мужиком, даже пытался вам подражать, — он повысил голос. — Вы еще гимн исполните!

— Рад бы, Костя, но слов не знаю.

— Ну, тогда расскажите о чести и совести, — он нарочно заводил себя. Мальчугану предстояло впервые в жизни убить, да еще собственного учителя, а это непросто.

— Значит, уже все решил, — устало спросил я. — И не будешь переигрывать?

— Совершенно верно.

— Ну, тогда, если тебе не трудно…

— Что?

— Больше не называй меня сэнсэем.

— Обиделись, — удивился он. — Из-за того, что я вас переиграл?

— Всех нас кто-нибудь когда-нибудь переигрывает.

— А я, признаться, считал, что вас никто еще не побеждал — по-моему, он даже расстроился.

— Побеждали, Костик, и не раз. Дело в другом.

— Понимаю, я нарушил кодекс чести, — он рассмеялся. — Не захотел быть еще одним верным песиком. Дружок, тапочки! Дружок, лапу! — он опять начал заводиться. — Посмотрите на себя, сэнс… извините, у вас уже башка седая…

— Неужели? — заволновался я.

— Точно, седая… — злорадно подтвердил он. — И дырок в организме, небось, штук пять…

— Больше, — вздохнул я.

— А ради чего?

— Работа такая.

— Работа, — передразнил он, — а я, знаете, проснулся вчера утром и вдруг понял, что больше в этих тараканьих бегах участвовать не желаю. Хочу быть богатым и счастливым. Короче, — он поднял пистолет. — Где оно? Отвечайте прямо сейчас, в противном случае у вас станет на одно здоровое колено меньше, — я понял, что шутки закончились.

— Значит, говоришь, тридцать пять лимонов, — я вздохнул. — Черт с тобой, твоя доля двадцать процентов от общей суммы.

— Что?!

— Плохо слышно? Повторяю, я только что предложил тебе двадцать процентов или семь миллионов долларов.

— Не верю своим ушам, сэнсэй. Можно я буду опять называть вас так?

— Хрен с тобой.

— Значит, вам тоже надоело быть верным пуделем, и вы решили поработать на себя?

— Можно сказать, так.

— Нескромный вопрос, давно решили?

— С самого начала.

— И постеснялись предложить мне долю?

— За долю, Костик, знаешь, что бывает? И, потом, прости меня, кто ты такой, чтобы влезать в долю ко мне?

— Вот я какой, — он покрутил стволом. — Ситуация меняется.

— Еще как, — согласился я. — Зачем, спрашивается, было стрелять в моего друга?

— Оказывается, у вас есть друзья?

— Был один, — признался я. — Теперь уже нет.

— Ничего, — успокоил меня он. — Зато теперь не надо делиться.

— С ним я бы поделился.

— Не расстраивайтесь, поделитесь со мной, — заявил он. — И, потом, я что-то не понял, почему мне полагается так мало? По-моему, я заслуживаю половину, как минимум.

— Ты так думаешь?

— Я вообще могу забрать себе все.

— А не пойти ли тебе, в жопу, кладоискатель хренов, — душевно молвил я и опять полез в портсигар.

— Дайте и мне сигаретку.

— Кури свои, — сварливо ответил я.

— Не зарывайтесь, сэнсэй, пистолет-то у меня.

— Засунь его туда, куда я тебя только что послал! — заорал я.

— Успокойтесь.

— Ты, что, решил, что за это долбаное изделие выплатят такую прорву денег и отпустят на все четыре стороны?

— Да.

— Дебил! — взревел я. — Господи, с кем приходится работать!

— Объясните.

— Нет, ты действительно поверил, что добрые дяди в обмен на эту хрень выдадут тебе тридцать пять кейсов с «зеленой» наличкой?

— А почему нет?

— Ну, да, конечно. А еще дадут «Кадиллак», чтобы было на чем увезти триста пятьдесят килограммов баксов и блондинку, чтобы не маяться онанизмом в дороге. Какая это у тебя командировка, лошара? Первая, вторая?

— Третья, — с явной обидой ответил он.

— А у меня сто двадцать третья! Если ты до сих пор не понял, самое опасное еще впереди.

— Пожалуйста, продолжайте.

— Надо грамотно перевести деньги, чтобы не осталось следов. Это целая операция, чтоб ты знал.

— Следы остаются всегда.

— Согласен, но если сделать все по уму, то на поиски этих денег понадобится сумма, раз в пять большая. В этом случае никто этим заниматься не будет. Теперь понял, лишенец?

— Почему вы все время обзываетесь? — с какой-то детской обидой спросил он.

— Потому, что на твоем месте должен был быть совершенно другой человек. Которому не надо разжевывать, — я горестно развел руки в стороны. — Костя, я, пожалуй, надену очки. Привык, знаешь ли, видеть того, с кем беседую. Тем более что мы оказались компаньонами.

— Черт с вами.

— Продолжаю. Для того чтобы осуществить такого рода проводки, потребуется потратить много-много денежек. Думаю, никак не меньше тридцати процентов на все про все.