Альберт Байкалов - Под грифом «Любой ценой»

– Почему? – Он спросил с явным безразличием, лишь из-за приличия.

– Работа, – неопределенно ответила Ирочка и перевела взгляд в окно.

– Давайте знакомиться? – неожиданно предложил Тихонов.

– Давайте! – улыбнулась она.

– Глеб Вас… Просто Глеб.

– А я – Вика.

– Виктория, значит, – кивнул он.

В дверь дважды стукнули, и в проеме появилась проводница.

– Билетики!

Ира с готовностью протянула свой.

– Чай, кофе? – вопросительно уставилась на Иру женщина.

В этот момент в купе просунулась чья-то голова. Карие глаза, бобрик соломенного цвета волос… Ирочка едва не поперхнулась. Надо же! Ее сокурсник Сева Знаменский, собственной персоной. И ведь она, дуреха, расслабилась. Даже цвет волос у нее сейчас тот, как в институте…

– Привет, Ир!

Она лишь открыла рот, абсолютно не зная, что делать.

– А я тебя еще на перроне узнал, только не смог подойти, – обрадованно тараторил парень. – Я в соседнем вагоне.

Ирочка продолжала сидеть с открытым ртом.

– Ты чего? – Радость встречи на лице Севы сменилась растерянностью. Он стрельнул взглядом на Тихонова.

– Я не Ира, – выдавила она из себя, чувствуя пристальный взгляд конструктора.

Ирочка даже представить не могла подобной ситуации. Конечно, Сева не поверил. Ее заявление сейчас, спустя всего лишь пару лет после расставания, по меньшей мере, глупо.

Проводница встала и развернулась к дверям:

– Дайте пройти.

Сева исчез.

Ирочка приподнялась, чтобы закрыть купе, однако появившаяся вновь голова не дала этого сделать.

Теперь Сева молчал, лишь глупо хлопал глазами.

– Молодой человек, это не Ира, а Виктория, – вмешался Тихонов. В его голосе слышался явный сарказм.

– Но как же?.. – Бедняга во все глаза смотрел на Иру.

– Вы хотите сказать, что я не знаю, как зовут мою жену? – возмутился Тихонов.

«Вот дает!» – удивилась про себя Ирочка.

– Извините. – И голова исчезла.

Ира, наконец, встала и, закрывая дверь, сказала:

– Спасибо.

– За что?

– Но как…

– Едва вы вошли, я сразу все понял, – не дав ей договорить, объяснил Глеб Васильевич.

– Извините, я не понимаю, о чем речь. – И снова, лихорадочно соображая, как себя вести, Ирочка взяла со стола книжку и стала ее листать, силясь вспомнить, на какой странице остановилась.

«Господи, как я глупо выгляжу!» – думала она.

– Скажите, меня посадят? – окончательно сбил ее с толку своим вопросом Тихонов.

Некоторое время Ирочка молчала, стараясь понять, чего он хочет. Наконец до нее стало доходить: «Ну, конечно! Старый маразматик догадался, что Сэм отправил меня присматривать за ним, и боится, что, если вдруг что-то пойдет не так, его упекут за решетку. Значит, у него даже в мыслях нет, что она может быть как-то причастна ко всем его неприятностям!»

– Никто вас не посадит, – охрипшим от волнения голосом заговорила она. – Мы приложим все усилия, чтобы все обошлось.

«Господи, а вдруг он передумает и откажется бежать?! – ужаснулась Ирочка. – Сэм предупредил, что, чем ближе мы будем подъезжать к границе, тем сильнее конструктор будет терзать себя сомнениями. Моя задача – любой ценой не допустить, чтобы он передумал. Но что же делать? И откуда только взялся этот Сева?»

– Как вы догадались, кто я? – осторожно спросила она, откидываясь к стенке.

– Я же сразу спросил, как вам продали билет в одно купе с мужчиной, – напомнил Глеб Васильевич.

– Сейчас это можно, – возразила Ирочка. – По желанию.

– Этот Курочкин, – глаза Глеба Васильевича забегали, – хотя я даже не уверен, что это его настоящая фамилия.

– Не настоящая, – окончательно растерявшись, зачем-то подтвердила Ирочка.

– Он как дьявол. – Глеб Васильевич даже всхлипнул. – В общем, продал я ему душу…

– Он мастер этого дела, – честно призналась Ирочка.

– Понятно, – прикрыв глаза, прошептал Глеб Васильевич. – Даже легче стало.

– Вот и хорошо. – Ирочка вновь уткнулась в книгу, пытаясь понять, отчего Глебу Васильевичу стало легче.

Лаша некоторое время гнал старенький грузовик на пределе возможностей. Однако вскоре спохватился, сбросил скорость и поехал медленнее. До границы оставалось совсем ничего. Нужно было где-то спрятать машину. Причем так, чтобы ее как минимум не нашли до завтрашнего дня. А он едва не въехал в приграничную зону, которую патрулируют. Мимо промелькнул указатель – «Солнечный». Значит, осталось десять километров. Впереди, правее дороги, появились силуэты рассыпанных по склону домов. В некоторых дворах горел свет. Лаша лихорадочно соображал, что делать дальше. Шедшего от стоящих у обочины «Жигулей» милиционера он заметил в последнюю очередь. Держа в левой руке автомат, блюститель порядка махнул палочкой с красным кружком на белом фоне. Напротив, с другой стороны дороги, у обложенного бетонными блоками вагончика, стоял еще один.

Лаша схватил лежавшие на сиденье документы Гочия и надавил на тормоз.

– Куда так рано? – уставшим голосом спросил милиционер.

– Очередь скоро будет. – Лаша открыл дверцу и протянул документы.

– Какая сейчас очередь? – Милиционер сдвинул пальцем за козырек на затылок фуражку. – Первый раз?

– Нет, на прошлой неделе ездил.

– Я помню, – неожиданно кивнул лейтенант. – Показывай, что везешь.

Лашу бросило в жар. Уже было совсем светло, и милиционер наверняка увидит кровь на его одежде. Одновременно его осенило, что он не забрал у Гочия ключ от будки. И почему родственник не носил его на одной связке с ключом от машины? Размышляя, как быть, он открыл крышку бардачка и сделал вид, будто что-то там ищет.

– Вылезай! – приказал милиционер, проследив взглядом за проехавшими мимо «Жигулями».

Несмотря на все природные недостатки, Лаша все же прошел соответствующую подготовку и чувствовал себя уверенно. Волнение внезапно прошло. Он смог взять себя в руки и успокоиться.

– Товарищ лейтенант, – разглядев погоны, умоляющим голосом протянул Лаша. – Хочешь верь, хочешь нет, ключ потерял. В Сухуме несколько раз ваши друзья смотрели.

– Какие друзья? – часто заморгал милиционер.

– Там на каждом посту останавливали.

– Как ты собираешься через границу ехать? – удивился лейтенант.

– Э-э-э, – протянул Лаша, – меня знают. В крайнем случае замок сломаю, а потом проволокой замотаю.

– Ломай здесь, – упрямствовал милиционер.

– Хочешь, заплачу? – Лаша с опаской покосился на второго сотрудника.

– Выходи из машины! – Неожиданно милиционер отступил на шаг и направил на кабину автомат.

– Хорошо, – пожал плечами Лаша и спрыгнул. Едва он коснулся земли, как пуля, выпущенная из его пистолета, пробила скулу лейтенанта. Вскрикнув, милиционер развернулся вокруг своей оси, выронил автомат и упал на живот. Разряжая последние патроны в стоявшего на другой стороне дороги сержанта, Лаша подскочил к лейтенанту, опустился на одно колено и забрал лежащий на асфальте автомат.