Кирилл Казанцев - Стреляй вверх – не промахнешься

Максим быстро шел по улице. Не бежал – нельзя привлекать к себе внимания. Не исключено, что боевики посадили где-нибудь на чердаке своего убежища наблюдателя, который пасет улицу на предмет какой-либо опасности. Но и терять время – нельзя.

Оболенский толкнул калитку дома, стоящего напротив, через улицу от нужного. Калитка оказалась незапертой, и Максим спокойно вошел во двор. Огляделся. Дом – добротный, каменный, в два этажа, с цоколем, в котором, судя по массивным воротам, был гараж. А еще внимание Максима привлекло небольшое прямоугольное чердачное окошко, выходящее как раз на нужную сторону.

– Хозяин! – громко крикнул Максим.

Можно, конечно, войти в дом и без участия хозяев. Но если они на месте, это чревато затяжкой времени.

– Чего надо? – На высоком крыльце показался недовольный хозяин. – Ты кто?

– Отдел по борьбе с терроризмом. – Оболенский взмахнул в воздухе своим полицейским удостоверением, приватизированным при увольнении. – Тут будет проводиться спецоперация.

– Какой терроризм?! – возмутился хозяин, судя по лицу – армянин. Уж очень на Фрунзика Мкртчяна похож… – Какой спецоперация?! Иди отсюда!

Максим подошел поближе, заглянул в глаза хозяину дома. Негромко, но очень значительно спросил:

– Зачистка нужна?..

– А-а-а! – обрадовался «Фрунзик». – Спец-операция! Так ты так и говори, уважаемый! По-русски говори. А то сразу – зачистка!..

– Мне нужно пройти на чердак вашего дома. – Максим вновь вернулся к официальному тону.

– Конечно, проходи! – Хозяин радушным жестом указал на свой дом.

Смелость, может быть, и берет города… Но наглость отбирает все остальное. Максим, сопровождаемый лопочущим что-то хозяином, прошел в дом. Перед лестницей, ведущей на чердак, остановился:

– Ты один в доме?

– Детишка еще, – торопливо сообщил армянин. – Маленький совсем.

– Хватай своих детишка – и в подвал, – распорядился Оболенский. – И чтобы час вас не было не слышно и не видно. Понял?

– Понял, понял! – закивал хозяин. – Стрелять будете?

– Может быть, – согласился Максим и начал подниматься по лестнице. А армянин суетливо бросился куда-то в глубину дома.

Оказавшись на чердаке, Оболенский, не приближаясь к окошку, несколькими отработанными движениями собрал винтовку. Пристегнул магазин, дослал патрон в патронник, после чего из глубины темного чердачного помещения принялся через оптику изучать противоположный дом. Понадобилось всего лишь несколько секунд для того, чтобы удостовериться – противник не разместил на чердаке наблюдателя.

– Расслабились, уроды, – пробурчал себе под нос Максим и шагнул ближе к оконному проему.

Он по-прежнему держался в сумраке помещения. Зато теперь и двор, и окна фасада были перед ним как на ладони. У крыльца стояли двое. Разговаривали. И смотрели не по сторонам, а в сторону двери. Ну, эти неинтересны. С ними разберутся Дед со Скопой. Кстати, а где они?

Максим повел стволом по двору. Ага. Вот и Васька. Осторожно выглядывает из-за угла какого-то сарая. Стало быть, и Дед уже тоже где-то неподалеку. Значит, двое у крыльца уже, считай, стерты и на них можно внимания не обращать.

А что там за окнами?.. Стекла были чисто промыты, что изрядно облегчало наблюдение. А дневная четырехкратная оптика 1П43 – видимо, этот ствол должен был быть поставлен в спецназ ФСБ, но каким-то непонятным образом попал в руки «оружейников» – позволяла на таком расстоянии до объекта чувствовать себя так, будто непосредственно принимаешь участие в разворачивающемся действе.

Осталось только определиться с приоритетами по целям. Но Максим был уверен – когда дойдет до дела, в этом ему помогут сами чеченцы.

– Здесь! – уверенно ткнул пальцем в забор Дед.

– Точно? – на всякий случай спросил Василий.

– Точнее не бывает.

Они обежали квартал вокруг и подошли к дому со стороны раскинувшегося на задах пустыря, поросшего бурьяном.

– Пошли! – Василий подскочил к забору, чуть согнулся и уперся руками в колени, предлагая собственную спину в качестве трамплина для Шовката. Дед не заставил себя ждать – Скопцов почувствовал спиной рифленые подошвы кроссовок таджика. Легкий толчок заставил его пошатнуться, но уже в следующую секунду давление исчезло. Василий выпрямился.

Шовкат сидел на заборе – благо, в гребень не было заделано осколков бутылочного стекла – и осматривал двор. Скопцов легонько хлопнул Деда по колену. Тот жестом обозначил, что не наблюдает противника, и протянул напарнику руку. Ухватившись за руку, Василий уперся носком кроссовки в забор, толкнулся второй ногой… И вот он уже рядом с Шовкатом. Но задерживаться, высиживать непонятно чего на заборе, не стал. Наклон – ладонь уперлась во внутреннюю поверхность ограды, – толчок… И Василий уже на той стороне, во дворе. Вышел в присед, извлек из-под одежды пистолет, выключил предохранитель и осторожно взвел большим пальцем курок.

Шовкат так же легко соскользнул с забора и занял позицию рядом с Василием. Его оружие тоже было изготовлено к бою.

Оглядевшись, Василий жестом указал – выдвигаться налево, вокруг самого дома и пристроенного к нему добротного сарая. Дед кивнул – понял. Поочередно, прикрывая друг друга, перебежали к сараю. Их никто не заметил. И вообще… Так же, как и Максим, Василий подумал о том, что для людей, собравшихся совершить какое-то грязное дело, чеченцы удивительно беспечны. Оборзели, короче говоря.

Скопцов слышал негромкий говорок. Говорили по-чеченски. После Грозного он никогда не сможет выбросить из памяти эти характерные цокающие и квакающие звуки, в которых иногда вообще не бывает гласных. Осторожно выглянув из-за угла сарая, Василий увидел двоих вооруженных парней, стоящих у крыльца дома. Вели они себя спокойно и расслабленно, по сторонам не смотрели, хотя их, надо полагать, отправили во двор именно для того, чтобы они занимались охраной. С большим интересом косились в сторону входной двери и прислушивались к доносящимся из дома звукам.

Василий отступил на шаг назад, развернулся к Шовкату и начал жестами разъяснять ему, как он видит себе их дальнейшие совместные действия. Бывший пограничник только кивал, соглашаясь. Пусть его напарник тянул всего лишь срочную службу… Но он служил в подразделении, которое специально готовили для таких вот штурмовых мероприятий. И знал, что и как нужно делать.

Завершив безмолвный инструктаж, Василий глазами спросил напарника: «Понял?» Тот кивнул в ответ – да. Скопцов несколько раз глубоко вдохнул, перекрестился и кивнул – пошли!

Они действительно пошли. В полный рост, не торопясь, спокойно. Василий – впереди, Шовкат – за его спиной. Оружие – в опущенных перед собой руках.