Кирилл Казанцев - На всякого блатного найдется пуля

– Нет, – затряс головой Эдик.

– Что значит «нет»? – зло переспросил Степан.

– Я в том смысле, что согласен, – торопливо пояснил Эдик. У него появилось сильное подозрение, что гость спятил, и ему лучше не перечить. Только псих мог вот так заявиться к нему в квартиру и размахивать оружием.

– Не будем ходить вокруг да около, – начал Степан сурово. – Я хочу, чтобы ты признался в убийствах, что именно ты сбил тех людей, понял? Если не сделаешь этого, я вышибу тебе мозги.

– Я во всем признаюсь, – сразу же согласился Эдик.

– Тогда бери бумагу и пиши чистосердечное признание, – приказал Степан, – и поживее!

– Да, конечно, сейчас все напишу, – закивал Эдик, вырвал из ежедневника лист, присел к столу, щелкнул кнопкой дорогой авторучки и принялся писать. Степан встал рядом, наблюдая за процессом и вставляя свои комментарии:

– Так, и не забудь написать, что ты был обдолбанный.

– Прямо так и писать? – с нервной улыбкой спросил Эдик, мысли которого были заняты телохранителем. Стас должен был что-то заподозрить, удивиться, почему он так долго не появляется, подняться в квартиру и пришить этого придурка.

– Пиши, что перед тем, как сесть за руль, ты принял большую дозу кокаина и психотропных веществ вместе с алкоголем, – продиктовал ему Степан.

– Ага, хорошо, – кивнул Эдик, мучаясь вопросом, почему Стаса все нет. Неужели он так и будет стоять на улице, сопли жевать?

Степан дал ему затрещину:

– Давай пошевеливайся! Мне что, до ночи тут с тобой сидеть?

Вскоре признание было дописано. Степан прочитал его, кивнул в знак одобрения и, схватив Эдика за шиворот, грубо поволок к двери.

– Эй, ты что, мы же договорились… – завизжал тот.

– Заткнись, падла. – Степан приставил к его голове пистолет. – Сейчас поедем на телевидение, и ты повторишь там то же самое в прямом эфире!

– Как на телевидение! Тебя же там арестуют! – попытался воззвать к здравому смыслу гостя Эдик. Страх парализовал его конечности, и он еле передвигал ноги.

– Шагай, – ревел Степан, подгоняя пистолетом.

Открыв дверь, он вытолкнул Эдика в коридор. Тут к нему сбоку метнулась тень. Телохранитель ловко схватил руку Степана с пистолетом и отвел ее в сторону, а второй рукой попытался ухватить его за горло, однако Степан успел предугадать этот маневр. Он перехватил руку телохранителя, блокировал удар коленом в пах, уклонился от удара головой, а затем бросил своим весом противника на стену, стараясь освободить руку с оружием.

Эдик понял, что это его шанс. Подхватив выпавшие у телохранителя ключи от машины, он кинулся к лифту. Потом сообразил, что света нет и лифт не работает, рванулся к лестнице.

– Стой, сука, – заорал ему в спину Степан, выворачивая руку телохранителя.

Однако Эдик уже бежал вниз по лестнице, рискуя в любую минуту сорваться, споткнуться, упасть и свернуть себе шею. Заревев от ярости, Степан ударил противника головой в лицо, одновременно сломал ему руку, вывернул вторую, поставил на колени и вырубил ударом рукоятки пистолета по затылку. Ему до крайности надоело бегать за этим сопляком, годы были не те, но пришлось снова бежать. В вестибюле он столкнулся с рыжим охранником. Чтобы не тратить время на разговоры, врезал ему наотмашь кулаком и выскочил на улицу. Эдик как раз садился в машину. Степан выругался и ударил кулаком в стекло, когда дверца внедорожника захлопнулась перед самым его носом. Выхватив пистолет, выстрелил в окно, однако пуля отскочила от бронированного стекла. Тут же взревел двигатель, и машина рванулась с места с бешеной скоростью. Степан выстрелил ей вдогонку по колесу, но промахнулся, потом опустил пистолет, так как на линии стрельбы оказалась женщина с ребенком. Когда началась стрельба, женщина присела и закрыла собой ребенка. Внедорожник промчался в полуметре от них и свернул за угол.

Степан в отчаянии оглянулся, быстро решая, какую машину угнать. Слева из арки выехала ассенизационная машина. Не раздумывая, Степан рванулся вперед и запрыгнул на подножку грузовика с бочкой, на ходу открыл дверцу, проскользнул внутрь, бесцеремонно вышвырнул на дорогу шофера, перебрался на его место и вдавил педаль газа до упора, сворачивая за угол. По его расчетам, бронированная машина была не такая быстрая, и нагнать ее на «ЗИЛе» не составило бы проблемы. Внедорожник в это время свернул на проспект. Завывая, «ЗИЛ» летел следом.

На перекрестке «Lincoln» пролетел на красный. Степан также не стал тормозить, снес две легковушки и пролетел перед носом грузовой «Газели». Внедорожник зацепил пару машин, в одном месте проехался по тротуару, снес мусорный бак, рекламный щит и выскочил на параллельную улицу, где Степан его, наконец, догнал. Поравнявшись с беглецом, Степан резко бросил руль вправо, пытаясь сбить его с дороги. От удара весь бок роскошной машины оказался смятым, «Lincoln» вылетел на тротуар, но не остановился, а погнал дальше, затем резко свернул в боковой проезд. Степан свернул за ним. Грузовик еле прошел между домами. Металл скрежетал о стены. Срезало оба зеркала заднего вида. Затем еще поворот, небольшой подъем… Сила инерции подбросила «Lincoln» в воздух. Пролетев сквозь аккуратно подстриженную живую изгородь, внедорожник вылетел на городскую площадь. Степан своим «ЗИЛом» снес ограду, чиркнул брюхом по бордюру, с разгону налетел на внедорожник, развернул его и, высекая искры, потащил прямо к памятнику Ленину. Впереди за кованой оградой виднелось здание областной администрации. Степан выжал тормоз, но машины сцепились, и их тащило, пока на пути не оказались ступени постамента.

Как только грузовик остановился, Степан выпрыгнул из кабины и подскочил к покореженному внедорожнику, рванул одну дверцу, другую, но ничего не вышло. Они были заблокированы изнутри. Эдик с ужасом смотрел на него из салона сквозь бронированное стекло. Извлечь его оттуда не было никакой возможности. Взгляд Степана метнулся к зданию администрации. Охранники перед воротами замерли, не зная, что им делать. Степан снова посмотрел на машину. Сверху имелся люк. От удара его покорежило и сместило.

– Ну ладно, засранец, – процедил сквозь зубы Степан, метнулся к «ЗИЛу», выхватил из кабины монтировку, потом снял гофрированный шланг вакуумного насоса, подтащил к внедорожнику, взобрался с ним на крышу, вскрыл люк, запихал шланг внутрь, а затем заклинил его сверху тем же покореженным люком, чтобы водитель его не вытолкнул обратно, спрыгнул и, подскочив к ассенизатору, включил насос на сброс.

– Либо ты выйдешь, либо тебя дерьмом затопит, – предупредил он парня.

Эдик в ужасе отрицательно замотал головой.

– Ну, смотри, – Степан рванул ручку крана, и нечистоты хлынули в салон.

Эдик истошно завопил, стал выталкивать шланг из салона. Степан запрыгнул на крышу, толкнул шланг обратно и прижал его ногой: