Максим Шахов - Люди-торпеды

– Вы отменно справляетесь со своими обязанностями, господин директор. Руководство компании должно быть вами довольно. Могу ли я взглянуть на самолеты, побеседовать с летчиками?

– Ну конечно же, какие вопросы! Все к вашим услугам, кроме находящихся в полете.

– А тот героический экипаж, спасший пострадавшего альпиниста?

Круглое, румяное лицо технического директора как-то на глазах осунулось и посерело, он замялся на несколько секунд, а потом скорбно проговорил:

– Видите ли, на обратном пути из Италии их самолет попал в грозовой фронт, был отнесен с курса в открытое море, хотя и недалеко от берега... В общем, бесследно пропал над прибрежными водами Адриатики. Но мы совсем не теряем надежды, что все они живы. Уже несколько дней ведутся поиски.

– А какой был конечный пункт их маршрута?

– Бриндизи.

«Ну, конечно, а на обратном пути концы в воду! Свидетели-очевидцы опять случайно гигнулись. И совсем уж маленький нюансик: для итальянцев, каковыми представились сопровождающие, совсем не характерен сильный, специфичный акцент».

На пути обратно в Лозанну Гера принял решение: вдвоем с Анатолием они отправятся в Италию, а остальные ребята пока отработают здесь другие возможные варианты. Ведь то, что поломанный спортсмен – это и есть Сергей, пока точно не установлено.

«Хотя, шрам у левого глаза – это теперь «фирменный знак» Редина, а гибель самолета на обратном пути лишь значительно усиливает подозрения».

Бриндизи оказался типичным портовым городом южной Италии: суетливый, неугомонный ни днем ни ночью, громогласно вещающий на всех языках Средиземноморья, он был совершенно хаотично разбросан на довольно большом пространстве вдоль Адриатического моря.

Главным отличием от расположенного неподалеку более крупного порта Бари был паром, ведущий на греческий полуостров Пелопоннес.

«Вот этот-то паром и интересовал в первую очередь наших похитителей. Иначе, гораздо логичнее им было прилететь в Бари: это город покрупнее – легче затеряться и больше возможностей улизнуть незаметно в любом направлении. А на то, чтобы запутывать следы, делать несколько остановок и пересадок у них просто не было времени. Да и «груз» хлопотный. А вот чувствовали они себя здесь уже, вероятно, в полной безопасности. Значит, паром...» – так рассуждал Талеев по дороге на аэродром, где, как сообщил им швейцарский технический директор, приземлился самолет с раненым альпинистом на борту.

Однако расспросы там ничего не дали. Никто из обслуживающего персонала близко к частному лайнеру не подходил; что или кого выгружали не видели. Может, и человека. Носилок точно не было. Вообще, их встречала своя машина, на которой они сразу же и уехали с территории аэродрома. Да кто же будет номера записывать? А самолет заправили и проводили. Вот только улетел он недалеко, упал в грозу в море. До сих пор ищут.

– Ну что, Толя, не такой уж это и отрицательный результат. По крайней мере, их присутствие здесь не подлежит сомнению. Значит, будем искать. Ты двигай в порт, покрутись у парома. А я пока пообщаюсь с нашими местными кадрами на предмет получения, так сказать... – Талеев изобразил руками в воздухе нечто вроде шара, – полной ретроспекции...

– О чем это ты, Гера?

– Ладно, не парься, Толя, это по-нашему, по-научному, по-журналистски.

– Ну уж, где уж, нам уж.

Проводив Анатолия, Талеев сделал несколько телефонных звонков по известным только ему кодовым номерам и договорился о встрече с интересующим его человеком через 20 минут в баре напротив.

– Привет, земляк! – поздоровался с ним подошедший к барной стойке мужчина средних лет неприметной наружности. – Узнал тебя по описанию сразу. Я – Вирген Семен Николаевич, торговый представитель... ну, да, неважно, чего. И еще кое-чего, что важно, но непроизносимо вслух.

– Да ты прямо философ, казуист.

– Это есть немного. А ваш «красный штрих» и до меня уже долетел. Так чем могу быть полезен?

– Ты давно здесь... торгуешь?

– Почти восемь лет.

– Солидно. Значит, абориген.

Забрав заказанную выпивку, собеседники от стойки перекочевали за небольшой столик для двоих сбоку от окна в самом углу помещения. Здесь им никто не мешал спокойно разговаривать. Вот только на все вопросы журналиста Семен не смог сообщить ничего, заслуживающего внимания.

– Понимаешь, земляк, – сокрушенно разводил руками Вирген, – в интересующее тебя время, вообще, затишье какое-то во всех преступных делах наблюдалось. Прямо обеденный перерыв, сиеста. Про упавший самолет слышал, но он ко мне никаким краем. Контрабанды или ценностей на нем не было. А вот, кстати, о контрабанде – вспомнил. Может, тебе как-то пригодится одна коротенькая история. Сам решай, куда ее пристегнуть. Или совсем выбросить.

Семен лихо опрокинул в рот стопку итальянской водки и, не прерываясь, продолжил:

– Самая крупная по местным меркам заваруха произошла тут несколько месяцев назад. Понимаешь, один из каналов поставки наркотиков в Европу проходил через юг Италии, да и через наш Бриндизи. Это в основном товар с Ближнего Востока – Афганистан, Иран, ну может, совсем чуть-чуть из Юго-Восточной Азии. Конечно, все происходило под полным контролем сицилийской мафии. Здесь она всем заправляет. Канал был надежный, кому надо сколько надо отстегивали – и жили все припеваючи, без проблем. И вдруг очередную партию наркоты прогнали по этому маршруту, минуя карманы боссов мафии. Тех чуть удар не хватил от такой наглости. Начали разбираться, и выяснилось, что караван прошел под другой крышей. То есть, там, где «караван» формировался – Иран ли, Афган, – сменились сами хозяева дела. Наши сицилийские крестные отцы предложили обговорить новые условия, ну и, конечно, чтобы новые хозяева неустоечку заплатили. Так вот, их посланцев просто замочили без всяких разговоров прямо тут, в Италии, на «стрелке».

Заметив, что журналист собирается задать какой-то вопрос, Вирген упреждающе поднял обе руки:

– Не спрашивай, кто стал новым хозяином караванов. На это тебе ни один человек здесь ответить не сможет. Слухи разные ходят...

– Давай, Семен, мне и слухи пригодятся.

– Ну, смотри. Как говорят, за что купил... В общем, подозревают, что поставку наркотиков взяло в свои руки само государство-производитель через собственные силовые структуры.

Талеев даже присвистнул.

– Какие-нибудь факты говорят об этом?

– Ну, как выражаются юристы, имеются лишь косвенные улики. Так нагло можно вести себя, лишь ощущая за спиной непробиваемые тылы. Еще караваны стали значительно больше по объему, а сами наркотики уже прошли первичную обработку. Причем, не кустарную, а в стационарных фабрично-заводских условиях. Кроме того, охрана раз в десять увеличилась, и все сплошь кадровые вояки. От таких перемен доходы в десятки раз выросли.