Дмитрий Черкасов - Потоп

Оставшиеся в живых богатыри были уложены рылами вниз, а руки заведены за спины и уже закованы в браслеты.

Генерал Ясеневский, человек опытный, находился рядом. Как и подозревал Рокотов. Он и не думал просиживать штаны ни дома, ни в кабинете, которые часто уравнивались у него в правах.

Он обосновался на маленькой местной базе — скорее даже, в филиале базы, как в часовенке при храме, — и ждал развития событий.

Поэтому на территорию недавнего штурма он прибыл первым, с доверенными людьми, опередив коллег, конкурентов, спасателей, прессу и прочих посторонних. Здесь и так предостаточно всякой сволочи.

Доверенные, проверенные и преданные лица хорошо знали свое дело. Они выставили оцепление, которое уркам Коротаева и не снилось.

— Честное слово, — генерал Ясеневский так и сказал Коротаеву. — Поверь мне на слово. Отныне ты, мерзавец, будешь видеть только сны.

На это уже бывший начальник службы безопасности Касьяна Михайловича глухо ответил, что не имеет понятия, что именно будет видеть сам Ясеневский, ибо покойники не склонны делиться сновидениями. Но именно такого рода сны генерал увидит в не столь отдаленном будущем.

— Думаешь, если слепой — то в тираж? Ошибаешься, начальник. Я тебя, суку, выкопаю из-под земли. Умеют же это делать слепые кроты… Целые огороды губят! А ты давай, зарывайся в землю поглубже, это мой тебе душевный и последний совет.

«Скорая помощь» прикатила непостижимо быстро, и Коротаева, тоже в наручниках, препроводили внутрь в сопровождении двух генеральских бойцов — конечно, тоже доверенных и испытанных.

— Тебе повезло-то как, — шепнул ему на прощание генерал. — Поедешь в специальную клинику. Таких на всей планете — единицы. Тебя, конечно, посторожат. Или предпочитаешь местную больничку? Там умирают быстро и с гарантией…

Сперва Ясеневский собирался отправить пациента в специальную клинику ФСБ, но передумал, решив, что операция в самом разгаре. Неизвестно пока, чем обернется дело, и лучше подобрать надежный гражданский объект, обеспечив охрану.

Были у него и другие основания соблюдать секретность.

Потом Ясеневский обратился к Владу, который снял каску-шлем и вытирал черноватый пот.

— Не хочешь вынуть ему бритвы?

— Кровью изойдет, — возразил Рокотов.

— А так ему останутся, на память. Не изойдет! Врачи уже здесь…

Пусть его орлы поглядят…

Орлов ненадолго развернули полюбоваться шефом, которого под локти уводили в распахнутые двери медицинского фургона. Бритвенные половинки торчали и были издали похожи на спички, хотя кровь едва ли позволяла различить детали.

Могло подуматься, что начальник изрядно устал и вставил себе спички, чтобы не закрывались глаза. Он и так всячески старался не моргать. И это ему удавалось.

— Мог ведь и убить его, — заметил Ясеневский. — Бритвами, да в глаз… Там до мозгов — миллиметры.

— У меня хороший глазомер, — ответил Влад, в очередной раз отмочив сомнительный каламбур. — Точнее, выверенный ротоплюй. А у него теперь глазомер никудышный. Жаль, что я так и не смогу показать ему винтовую лестницу…

— А что ты стоишь, как пень, прохлаждаешься? Кто хотел два часа на усадьбу?

— Мало что даст нам эта усадьба, — вздохнул Рокотов. — Моя вина. Они наверняка подготовились. Но я уже иду, иду. Кстати: там, — он указал направление, — довольно необычный муравейник поверх свежевзрыхленной земли. Поищите там Рубинштейна.

Безжалостно, да, но сейчас не до соплей.

Ничего не сказав, генерал Ясеневский стиснул зубы и пошел отдавать приказ.

А Рокотов вступил в особняк, ежесекундно ожидая удара или выстрела из-за угла. Мало ли какой здесь мог спрятаться отчаянный человек.

Кроме того, он внимательно следил: не стоят ли растяжки.

Не особняк — Эрмитаж! Русский музей, и почему-то с бассейном, на дне которого — мозаика и золотые рыбки. Не хватало только луврских пирамид.

Стиль, конечно, барочный с нижегородским привкусом. Золотые бабы, золотые звери, рыцарские доспехи. В каждом экспонате мог прятаться свиток с важными сведениями. Посшибать их все к дьяволу?

Времени не хватит…

Судя по шуму, доносившемуся снаружи, уже прибывали первые посторонние, тоже ответственные и уполномоченные, но не круче Ясеневского. Выкрикивались протесты, гудели пререкания.

Явились, конечно, и тайные представители противной стороны, неустановленные злодеи с малопонятными планами.

Двое негромко переговаривались.

— Коротаева придется в расход, — задумчиво изрекал первый.

— Придется, — соглашался второй. — Но мы это чуть усложним. Устроим ему будто бы поощрение, запустим в первое строение. Для общего руководства. А там ему все одно крышка.

— Он догадается.

— Да уж не дурак. Но всякий шанс, отсрочка — всегда есть шанс… Он будет пробовать выпутаться из паутины.

— И на хрена нам такой в строении?

— Много знает, опытный, и смекнет, что если дернется, то умрет сразу, а не потом…

…Рокотов поднимался по мраморной, застланной ковром пологой лестнице, равнодушно посматривая на греко-римские статуи. Может быть, настоящие — хорошо, что не повредили.

Гранатомет мог не ограничиться воротами…

— Товарищ, — послышался шепот. — Товарищ…

Влад резко обернулся, наводя ствол на штору. Из-за шторы высовывался халдей-прислужник, виночерпий, подаватель блюд. Он же отведывал первым, подавая на стол, а Коротаев проверял, не спрятан ли в рукаве виночерпия пакетик с какой-нибудь отравой.

— Поднимите руки и выходите на свет, — приказал Рокотов. Свет он уже зажег, и в огромной гостиной раскалялась стопудовая люстра. — Два шага, ближе не надо. Кто вы такой, что вам нужно?

Виночерпий вышел, и Влад понял, что руки он держал поднятыми уже заранее, прячась за шторой.

Влад усмехнулся, приблизился и обыскал контактера, чтобы доставить удовольствие.

— Я Шныга, — ответил халдей, — Владимир Анатольевич. Это я нашел шапочку.

«Тоже из блатных, — отметил для себя Рокотов. — Но шестерка, конечно, чушкарь».

— В смысле — профессорскую панаму? — уточнил Влад.

Тот кивнул.

— Ну да, ее.

— Вы что же, следили за гостем?

— Было такое дело.

Рокотов посмотрел на него с некоторым участием.

— У вас есть склонность к сыскному ремеслу, — отметил он. — Пережитки отрочества? Шерлок Холмс?

— Нет, — улыбнулся Владимир Анатольевич, чернявый, маленький, с кривыми зубами. — У меня есть склонность к денежным поступлениям.

— Мы — фирма небогатая, — хмыкнул Влад. — А вы вообще пошли не к нам, а подкинули улику в обсерваторию. Не ошиблись?

— Надеюсь, что нет. Ласковое теля двух мамок сосет. А то и трех, — добавил он, намекая, очевидно, на Пулково.

Рокотов внимательно рассматривал собеседника. Да, многое выдавало в том камерную крысу, «шерсть».