Сергей Зверев - Всплытие невозможно

Последняя «тысяча» зависла в воздухе. Кореец смотрел на нее почти равнодушно – это даже покоробило продавца автозапчастей.

– Думаешь, у меня разбить ее не получится? Я же мужчина самостоятельный, оборотный капитал никогда не трогаю. – Женя Знаменский положил «лишнюю» купюру крестиком на свою стопочку денег, вытащил из внутреннего кармана потертого пиджака рулончик банкнот, стянутых аптекарской резинкой, и зашуршал бумажками. – На, держи пятьсот, – подал он веер сотенных бумажек, – и не голодай.

Кореец переломил деньги пополам, сунул в карман, в знак благодарности кивнул и неторопливо побрел по «Полю чудес» к выходу с рынка.

Женя Знаменский был доволен. День удался на славу – просто так, на ровном месте, поднял бабки… Теперь ему казалось, что сидеть на рынке – зря время терять. Ну, заработаешь еще рублей семьсот-восемьсот… так это ж ерунда. Он собрал старые запчасти в сумку-каталку, задернул шнуровку на горловине и, насвистывая задорную песню своей юности, зашагал к выходу.

За воротами рынка Евгений «притормозил» у кафе «Сайгон», совершенно справедливо посчитав, что начать выпивать можно прямо сейчас, а полученные почти на халяву деньги могут пойти даже на водку с наценкой. Не отходя от стойки, он выпил, запивая томатным соком, два стаканчика по сто, зажевал бутербродом и, прикупив поллитрухи в соседнем магазинчике, зашагал по тропинке через поле. Этот путь оканчивался остановкой пригородного автобуса на шоссе, откуда добираться Жене Знаменскому до родного дома было всего лишь полчаса.

Железяки в сумке-каталке весело побрякивали на выбоинах, вокруг колосилась рожь, а на душе было приятно и тепло. Легкое опьянение кружило голову. Так и хотелось крикнуть во всю мощь: «И жить хорошо, и жизнь хороша».

На полдороге продавец автозапчастей обернулся и увидел на тропинке мужскую фигуру, но особого значения этому не придал. Мало ли кому еще, кроме него, приспичило отправиться на пригородный автобус. Тропинки для того и существуют, чтобы по ним люди ходили.

Уже виднелась впереди лента шоссе, по которому с гулом пролетали машины. Белела и автобусная остановка. Женя Знаменский посмотрел на часы – до автобуса оставалось пятнадцать минут. «Самостоятельный мужчина» не мог позволить себе пить из горлышка прямо на остановке, а потому поставил каталку, свернул пробку и сделал несколько коротких глотков. Булькнуло спиртное. Мужчина смотрел в хмурое небо, готовое разразиться дождем, но ему все равно было весело. Когда он опустил бутылку и глянул вокруг, то абсолютно неожиданно для себя обнаружил того самого корейца с забинтованной правой рукой. Сквозь бинты слегка проступала кровь.

– А ты чего тут делаешь? – не подозревая еще ничего плохого, поинтересовался Женя. – Тебе в какую сторону ехать?

– А я уже приехал, – отозвался кореец.

– Глотнешь? – Женя Знаменский протянул бутылку.

Кореец отрицательно качнул головой, а затем внезапно сделал резкое движение, выставив перед собой правую ногу. Торговец автозапчастями даже не понял, как оказался лежащим на земле. Недопитая бутылка выскользнула из пальцев и покатилась по натоптанной тропинке. Спиртное, булькая, выливалось из горлышка.

– Мужик, ты чего? – успел пробормотать торговец с «Поля чудес».

– А ничего, – бесстрастно произнес кореец, схватил Женю Знаменского за жидкие седые волосы, резко приподнял голову и ударил виском о твердую, как камень, землю.

В черепе что-то жалобно хрустнуло. Торговец захрипел, задергался. Кореец стоял над ним и, не мигая, смотрел. Агония длилась несколько минут. Последний раз вздрогнув, Женя Знаменский затих.

Забинтованный махнул рукой своему товарищу, приближавшемуся со стороны рынка. Вдвоем они что-то торопливо рассовали по карманам мертвеца, а затем быстро зашагали к остановке, оставив тело лежать на тропинке.

Вечером того же самого дня, когда Женя Знаменский распрощался с жизнью, инженер Александр Доморадов сидел в кабинете.

– Опознаете свои вещички? – весело улыбаясь, поинтересовался опер. – Ваш мобильник? Ваше портмоне? Ваши ключи?

– Мои, – без тени сомнения признал похищенные у него вещи Доморадов.

– Кошелек с документами и ключи мы вам возвращаем сразу. А вот мобильник пока еще побудет у нас в интересах следствия.

– Так вы нашли грабителя?

– Как я и говорил – спалился на мобильнике, сдал в киоск. Только радости ему от этого большой не было. Мертвым его нашли сегодня днем за городом. Все вроде бы выглядит так, что шел он пьяный по тропинке к автобусной остановке, споткнулся и голову себе размозжил. Но мне-то кажется, что на самом деле замочили его. Скорее всего, дружки-собутыльники постарались. Только они поумнее его – все деньги из кошелька забрали, но к документам и пластиковым карточкам не притронулись. Деньги, ведь они обезличенные, вы их номера не переписывали. А на «пластмассе» и мобиле быстро спалиться можно. И следов не оставили. Мы-то, конечно, искать будем, но шансов на успех мало.

– Как же, понимаю, кому хочется лишний висяк иметь. Если быстро не найдете, всё как несчастный случай оформите. Но я-то не в претензии. Только вы уверены, что это тот самый человек?

– На все сто, – радостно заявил опер. – У него же ваши вещи в карманах и лежали. А по покойнику никто плакать не будет, нету у него родственников, асоциальный тип. Так что если чего нового всплывет, я вас еще разок потревожу. – Опер подсунул бумажку, чтобы Доморадов расписался в получении найденных вещей, и они расстались.

Боцман стоял у крыльца, поджидая возвращения инженера.

– Пошли, – сказал Александр. – Все в порядке, вещи вернули, кроме мобилы. А вам, сказал, даже заходить не надо. Им уже и так все ясно. Так что не двое их было, а один.

– Я-то их видел, – обозначил движение к крыльцу Саблин.

– А у нас время разбираться с этим есть? – прищурился Доморадов. – Испытания подлодки идут полным ходом. Нет, конечно, если хотите, можете подняться, пока он никуда не уехал. Но мой вам совет – не тратьте силы и время. У каждого своя работа. Так пусть и работают, им за это деньги платят. А нам завтра с утра следует быть у Нагибина.

Металлический стеллаж с торпедами в боевом отсеке подлодки – не лучшее место для сна и отдыха. Но на субмаринах каждый квадратный метр площади на вес золота. Тут уж не до удобств, особенно если подлодка эта – не огромный атомоход-ракетоносец, а небольшая дизельная субмарина класса ПЛА, так называемая «атакующая подлодка», или же «Hunter-Killer», то есть «убийца авианосцев», или SSN, по натовской классификации.

Вот уже пятые сутки подряд балтфлотовец – боевой пловец-спецназовец каплей Виталий Саблин по прозвищу Боцман, возглавлявший диверсионную группу, вынужденно обитал в торпедном отсеке новейшей субмарины, созданной российскими оборонщиками пока еще в единственном экземпляре.